Он сунул руку в нагрудный карман и выудил оттуда несколько зеленых бумажек. Отсчитав половину, протянул мне. Я посмотрел на него.
Двести баксов?
Ну. Аванс. Половина от обещанного. По окончании операцииполный расчет и премиальные.
Ага, кивнул я, пряча купюры в карман. Так что там интересненького?
А вот, Ружин отложил в сторону шесть скрепленных воедино пачек, пробормотав: Досье на всех шестерых И, взяв в руки очередную, седьмую, протянул мне: К примеру, история создания общины.
Зачем ты ее мне суешь? я отодвинул его руку. Нашел археолога.
Чего ты? удивился и даже слегка обиделся он. Очень даже занятная вещь. Наглядно демонстрирует, откуда берутся экстремистские религиозные организации. От самых, так сказать, азов.
Да нет, спасибо, вежливо, но твердо сказал я. В самом деле, нафига мне такие сведения? Докторскую по фанатиковедению я писать не собирался. Даже кандидатскую.
Как знаешь, он отбросил подборку к шести предыдущим и взял следующую. Вот это, может быть, тебя заинтересуеткак профессионального наемника, а значит, человека не без кровожадных наклонностей. Список всех выявленных на позавчерашний день членов секты. Как активных, так и пассивных. Первые отмечены плюсиками, вторыеноликами. Три тысячи семьсот девяносто два человека.
Можешь с этим списком ближайшую ходку в туалет совершить, я поморщился. Даже если я кровожадный, мне этот список будет без надобности. Повернется дело тугоя первым делом выстрелю, а уже потом буду фамилию-имя-отчество вычислять. Но никак не в обратном порядке.
Наверное, ты прав, согласился он. Эта информация оперативникам полезна, да и то когда работы невпроворот, когда расследование за расследованием и постоянная потребность в новых нитях. Ближе к финалу эти сведения серьезно обесцениваются. А мы с тобой, получается, вообще перед самой финишной лентой.
Ну, ты поэт! похвалил я. Хотя, по сути, верно.
Ладно, давай о прозе. Список тебе не нужен, сектантов в алфавитном порядке ты отстреливать не собираешься. Что скажешь о схемах?
Каких схемах?
Да их тут целая кипа лежит. Я в них сам еще не до конца разобрался. Ну, вот эта «Схема движения лидеров секты по маршруту «работа-дом». На кой хрен, интересно, нам это надо? Ага, вот «Любимые места отдыха лидеров секты на карте города». Стиль хромает, но, полагаю, бумажка небесполезная. Цеховойбар «Онтарио», кегельбан, гребная база «Юность» Хм. А это? «Предполагаемое местонахождение штаба». Каково?!
Это действительно было уже интересно. Я быстро перебрался со своего места поближе к Ружину и уставился на карту-схему.
В руках напарника был обыкновенный план города, сделанный через кальку. Таким манером браконьеры до сих пор рисуют себе путеводители по охотничьим угодьям честных промысловиков. Огромная портянка размером примерно метр на метр. Полное собрание улиц (все подписаны), переулков и прочих достопримечательностей, имеющих шанс сойти за привязку к местности. Как то: кинотеатры, рынки, гостиницы, больницы, административные здания. В общем все, чтобы мы не заплутали.
Проку с этого, однако, было мало. Район, где предположительно располагался штаб, занимал площадь в четыре квартала в центре города. Прямоугольник со сторонами четыреста на двести пятьдесят метров. Многовато, хотя на схеме он, заштрихованный, был не особенно велик.
К этому прямоугольнику вели цветные стрелки, которые, согласно легенде карты, были не что иное, как отслеженные маршруты, по которым к этому месту приходили лидеры. У каждого, исходя из нарисованного, имелся не один путь, по которому он добирался до штаба, но их количество было все-таки конечным и даже, я бы сказал, умеренным. Три-четыре наработанные тропы, вдоль которых, скорее всего, стояли гвардейцы Цехового или Засульскогочтобы, значит, наверняка уж добраться в полном здравии. Все это выглядело очень мило и даже слегка солидно, но четыре квартала, покрытых мелкой штриховкойэто слишком. И Ружин был вполне со мной согласен.
Молодцы! протянул он. Я в восхищении. Они целой конторой черт знает за сколько времени не сумели точно определить, где находится штаб-квартира. И думают, что мы за четыре дня сумеем сделать это?
А у нас, похоже, выбора нет, задумчиво сказал я. Если мы хотим миссию удачно завершить.
Миссионеры, хмыкнул Ружин. Хотя ты, собственно, прав. Да и не стали бы они нас приглашать, если б сами во всем разобраться сумели. Так что мыих единственная надежда. Черт, аж мурашки от гордости повскакивали.
Ага, есть повод. Если только они не перестраховались и не навербовали еще с десяток таких команд, как наша, мысль пришла в голову неожиданно и не сказать, чтобы очень понравилась.
Ружин задумчиво посмотрел на меня, потом медленно покачал головой:
Не-ет. Тут ты не прав. Они же профессионалы, понимают, чем это чревато. Когда несколько сильных групп занимаются одним и тем же делом, их пути рано или поздно пересекутся и начнется неразбериха. Чего доброго союзников с противником перепутают, так и до стрельбы недалеко. Или палки друг другу в колеса вставлять начнут, чтобы первыми к финишу прийти. Нет, это несерьезно.
Я согласился, что он рассуждал логичнее. Пораскинь я мозгами, прежде чем говоритьсам пришел бы к тому же выводу. Но мысль явилась внезапно, времени на ее обмусоливание не было, а анализировать на ходу я как-то не приучен. Экспромты выдаватьс нашим удовольствием, но не анализ. Зато Ружин явил мне еще одно доказательство того, что в перспективе напарник из него получится толковый. И это радовало.
Что делать будем? спросил я.
Фиг его знает, честно ответил он. Погоди, тут под схемой еще какая-то бумажка. Он поднял ее, развернул и прочитал вслух. Впрочем, после этого наше замешательство никуда не делось. Единственное, что мы поняли из запискичто агенты госбезопасности чернилами расписывались в своем полном бессилии в вопросах слежки за сектантами. Якобы, зайдя в любой подъезд любого дома в этих четырех кварталах, ведомые буквально растворялись в воздухе. Поскольку в штаб-квартиру доступ имели только избранные, слежка осложнялась еще больше. А избранные, словно издеваясь, каждый раз исчезали в новом месте, не давая применить метод двойной или тройной слежки, когда один агент сидит на крыше, другой караулит на заднем дворе, а третий, которому, собственно, следовало бы отдать приоритет, ведет объект до конца. Трижды гэбэшники предпринимали попытки увязаться за ведомым в наглую, о чем своевременно уведомлялось начальство, и трижды эти попытки заканчивались фатально. После этого испуганное начальство строго-настрого запретило использовать метод открытого хвоста, и сектор четырех кварталов так и остался Terra Incognita. Вот, собственно, и все, что мы узнали из последнего листочка.
Не понимаю, сказал Ружин, дочитав до конца. Они либо тупые, либо им денег не хватает посадить на костюм объекта радиомаячок. И не надо хвостовотслеживай путь на мониторе, и вся недолга.
Радиомаячки можно глушилками забить, возразил я. И очень даже запросто.
Можно, не стал спорить он. Если знать о слежке. К этому средству надо было прибегать с самого начала, когда сектанты еще ни о чем не подозревали.
Кто знает, я пожал плечами. Сам говоришь, что эти «Вестники» не пальцем деланы, перво-наперво завели собственный архив, картотеку, досье на тех, кто мог им подножку поставить. Может, они и глушилку постоянно включаютпросто из предосторожности.
Все может быть, согласился Ружин и неожиданно хохотнул: Собственно, чего мы тут конторе косточки перемываем? Это ее работа. Ежели ее исполнители плохо с ней справляются, значит, хреновые из них профессионалы и скоро на обочине окажутся. Наше делопридумать, что делать дальше.
И как успехи? саркастически осведомился я. Уже что-то придумалось? Если такая махина, как ФСБ ничего не смогла придумать, то у нас двоих это тоже вряд ли получится. Я так думаю.
Зря ты так думаешь, Ружин был невозмутим. Они, уверен, кое-что могли бы придумать, да в возможностях ограничены. Законы, гуманность, ненужный риск и прочая чепуха, которая на нас не распространяется, потому что мы ничем не связаны. Только я тоже пока ничего не придумал. Но это пока. Иногда дилетанту лучше видна ситуация, чем тому, кто влез в нее по уши. Я имею в видув ситуацию.