И вот итог: 11 ноября 1920 года в катакомбы под Одессой зашёл белый офицер, подпоручик Сергей Януарьевич Мурашов, а вышел из них уже рыбак Сергей Николаевич Сарафанов, беспартийный, но сочувствующий.
Год после этого Сарафанов колесил по стране, в поисках где бы приткнуться. Но в одном месте не нравилось ему, в другомне нравился он. Несколько раз был на волосок от смерти. В Воронеже на рынке попал в облаву, и чуть было не оказался в числе подлежащих расстрелу спекулянтов. Спасло происхождение, и маузер с фальшивой дарственной надписью от самого Фрунзе, который сделал ему один ловкач в Харькове. Сработал вместо мандата.
В конце концов, Сарафанов устал жить постоянно в пути. Ни поспать нормально, ни помыться. Кроме того, он уже просто не знал, куда ему дальше податься.
Не домой жев имение под Киевом, где его каждая собака знала! А за кордон
Думал бывший подпоручик и об этом. Но западное направление было на тот момент закрыто. Там громыхала война с поляками. Югу Сарафанов с его китайцами, персами или турками тоже не доверял. Оставался север. Он сунулся было под Петрозаводск в поисках надёжного проводника и только чудом не нарвался на чекистов, которых там было пруд пруди.
Однажды Сарафанов вышел на небольшой железнодорожной станции под названием Грабуны, и подумал: а не застрелиться ли ему? Без особой надежды поинтересовался в местном сельсовете на счёт работы. А тут как кто-то подстрелил лесника Крюковского лесничества, ну Сарафанов и вызвался на его место. К его удивлениювзяли. Сначала жил в лесу в сторожке, а как прежний лесник в больнице помер, так и дом его новому леснику передали. Дом небольшой, кухня с печкой, да спальня с ветхой кроватью. А Сарафанову больше и не нужно было. Ему бы отдышаться да в себя прийти после годичной беготни с места на место. Мысли привести в порядок, А где ж это лучше всего думается, как не в лесу, подальше от людских глаз.
Оклад, правда, положиликурам на смех. Мол, раз лесник, так пусть лес и кормит. Сарафанов и тут не в обиде был. У него ещё со времён службы в Евпатории поднакопилось царских червонцев, да и охотиться он умел и любил, так что бедствовать не собирался. А когда через месяц скрутил четверых браконьеров, ещё и премию получил: мешок сушёного гороха и мешок муки.
Сначала он не думал надолго в Крюково задерживаться. А потом пообвыкся, отпустил бороду, прослыл в деревне бобылём и бирюком, и полетело время, года листая. По привычке первое время ещё строил планы ухода за границу или наоборотмести краснопузым за порушенную жизнь. Но чем дальше, тем несерьёзней и схематичней были эти планы, тем реже он о них вспоминал.
Всё это длилось до той самой ночи в августе 193.. года, когда он проснулся в лесной сторожке от грохота, раскаты которого донеслись откуда-то со стороны Жабьего лога. Он хотел было даже одеться, да выйти наружу, чтобы послушать ночной лес. Но всё стихло, и Сарафанов, перевернувшись на другой бок, снова заснул.
А утром, только небо сереть стало, к нему в дом постучались. Всего их было семеро. Пятеро на ногах. Двоих несли.
Сарафанов не стал открывать.
Кто там? спросил он, а сам нашаривал на стене под кожухом верную «берданку».
Откройте, попросил женский голос. У нас раненые. Мы в аварию попали.
Какая авария? удивился лесник. Где?
В это время, пробивавшиеся сквозь небольшое оконце предрассветные сумерки померкли. Кто-то пытался снаружи рассмотреть внутренности сторожки.
А-ну, не балуй, крикнул Сарафанов. Отойди от окна, а-то стрельну. Не знаю я ни про какую аварию!
Дед, ты что спятил? Говорю же, террористы поезд взорвали! Там народу побитого куча! Давай, открывай. Нужно срочно спасателей вызывать, «Скорую», ну и ментов, конечно
А я говорюпроходите мимо! И врать научитесь, сперва. Нет тут никакой железной дороги и никогда не было!
Как нет? опешили за дверью. Да тут недалеко километрах в пяти тоннель железнодорожный. Там ещё немцы ремонт делали
Какие немцы? Какой тоннель? Ты пьяный что ли? крикнул в ответ Сарафанов. Вот что мил-человек, иди-ка своей дорогой.
Да как же мы пойдём? У нас же двое раненых? рассвирепел кто-то и ударил по двери ногой. Открывай, давай!
А вот как сюда пришли, так и дальше идите. А будете в дверь ломитьсяу меня патронов на всех хватит!
Ну ты и упырь! сказали с той стороны.
Повисла пауза.
Сарафанов присел, приложив ухо к двери.
Было слышно, как пришельцы отошли в сторону и стали совещаться.
Ну и что будем делать?
Что-чтооставляем раненых здесь и идём искать помощь.
А если, пока мы будем помощь искать, они того? На деда этого надежды мало.
Предпочитаешь, чтобы они у тебя на руках окочурились? Да и налегке быстрее доберёмся. А там «Скорую» вызовем, глядишь и успеют.
Нужно хотя бы знать, в какую сторону к ближайшей деревне идти. Погодите, я сейчас у деда этого попробую узнать.
Только смотриаккуратнее. Вот пальнёт сквозь дверь. Нам сейчас только ещё одного раненого недоставало!
Послышались приближающиеся шаги.
Дед, ну если не хочешь дверь открыть, скажи хотя бы, в какую сторону тут ближайшее село? спросил громкий голос совсем близко по ту сторону двери.
И тут же в полголоса добавил:
Сергей Януарьевич Мурашов, я ничего не путаю?
Сарафанов замер, как громом поражённый. А голос так же тихо продолжил:
Если мы уйдём, то завтра за вами придут чекисты. Стоит мне им рассказать про вашу службу в контрразведке у Врангеля, и вас уже ничто не спасёт о расстрела. Так что даю минуту на размышление. Или вы открываете дверь и впускаете нас внутрь, или мы уходим. Но тогда пеняйте на себя?
Кто вы? спросил Сарафанов.
Так говорю же, громко ответил его собеседник. Мы с места крушения поезда!
Было слышно, как он вернулся к тем, кто его ждал поодаль сторожки.
Ну как?
Сказал, что сейчас оденется и сам проводит!
Ну ты дипломат! восхитился кто-то. Уболтал таки!
В это время Сарафанов лихорадочно соображал, но ничего дельного ему в голову не приходило. Можно было снова пуститься в бега. Но где найти чистые документы? Да и надоело ему, если честно. А говоривший не походил на чекиста. Да и не стали бы они затевать эту канитель с ранеными. Зачем устраивать этот цирк, когдавот он, Сарафанов, бери его, когда вздумается.
Ладно, пробормотал он себе под нос. Поиграем в эти игры.
Открыв дверь, он вышел наружу и глухо сказал:
Чего встали? Заносите. Посмотрим, что там у вас за раненые.
Потом вернулся в сторожку, повесил на стенку ружьё и только успел зажечь керосиновую лампу, как началось.
Глава четвёртая
Они ввалились всей толпой и сразу стало очень тесно. Говорили все одновременно.
Дед, у тебя телефон есть? А мобила? А-то моя, по ходу кони двинула!
А что света нет? Вы что тут без электричества живёте?
На кровать, на кровать их ложите!
Где у вас тут аптечка? Нужно срочно перевязать
Какое перевязать! Потрогай, какой живот твёрдыйнаверняка внутреннее кровотечение. «Скорую» нужно срочно!
Ты чтоврач?
Нет, блин, «Доктора Хауса» насмотрелся! Конечно врач.
Загромыхало ведро, покатилось, разливая воду на пол.
Чёрт! Дед, да где у тебя тут свет включается?
Сарафанов, наконец, вышел из ступора. Протиснулся к окну. Выкрутил фитиль керосиновой лампы на полную, поднял над головой.
Рявкнул во всю глотку:
Да кто же вы, наконец?
В комнате на мгновение всё замерли.
Вот это голосина, сказал один из мужчин. Невысокий, лет сорока, крепыш.
Вам же объясняли: мы попали в аварию
Говорила молодая девушка, стриженная, будто после тифа. Штаны на ней синие драные, аж коленки видны. Майка с коротким рукавом, похожая на те, что видел Сарафанов на параде физкультурников в Петрограде. Только не белая, как там были, а синяя вроде бы.
Там, она махнула рукой в сторону двери. На железной дороге что-то произошло. Вроде бы что-то взорвалось и мы все в снегу А вокруг мёртвые И мобилы у всех вырубилисьне включаютсяИ холодно
Тоня, остановись, сказал мужчина лет сорока в куртке из странного чёрного материала с металлическими кругляшами вместо пуговиц и серых штанах. Ты на его лицо взгляни. Какой снег? Какие мобилы? Он же сейчас снова за свою «берданку» схватится.