Хватит! перебила его Светлана. Ее вскрик почти сорвался на визг. Не надо больше! Не могу больше про это слушать! Вы же договорились, что завтра!.. Не сейчас! Хватит!
Олег прижал руки к груди в том месте, где по его предположениям находилось сердце, и склонился, чуть не стукнувшись головой о столик. Кристина, уже снова примостившая голову на его плече, недовольно мурлыкнула, едва не съехав Кривцову на колени.
Эй, а можно погромче, а? просительно произнес Жора. Остальные без особого любопытства проследили за направлением его взгляда и только сейчас заметили, что Алина, примостившись на стуле неподалеку и закинув ногу на ногу, почти неслышно перебирает струны гитары, что-то напевая себе под нос. Перстень на ее указательном пальце взблескивал под ярким электрическим светом, длинные серьги чуть позвякивали, словно аккомпанируя.
Алюсик, спой нам, солнце, пока мы все не передрались! Олег протянул вперед руки, точно хотел заключить ее в объятия. Пальцы Алины замерли, она подняла голову и вдруг залилась ослепительным румянцем, свойственным лишь истинно рыжим.
Да я не умею.
Я могу встать на колени! заявил Жора.
Только не на мои! тут же отреагировал Олег.
Хватит вам! раздраженно сказал Виталий и, закурив, взглянул на Алину, и в его взгляде она уловила все тот же насмешливый вопрос.
Боишься?
Только я неважно играю, предупредила она. И учтитевы сами напросились! Нервным просьба выйти!
Ее пальцы снова начали перебирать струнынеуверенно, часто спотыкаясь, но постепенно смелели, и из-под них лилась музыкаробкая, постепенно набирающая силу, задумчивая, растворяющая. Голос ее звучал хрипловато, возможно от волнения, и звуки гитары обвивались вокруг него, одевали, сглаживали и врастали в него, превращая в песню.
Стань, птицей, живущей в моем небе.
Помни, что нет тюрьмы страшнее, чем в голове.
Стань птицей, не думай о хлебе.
Я стану дорогой.
Я помню прозрачность воды моря.
Я вижу прозрачность горящего газа.
Стань сердцем, бейся в моем теле.
Я стану кровью.
Я буду делать все, как умею.
Стань книгой, ложись в мои руки.
Стань песней, живи на моих губах.
Я стану словами.
Замолчав, Алина еще несколько раз скользнула пальцами по струнам и убрала руку. Ей не хлопали, как Кристине, но одобрительнозадумчивое молчание наступившее вслед за песней было намного красноречивей, чем аплодисменты, и, на взгляд Алины, намного уместней.
Не ожидал от лесной феи цоевского репертуара, наконец удивленно сказал Олег. Я-то наивно ждал какойнибудь рóманс! Откуда это в тебе, Аля?
Она подмигнула ему.
Я деть дворов и рóмансов не знаю!
Очень красиво, только не совсем понятно, сказала Светлана. И как-то уж печально.
Дайка, рыжик, Виталий, придвинув стул, сел рядом с Алиной и протянул руку. Алина, помедлив, неохотно отдала ему гитару и поежиласьвзгляд горящих глаз Марины был почти осязаемым, и ей казалось, что кожа вот-вот задымится. Она не могла этого понять. Ревновать Виталия к ней было так же нелепо, как и к гитаре, которую он только что взял в руки.
Воробьев рассеянно взял несколько аккордов, и Алина слегка недовольно сдвинула брови, вынужденная признать, что ей до этих пальцев очень далеко. Да и, к тому же, училась и играла она давным-давно, когда они шумной компанией собирались в ее дворе на выбивалке Она чуть отодвинулась и наклонилась было, чтобы поправить завернувшийся подол платья, но Виталий вдруг резко и без всякой лиричности ударил по струнам, так что Алина подпрыгнула на стуле, и заорал во все горло:
Вместо флейты подымем флягу,
Чтобы смелее жилось!
Чтобы смелее жилось!
Под российским небесным флагом
И девизом «Авось!»
И девизом «Авось!»
Нас мало
И нас все меньше,
А самое страшное, что мы врозь.
Но сердца забывчивых женщин
Не забудут авось!
Олег, восторженно блестя глазами, слетел со стула, позабыв про прикорнувшую на его плече звезду, и, схватив со столика недопитую бутылку рома и грозно потрясая ею в воздухе, сделал зверское лицо и присоединился к Виталию, отчаянно стараясь его перекричать. Светлана съежилась на стуле и заткнула уши. Рот Бориса возмущенно приоткрылся. Песня резала слух. Скорее не песня, а грубый рев, и звучание его в этой зале было кощунством. Классической красоте и строгости залы словно с размаху влепили пощечину грязной замасленной пятерней.
В море соли и так до черта!
Морю не надо слез!
Морю не надо слез!
Наша вера вернее расчета
Нас вывозит авось!
Нас вывозит авось!
Алина тихонько встала и незаметной тенью заскользила к двери. Опера «Юнона» и «Авось» всегда ей очень нравилась, и песня нравилась, и пели ее сейчас именно так, как ей нравилось, и была она сейчас более чем уместной, но Алина вдруг ощутила совершенно неодолимую потребность уйти.
На пороге она обернулась, и отчегото именно эта картина навсегда осталась в ее памяти, намертво впечатавшись в нее, как рельефы раскаленного железа в кожу. Все они, сидевшие вместе и в то же время отдельнослучайные попутчики, запертые ливнем и лесом в огромном доме. Смеющийся гигант Жора, наклонившийся чуть вперед, отчего рубашка на спине угрожающе натянулась, качающий головой и увлеченно хлопающий ладонью по спинке стула в такт песне. Ольга рядом с ним, чуть склонившая голову набок, с кривоватой неопределенной улыбкой на серебристых губах. Марина, изящно устроившаяся на стуле, чуть прикрыв глаза и рассеянно перебирая пряди своих перекинутых через плечо роскошных волосперебирая не без доли нарциссизма. Светлана, сверкающая золотом, изящная, хрупкая и в то же время сильная, зажимающая уши и мотающая головой, отчего ее длинные серьги всполошенно летают вокруг головыдвижения ее сейчас казались какимито замедленными, вязкими. Кристина с сочетанием иронии и одобрения на лице, шевелящая губами, беззвучно подпевая и не решаясь вплетать свой бархатный голос в грубые жесткие мужские голоса. Алексей, чуть подавшийся вперед и размеренно болтающий коньяк в пузатом бокале, мрачно глядя куда-то в пол. Борис, сидящий очень прямо и смотрящий на Виталия с выражением аристократического презрения. Сам Виталий, чуть ли не рвущий несчастные струны и кажущийся с гитарой единым целым, со злым весельем в глазах, которые смотрят на всех сразу и ни на кого. Весельчак Олег, невероятно суровый, размахивающий бутылкой, грозящей в любую секунду вырваться из его пальцев и улететь к стене, взорвавшись в брызгах стекла и рома. И она сама, представляющаяся себе сейчас странно далекой и чужой.
Алина отвернулась и вышла, никем не замеченная.
В гостиной в камине угасал позабытый огонь. Мокрый ветер вздувал шторы в приоткрытой балконной двери. На экране телевизора совершал головокружительные виражи на импровизированном скейтборде молодой Майкл Джей Фокс, а на диване, безмятежно похрапывая, спал Петр. На серебристом ковре валялась пустая бутылка, на столике рядом с диваном стояла пепельница, и из горки окурков, словно из кратера вулкана, поднималась тонкая струйка дыма. Рядом расположилась тарелка с остатками сыра и колбасы и полупустая бутылка минеральной воды.
Осторожно ступая, Алина подошла к столику, взяла бутылку с водой и наклонила ее над пепельницей. Догорающая сигарета, сердито пшикнув, погасла. Поставив бутылку, Алина наклонилась над Петром, с каждым выдохом источавшим в воздух предельно концентрированный запах перегара, и осторожно потрясла его.
Эй.
Петр вдруг всхрапнул так громко, что она испуганно отскочила, потом облизнул губы и отчетливо сказал:
Обращайтесь к сменщику что я вампацан, тут насухую махать вашу маму
Он еще что-то сердито бормотнул, перевернулся на другой бок и снова захрапел. Судя по всему, вечер настолько утомил водителя, что он выбыл из строя до утра.
Алина выключила бормочущий телевизор, потом подошла к балконной двери и закрыла ее, мельком взглянув на мокрый двор, залитый светом фонарей, и на теснящуюся вокруг стену деревьев. Из залы долетел взрыв хохота, сквозь который пробился завывающий голос Олега:
Болтаюсь, целый день гуляю.
Не знаю. Я ничего не знаю, ууу!
Я бездельник, оох, мама, мама!..
Никто не обратил внимания на ее уход. С одной стороны, это было хорошо. С другой стороны, довольно обидно.
Она рассеянно скользнула глазами по видеокассетам, потом ее взгляд упал на приоткрытую дверь кабинета. Еще раз оглянувшись на залу, Алина отворила дверь и включила свет. Огляделась, потом подошла к пухлому вращающемуся креслу и опустилась на него, осторожно подобрав платье. Оттолкнулась ногой от стола, и кресло поплыло вокруг своей оси, а мимо глаз Алины поплыли книжные полки.
Еще никогда она не видела столь хаотично подобранной библиотеки. Серьезные исторические труды стояли рядом с дешевыми боевиками, книги по архитектуре соседствовали с пособиями по цветоводству, внушительные тома словарей и справочников теснились рядом с кулинарией. Фантастика и медицинская литература, журналы для автомобилистов, фэнтези и любовные романы, книги о животных и хоррор, детективы и юмор, поэзия, классика и эротическая литературавсе это было совершенно невообразимо перемешано и привело бы в ужас любого профессионального библиотекаря.
Недоуменно разглядывая корешки книг, Алина нахмурилась. Библиотека отчаянно ей что-то напоминала, и внезапно она поняла, что именно. Лес, окружавший дом. Как бестолково и хаотично росли в нем деревья, так же стояли на полках книги. В голове у нее мелькнула некая мысль, но умчалась так стремительно, что Алина не успела ее ухватить.
Встав с кресла, она более внимательно занялась изучением библиотеки, то и дело снимая с полки какуюнибудь книгу, перелистывая ее и возвращая на место. Некоторые книги были новенькими, некоторые зачитаны почти до дыр.
Ее взгляд, заинтересованно бродивший по полкам, наткнулся на одну из книг и, пробежав по названию и фамилии автора, скользнул дальше, но тут же вернулся, и в нем вспыхнуло изумление. Алина, потянувшись, достала книгу и уставилась на обложку. Потом раскрыла, пробежала глазами несколько строчек на первой странице и, не закрывая книгу, попятилась назад. Она пятилась до тех пор, пока кресло не подсекло ее под коленями и она не плюхнулась в него, крепко сжимая книгу в руках.
Она листала страницу за страницей, пробегала по ним глазами, и с каждой прочитанной строчкой на ее лице все больше проступали изумление и отчаянье. Весь мир вокруг исчез. Она не слышала визгов и хохота в зале, не слышала, как несколько раз кто-то, просовывая голову в кабинет, окликал ее по имени и уходил, не дождавшись ответа, не слышала, как постепенно все начали расходиться из зала и не слышала, как наступила тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и похрапыванием Петра, которого так никому и не удалось добудиться. Она сидела, съежившись в большом черном кресле, подобрав под себя ноги, окутанные волной измявшегося платья, маленькая ошеломленная лесная фея, вернувшаяся с прогулки и увидевшая вместо своего густого леса одни лишь пни.
Она не видела, как много спустя после того, как в зале щелкнул выключатель, накрывая тьмой заставленные посудой столики, брошенную на стуле гитару, поредевшую оружейную стену и раскрытый рояль, в кабинет заглянул еще один человек. Он улыбнулся и неслышно отошел от двери, после чего запер дверь из коридора в гостиную и опустился на диван, чегото ожидая.
XII
Ольга поставила пустой бокал на бортик бассейна и с серебристым смехом соскользнула в воду. Нырнув, она поплыла уверенно и умело двигаясь, и Жора, сидевший на бортике скрестив голые ноги, с удовольствием наблюдал, как ее стройная фигура в черном открытом купальнике, скользит сквозь яркоголубую воду, и волосы мягко развеваются вокруг ее головы. Глубоко вздохнув от переполнявших его ощущений, он поставил свой бокал с недопитым вином и чуть подвинулся, отчего стукнулся спиной о стоявшую сзади кадку, и на плечо ему приветливо лег большой глянцевитый зеленый лист. Он прикрыл веки, плавая среди аромата цветов, шелеста воды и стука дождевых капель о стеклянную крышу. В голове приятно шумело. Было очень хорошо.
Налей мне еще! потребовала Ольга, неожиданно выныривая возле самого бортика. Жора вздрогнул и открыл глаза, потом потянулся за бутылкой. Ольга, улыбаясь, наблюдала за его действиями, положив руки на бортик и уперевшись подбородком в переплетенные пальцы. На ее лице блестели капли воды.
Жора протянул ей бокал. Ольга отпила несколько глотков и поставила бокал, потом чуть отодвинулась и поманила Жору указательным пальцем.
Ну, иди же сюда. Мы ведь пришли купаться, не так ли?
Ну да, сказал Жора несколько растерянно и оглянулся на дверь. Только я
Спускайся же. Мне так одиноко в этом большом бассейне.
Ее улыбка была совершенно недвусмысленной. Жора снова вздохнул и решительно шагнул в воду ощущая странную смесь восторга и страха. Окунувшись с головой, он вынырнул, и Ольга, тотчас же оказавшись возле него, обхватила Вершинина за шею и, не раздумывая, впилась в его губы. Жора обнял ее, отвечая на поцелуй, но почти сразу же, задыхаясь, отодвинул.
В чем дело? недовольно спросила Ольга, водя ладонями по его спине. Жора мотнул головой.
Да нет просто это как-то слишком
Это совершенно нормально. Брось, не строй из себя застенчивую гимназистку!
Да я не
Жора начал застенчиво пятиться, пока не прижался спиной к бортику. Вода здесь доходила ему до бедер. Ольга наступала, зазывно и плотоядно улыбаясь. Ее глаза казались огромными.
Знаешь, когда я увидел тебя в автобусе, ты мне сразу
В автобусе ты увидел мои ноги, а потом уж меня, Ольга усмехнулась, скользя пальцами по его груди и спуская их к животу. Брось, Жорик, давай обойдемся без этой романтической чепухи! Я тебя хочу, ты меня тоже, так давай займемся делом!
Одна ее ладонь проворно скользнула в его плавки, отчего Жора ойкнул и почти панически посмотрел на дверь.
Мм, да ты кругом гигант! мурлыкнула Ольга.
Это А вдруг кто-нибудь зайдет? сделал он последнюю попытку отступить, хоть и сам не понимал, зачем. Все должно было быть не так. Вернее, так, но не здесь Вернее, можно и здесь, но не Жора слегка растерялся. Женщин в его жизни было много, все с ними обычно происходило достаточно просто и быстро шло к победному концу правда, так было и сейчас, но он почему-то ощущал себя неопытной малолеткой, совращаемой циничным профессионалом.