Салам аллейкам.В комнату вошел дородный пожилой турок в дорогом стеганом халате из зеленого атласа. Бывший чиновник турецкого правительства ныне был одним из совладельцев переправы ТрабзонНовоморск и хозяином большого причала в порту. Он был последним резидентом в этом регионе из задействованных в сложнейшей экономической схеме.
Салам,ответил палестинец, засовывая в рот сигару. Только сейчас он ощутил усталость во всем теле.
Дела закончены, можно отдохнуть?
Можно,согласно кивнул гость.Что-то я устал.
Турецкая баня и хороший массаж снимут усталость как рукой.
Попробуем.
Густой липкий пар разогрел тело, расширил поры кожи, через которые вместе с потом из организма выходили шлаки и усталость. Ледяная вода бассейна вернула бодрость, а два толстых усатых массажиста обрабатывали тело палестинца своими толстыми ручищами, как хорошие пекари вымешивают подошедшее тесто.
После такого массажа гость едва смог встать на ноги и, покачиваясь, как пьяный, направился в душ. Тугие струи контрастной купели быстро вернули бодрость и силу. Растеревшись махровым полотенцем, палестинец накинул на мускулистое тело халат и, небрежно завязав пояс, направился к хозяину особняка.
Турок ждал его в просторной комнате в задней части здания. Помещение было отделано с восточной роскошью, яркие ворсистые ковры застилали весь пол и стены. Сам хозяин лежал посреди комнаты, перед ним стоял высокий позолоченный кувшин кальяна. Турок, зажав в левой руке чубук из слоновой кости, время от времени подносил его ко рту и глубоко, с наслаждением затягивался, потом выпускал облако приторно сладковатого дыма.
Ложись рядом, дорогой.Хозяин правой рукой указал на ковер с другой стороны кальяна.Гашиш лучше всего расслабляет тело и дает отдых мозгу. Покурим, потом позовем моих наложниц. Наташкилучшие женщины, какие у меня были. Блондинки, кожа настоящий шелк, глаза алмазы, губы сладкие, как рахат-лукум. Ты кури, а они доставят тебе самое большое удовольствие.
К черту наркотики,отмахнулся гость.Меня всю дорогу в горах курды поили «афганским виски»: зеленый чай, заваренный с опиумом. Сперва вроде бодрит, а потом чувствуешь себя, как выжатый лимон.
Так чего же ты хочешь, дорогой?удивленно спросил турок, подняв затуманенные глаза на привередливого гостя.
Водки хочу, обычной русской водки.
Э-э, плохой ты мусульманин.Неодобрительно покачивая головой, хозяин снова затянулся.Коран запрещает правоверным пить водку, это удел нечестивых.
Да, мусульманин я плохой,согласился палестинец.Вместо того, чтобы молиться, я с детства воевал. Или учился у неверных, как лучше убивать врагов моей родины.
Это политика, она меня не касается. Я бизнесмен.
Гость улыбнулся в бороду. Совсем недавно то же самое он говорил полковнику военной разведки Ирака и курдскому вожаку повстанцев. Подавив улыбку, он спросил:
Так что насчет водки?
Хочешьпожалуйста.Турок отложил в сторону чубук и, как калиф из сказки, дважды хлопнул пухлыми ладонями.
Бесшумно отворилась дверь за спиной гостя, и в комнату вошла высокая девушка в шелковых ярко-малиновых шароварах и расшитом цветным бисером лифе. В руках девушка держала большой позолоченный поднос, на котором стояли высокая бутылка с красной этикеткой «Столичная», толстостенный стакан и блюдо с солеными крекерами.
Девушка поставила поднос рядом с кувшином кальяна и, соблазнительно виляя бедрами, как модель на подиуме, бесшумно удалилась.
Гостю в очередной раз предлагать опуститься на ковер не пришлось, он это сделал без приглашения. Поджав ноги под себя, палестинец взял запотевшую бутылку и на две трети наполнил стакан холодной до тягучести жидкостью. Потом взял стакан тремя пальцами, как учили когда-то русские инструкторы в учебном центре, глубоко выдохнул и одним большим глотком опорожнил содержимое стакана.
Ледяная водка обожгла пищевод, палестинец поморщился и, сунув руку в блюдо, схватил пригоршню крекеров и тут же запихал их в рот. Для водки сухое печенье плохая закуска, но выбирать не приходилось.
Алкоголь перестал жечь и теплой волной разлился по телу. Внезапно комната стала наполняться красивой восточной мелодией. В помещение вошло с полдюжины молодых белокурых девушек в разноцветных прозрачных шароварах и лифах, под которыми ничего не было. Эта символическая одежда придавала зрелищу больший шарм, чем если бы наложницы были просто обнажены.
Девушки окружили лежащих мужчин и стали исполнять в такт музыке «танец живота», распаляя мужское естество.
Взгляд палестинца был прикован к молоденькой, загоревшей до цвета молочного шоколада девице. На ее подвижном животе над ямочкой пупка было проколото миниатюрное музыкальное кольцо, которое мелодично позванивало при ее движениях.
Темп танца все убыстрялся, наложницы стали сбрасывать с себя одежды. Пара совершенно голых девушек приблизилась вплотную к мужчинам, гладко выбритое ароматное женское лоно оказалось перед лицом гостя. Палестинец налил себе еще водки, залпом осушил стакан и, не закусывая, рванул девушку на себя...
Через несколько минут тела мужчин и женщин сплелись в огромный клубок...
Полностью расслабиться гостю не удалось, в комнату вошел толстый усатый турок, держа в руках черную трубку телефона космической связи.
Да, слушаю,по-арабски недовольно произнес палестинец, но тут же перешел на русский.Все проверил, система в норме, сделано на совесть, как для космоса. Можно запускать хоть сейчас. Что? Понял, сегодня же вернусь, вылетаю вечером.
Отключив телефон, гость посмотрел на хозяина особняка и, пожимая плечами, сказал:
Пока все отменяется, проект заморожен.
Надолго?выглядывая из груды разгоряченных женских тел, с тревогой спросил турок.
Не знаю.
Звонить из таксофона Глеб не стал, мало ли чего... Просто вошел в ближайший подъезд и позвонил в дверь. Почти сразу защелкали несколько замков, бронированная дверь бесшумно отворилась. На пороге стоял угрюмый тип в темно-синем спортивном костюме «Адидас». Глядя мимо Глеба, он процедил сквозь зубы:
Ну?
Простите, я ваш новый сосед, телефон поломался. Нельзя ли вашим аппаратом воспользоваться?
Угрюмый тяжело пошевелил бровями, крякнул и выдавил из себя:
Можно.
Суперсовременный радиотелефон стоял в прихожей, на тумбочке из черного дерева. Первым детектив набрал номер Викинга. Потомок латышских стрелков Владис Улнис в свое время был офицером спецназа ГРУ, его десантный ботинок ступал во многих странах (где следовало указать социалистическое направление государственного развития). Когда все рухнуло после известных событий, он очутился без Родины и, как говорится, без флага. Огромная страна раскололась, как зеркало троллей, на множество осколков, в которых ему как-то не находилось места. А в республике, откуда произрастали его исторические корни, и вовсе могли его признать за «красного оккупанта». Несколько лет белокурый гигант по прозвищу Викинг находился в «творческом поиске», занимался разными промыслами, вплоть до разбоя на большой дороге. Но в конце концов остепенился и приехал в Москву. Старый друг помог ему устроиться и время от времени использовал в своих делах.
В этот раз Глеб дозвонился Владису быстро, судя по глухим отдаленным ударам, тот опять рубился во дворе с пенсионерами в домино.
Привет, Глеб.Он сразу узнал голос.Как дела?задал он свой традиционный вопрос.
У меня порядок,ответил детектив.Как твои дела, чем занимаешься?
В данный момент забиваю козла. А вообще, сижу без дела.
Работа по профилю нужна?
Спрашиваешь.
Тогда завтра с утра пораньше я у тебя, будь один.
Последнее предупреждение было не лишним, у Владиса часто ночевали разновозрастные дамы. Отключив телефон, Кольцов тут же набрал номер своего старинного приятеля, старшего оперуполномоченного ГУБОПа, а с ним у него были не только дружеские отношения, но и деловые.
На проводе,донеслось из динамика телефонной трубки.
Это Кольцов,вместо приветствия произнес Глеб.
Рад тебя слышать, дружище,обрадованно воскликнул сыщик.