Воздев взгляд к небу, король поднял руки и, сотрясая воздух, закричал.
А-а-а!
Он воздел знамя вверх и оглядел войска: все ликовали и кричали, размахивая знамёнами.
Так будет с каждым предателем! А-а-а!
К Гарольду быстро примчали оруженосцы, подводя белого коня к нему. Король, тяжело вздохнув, отдал стяг и, через силу взобравшись на коня, помчал к Арону собирать войска.
Уже глубокой ночью был созван двор герцога, все стояли, испытывая огромный страх, ожидая, когда войдут короли. За дверьми послышался шум, и за ним тут же раздался скрип отворяемых дверей; в зал вошёл король Гарольд, а следом король Яков.
Над всеми будет проведён суд, издали начал говорить Гарольд. Изменников и предателей ждёт смертный приговор, огласил он страшные слова, озирая всех собравшихся хищным взглядом. Этим утром прибудут судьи со стражей, вас всех оповестят, а те, кто попробует сбежать, будут похоронены заживо!
На лицах многих проступил потвсе понимали, что для них это, возможно, последняя ночь.
А до этого вы будете под моей стражей. Уведите их!
Зал опустел, стало намного тише и свободнее, остались лишь свиты двух королей под тусклым светом ламп, расставленных вдоль стен. Уже стояла глубокая ночь, многие были без сил после сражения, но все держались прямо и сохраняли из последних сил ясность ума.
Други мои! обратился Гарольд к Якову. В сей грозный час, когда происходят такие события, мы должны оставаться сплочёнными
«Небесные властители, когда это кончится?» мелькнуло в моих мыслях.
Я мало чем способен помочь, поэтому могу лишь отправить с вами несколько отрядов и дать гарантию, что после этих дел мы вступим всей силой в бой с урдами.
Я приму ваших людей, склонив голову, ответил Яков. Завтра утром мы уйдём; наш враг опасен, и оставаться тут мы более не можем.
После уточнения всех деталей мы наконец-то разошлись, и моя голова была освобождена от этих величественных речей. В эту ночь я спал как никогда крепко, как будто умер, мне не снились сны, и я не чувствовал ничего, а наутро, когда меня подняли, ощущал себя, будто меня из мёртвых подняли.
Когда я покидал замок, меня не оставляло странное чувство, что это не всё, и, ибо мы одержали несложную и быструю победу, что-то должно было ещё произойти. Через несколько вёрст мы встретили тех самых судей, которые огромным обозом двигались в сторону захваченной крепости.
Теперь мы двигались ускоренным маршем к нашему лагерю, который покинули уже несколько недель назад. Времени было мало, чтобы останавливаться на ночлеги в городах, поэтому лагерем вставали прямо в полях, пока не дошли до болота меж горами и великим лесом, которое отгораживало закрытое королевство от всего мира.
Ещё немного, и мы тут утопим весь обоз, начал критиковать Арон. Надо свернуть ближе горам, там есть хорошие тропы!
Король, оглядев всех утопающих по колено солдат, немедленно приказал выходить к горным тропам, но сперва отправил самого Арона проверить дорогу с отрядами стрелков и мечников. И вот я снова иду что-то разведывать, как тогда, в сером лесу. Я глубоко дышал и, сильно стиснув руки, держал наготове ружьётеперь я был готов к чему угодно, но меня сжимал страх.
Огонь! внезапно раздалось с уступа, и тут же в нас вылетел град стрел.
Врассыпную! тут же проорал генерал.
Мы дёрнулись кто куда, но времени было мало, многих задело стрелами, а кого-то и убило. Едва мы успели встать и открыть огонь в ту сторону, откуда вылетели стрелы, из укрытий выбежало несколько десятков урдов.
Снизу в начале тропы прозвучал рог, и к нам на помощь двинулись рыцари Якова, но это было опасно, так как на склоне не хватало места для рыцарей. Разразилась страшная суматоха, никто не понимал, откуда вышли враги, а в этот момент нас сверху обсыпали дождём стрел.
Стрелки, наверх! кричал вовсю генерал Арон.
Я вбежал среди первых на склон и первым выстрелом проделал сквозное отверстие в ноге сидевшего лучника. С правой стороны подскочил стрелок и одним ударом уложил раненого лучника, пока я в это время перезаряжал ружьё. После некоторых выстрелов я столкнулся с урдом, но он почему встал как вкопанный и смотрел на меня, он снял шлем там оказался далеко не урд, а мой лучший друг.
Он оглянулся назад и, повернувшись ко мне, сказал:
Бэрн, они забрали всё Сильвии больше нет Они заставили меня
Я не мог сказать ни слова, я еле дышал и не мог понять, что происходит, мир как будто остановился, и звуки пропали вовсе.
Бэрн, я не могу больше, у меня ничего не осталось. Прости
Сзади бежал командир урдов, он что-то орал и явно собирался сам убить Ларена, но, моментально подняв ружьё, я одним выстрелом убил его.
Ларен в этот момент пошёл ко мне, он сжимал меч и сквозь слёзы говорил:
Прости, они меня убьют, если я убегу
Выбив из рук меч, я ударил его прикладом ружья в челюсть настолько сильно, что у него вылетели зубы, и он рухнул на колени.
Убей меня, я хочу к своей семье, с огромным трудом говорил Ларен, его голос уже срывался. Они забрали их
Он был сломлен, его жизнь казалась для него теперь тяжким бременем, но я не мог что-либо ему сказать, я был как в тумане. Тяжело вздохнув, я начал заряжать ружьё.
Он не шевелился Он знал, что пришло его время
Подняв глаза к небу, он расплылся в улыбке; к тому времени я успел зарядить ружьё. Не отрывая глаз от облаков, он спросил:
Ты меня ждёшь?
Я спустил курок. Вспышка брызги крови взметнулись в воздух и оросили землю. Искорёженное тело ещё несколько секунд содрогалось
Я не хотел этого, прости. Мои колени задрожали, проступили слёзы. Прости меня я всхлипнул, как дитя, и с криком упал возле него.
О нет! Пожалуйста На его лице застыла улыбка; я не заставил его долго ждать, он ушёл к семье, ушёл туда, где его ждали.
Мне не хотелось жить, я впал отчаяние Разве может быть мир так жесток? С трудом меня оттянули от тела Ларена, я был изнеможён, меня трясло. Всю оставшуюся часть пути я проехал на повозке, я ни с кем не разговаривал и сидел мёртвым грузом.
Через несколько дней я стал оправляться, но теперь мне было сложно воспринимать всё как раньше; я писал каждый день письма своему брату, Алексу. Изливая в каждой строке свои переживания, я хотел найти немного спокойствия и мира. Алекс каждым письмом старался вернуть меня к жизни; он прикладывал всегда разные вещи, это было приятно, в эти минуты я ценил всё, что у меня было.
Но здесь мы проигрывали, мы постоянно отступали, враг бил нас со всей силой, и каждый день превращался в ужасное испытание.
Безумие
Эй! закричал кто-то на раздаче обеда. Это моё!
Я вышел из очереди, чтобы узнать, что творится, впрочем, так сделали все. У котла было два стрелка, один яростно пытался вырвать у другого полную тарелку похлёбки.
Нет, отдай не выпуская из рук тарелки, хрипел второй.
Разойтись! заорал командор, подходя к нам.
Вдруг второй стрелок резко опустился грязным лицом в похлёбку и начал с отвратительным звуком глотать суп, при этом разливая всё из тарелки.
А-а, сдохни! кинулся хозяин тарелки, резко вдавил голову второго в суп и, упав вместе с ним, начал навалился на него всей своей массой. Тут же несколько бойцов кинулись их разнимать.
Слезь с него!
Сдохни, сволочь, хрипел стрелок, начиная душить обидчика.
С помощью разнимающих второй смог отбрыкаться и, упав на спину, одним взмахом руки вытащил пистоль и сделал выстрел. Резко всплыло пороховое облако, и со всех сторон послышался шум доставаемого оружия.
А-а-а! раздался стон.
Я подбежал к раненому стрелку, он лежал в крови и одной рукой зажимал рану возле шеи.
Тебя вытащат, потерпи, сказал я ему, пытаясь поднять его. Санитар!
Тихо, я уже здесь, спокойно ответил Джер, садясь возле раненого.Всё, можешь идти, мы поможем ему.
Неожиданный звук рога отвлёк всех от происходящего.
Всем собраться! Нападение! орал скакавший в нашу сторону всадник.
Все резко ожили от оцепенения и двинулись кто куда, попутно выкрикивая слова всадника. Я быстро добрался до палатки своего отряда, где, найдя всех бойцов, повёл их к плацу. Солнце стояло высоко и сильно припекало, в доспехах было жарко, но, сняв их, я бы превратился сразу в лёгкую мишень.