Ну вот, похоже, и начинается. Завершив экспресс-допрос тощей связистки, ГРУ-шник подошел к раскинувшемуся посреди бомбоубежища Москвичу, склонился над ним, пошарил. Когда выпрямился, в руке у него сверкнул нож. Шульга молчал, ожидая дальнейшего развития событий.
Не глядя на пленных, ГРУ-шник брезгливо обтер лезвие об черную штанину трупа, словно от дерьма отчищал, привычным движением загнал в ножны. Аккуратно ступая, чтобы не влезть в кровавые лужи, натекшие под картинно раскинувшимися по всему освещенному пространству телами лутеров, подошел к Назгулу.
Новозеландец, стало быть Не соврал?
Подданный! лаконично ответил напарник.
Ну и как там? Так же, как в фильме про этих, хоббитов?
Почти. Баранов, правда, немеряно.
Разговор шел постстрессовы, а значит дурацкий. Но Филин явно вырабатывал линию поведения. Смотрел на Назгула нехорошо, оценивающе, а вопросы задавал, держа на уме что-то свое.
Нет, так дело не пойдет, нужно выравнивать отношения. А для этогозаняться каким-то общим делом.
Шульга застонал, привлекая к себе внимание.
Воды принеси! прохрипел он, как мог, невнятно. Рот в крови
Филин отвернулся от Назгула. Подошел, внимательно осмотрел, словно увидел сейчас впервые. Помолчал.
Ну что, шевелиться можешь?
Уже немного сделав вид, что опробовал руки и ноги, сказал Шульга.
Филин взял его под мышки, оттянул к стене, усадил. Сходил в глубину подвала, принес воду в разовом стакане, приставил к губам, словно исполняя последнюю волю приговоренного к смертной казни.
Шульга прополоскал рот, выплюнул, остаток выпил. Вода, освежая, покатилась по пищеводу.
Ладно, пока отходи!
ГРУ-шник, словно его грызла какая-то очень тяжелая мысль, взял фонарик, ушел в темноту, где-то порылся. Вскоре под потолком ожило несколько лампочек, и все помещение заполнилось неярким маскировочным светом.
В дальнем конце, рядом с генераторами и пластиковыми емкостями обнаружилось подобие кухни.
Тут кофе! крикнул Филин. Нести?
Давай! без малейших колебаний ответил Назгул.
Шульга, продолжая изображать обездвиженного, кивнул.
Филин повозился, принес два дымящихся стаканчика, напоил с рук Назгула, потом Шульгу. Поднял один из стульев, взял кофе себе, уселся, и стал молча смаковать горячий напиток.
Ты рисковал. Сильно! сказал Шульга, просто, чтобы начать разговор.
Не так чтобы очень, ответил Филин. Они тут прятались много суток, привыкли, сработал эффект убежища. Вот и расслабились.
Почему решил нападать? вступая в разговор, поинтересовался Назгул. Они же ваши, могли и договориться.
Сам в это веришь? ухмыльнулся ГРУ-шник. Стали бы они свою базу светить?
Резонно! кивнул Назгул.
Филин нахмурился и сменил тему.
Где служил? Спецназ? Ваша "Альфа"? спросил он, обращаясь к Шульге.
В четырнадцатом был гражданский, мобилизованный. Водитель на батарее "Рапир", чуть подумав, ответил Шульга. Врать нужно как можно меньше. Компьютер лутеров сейчас в полном распоряжении Филина, вдруг он продвинутый и начнет информацию проверять?
А потом?
В пятнадцатом по ранению демобилизован. Помыкался с годик, потом предложили на контракт. В разведгруппу.
Водилумобика, и в разведгруппу?
Так получилось. В пятнадцатом под Дебальцево столкнулся с людьми, попал вместе с ними в замес. Они вспомнили, через год разыскали.
Понятно. Чья группа, какие задачи? Почему в ней иностранный гражданин?
Группа закрытая. Для точечных акций на неконтролируемой территории. У нас не Россия, служит много советников. Частным образом.
Прошлым летом уже работали?
Я да, он нет.
На последнем вопросе лицо у Филина стало каменным. Суть его была ясна и понятна. ГРУ-шника интересовала информация о тех, кто напал в конце июня прошлого года на его группу. И ответ он был готов получить, похоже, любой ценой.
Шульга протянул паузу, чтобы сообразить, как лучше всего ответить. Судя по тому, как он повел себя с "Валечкой", Филинопытный дознаватель, а потому нужно действовать предельно аккуратно, словно на минном поле.
Почуяв, как напрягается ситуация, в разговор немедленно встрял Назгул.
Слушай, а давай мемуары пока отложим! Скоро утро, у нас гора трупов. Нужно решать, что и как дальше делать!
Так вот я как раз и решаю! так же невыразительно ответил, не отводя взгляда от Шульги, Филин.
И подтянул висящий на плече автомат.
Глава 25.Филин
Филин напоил укров кофе чтобы чуть их расслабить перед новым допросом. Стокгольмский синдром никто не отменял, им на курсах по психологии в свое время эту технику разложили. Можно человека до полусмерти избить и пытать паяльником, но достаточно его полдня подержать в одиночке, а затем угостить вкусненьким и поговорить за жизньи он тебя возлюбит, как завещал в свое время Иисус Иосифович Га-Ноцри.
Устанавливать с пленными доверительные отношения он не планировал, но прежде чем с ними что-то решать, нужно было удостовериться в том, что это и есть те самые шармалыкские налетчики.
Сомнения у Филина имелись, потому что информация, которой он располагал, была противоречивой. Еще осенью, до отъезда в Донецк, старый сослуживец, получивший тепленький пост в Аквариумемосковском здании, где сидят основные органы управления ГРУ, рассказал по секрету, что примерно через неделю после ростовских событий, ФСБ-шники в Киеве вычислили и перестреляли всю группу украинских спецназовцев, за что получили кучу орденов и медалей. Посмертно, потому что из Киева никому из мстителей уйти тогда не удалось, но это уже совсем другая история. Во вчерашнем же сообщении от киевского "афганца" говорилось, что на ликвидацию Хмурого отправлены в Донецк именно его "старые друзья".
Врать, конечно, могли и те и другие, поди проверь. Но не исключен и промежуточный вариант. Ликвидировали, но не всех или кто-то смог выжить. Ну и опять жеспецназ любой армии и страныбольшая деревня. Даже если это и не они, что-то обязательно знают. Именно это и следовало проверить.
Немного расшевелив разговором Резкого, Филин сосредоточился на Жилистом. По всем неуловимым признакам он и был в группе старшим. Жилистый вел себя умно. Врал минимально, аккуратно смешивая правду и полуправду, умалчивая о главном. Каждое слово взвешивал. На Филина смотрел без испуга, хотя знал точно, с кем сейчас говорит. Крепкий орешек. Точнее, как в оригинале "Die Hard". Жилы вытягивайне сознается, до последнего вздоха будет надеяться на удачу. Филин и сам такой.
Наконец добрались до главного. На вопросе о том, что делал в июле прошлого года, Жилистый наконец-то поплылв Шармалыке работал он! У филина кровь ударила в голову, но он вхял себя в руки. Нельзя идти на поводу у эмоций. Нервам пленника могло быть вполне логичное объяснение. Он же теперь знает кто такой Филин, о налете наслышан, потому, естественно, испугался, даже если там был не он
Филин недовольно поймал себя на том, что подсознательно ищет для укров разные оправдания. А это контрпродуктивно и глупо. Он уж было собрался разрешить все сомнения и задать вопрос в лоб, как в разговор, почуяв возрастающее напряжение, вклинился Резкий.
Так совместными усилиями добрались до момента истины. Уставший и обозленный Филин импульсивно хотел проголосовать сердцем и выдал себя, машинально подтянув автомат. Укры оценили, замолкли.
Ну вот пришло время решать кому жить, кому умирать. Тут Резкий на сто пудов прав: "Рассвет настанет, и всяк камнем станет"
Филин начал привычно оценивать варианты. Первый и самый простойположить на месте этих двоих, после чего вернуться к своим. Не получится. Начнут задавать вопросы, где он до утра бродил. Тела урок быстро найдут, начнут выяснять обстоятельства, потом не отпишешься.
Если уж возвращаться, то нужно привести с собой пленных. Ночным боем легко будет объяснить смерть бойцов, а два захваченных диверсанта, которые ликвидировали Хмурого, сразу же сделают Филина героем. Хотя нет, это вряд ли. Потому что на пути Филина к ордену и восстановлению в звании встанет уже не просто крученый опер, а коллективный майор Масленко, которому грохнуть опального ГРУ-шника, чтобы присвоить себе все лавры после залетачто муравья задавить. Ну и опять же, чисто технически, выводить двух опытных спецназовцев под конвоем через простреливаемую зонузадача нетривиальная. Пристрелить только Жилистого? Ну нет, даже для него это слишком!