Грач, очки сними. Сухо сказал Дунай.
Да ладно тебе, блатным и ночью солнце светит. Отозвался тот. Он удобно расположился на большом диване, стоявшем рядом со стулом Ифрита.
Грач. Цербер бросил предупреждающий взгляд на товарища.
Скучные вы. Грач стянул солнцезащитные очки, скрывавшие ото всех огромные голубые глаза и покосился на сидевшего рядом Ифрита. Этому никто не сделал замечания по поводу того, что он не стал снимать кожаную куртку в помещении.
«Даже если бы он сидел в космическом скафандре, ему бы никто и слова не сказал» Подумал Грач.
Он был единственным членом банды, которого военная служба не только не ожесточила, но казалось, даже сделала более добрым к окружающим. Младший сержант военно-воздушных сил просто-напросто вовремя ушел с военной службы и не стал продлевать контракт. Десантник всегда хотел быть строителем и с окончанием службы смог осуществить свою мечту, однако, когда зарабатываемых денег стало не хватать, он, недолго думая, присоединился к команде Дуная. Всем окружающим он твердил о неугасаемом желании что-нибудь создавать и осознании того, что является частью чего-то большего, нежели простые обыватели. Впрочем, любовь ко всему и вся, а также не желание вредить людям, не мешали ему таскать с собой пару пистолетов, неизменно покоившихся за спиной. Пригладив одной рукой волосы, другую он запустил в пачку фисташек, которую держал, сидевший на том же диване, последний член командыБука.
Военный летчик, капитан военно-воздушных сил был вынужден оставить службу по состоянию здоровья, подорванного в результате несчастного случая. Вообще-то во время службы он имел суровый позывнойБук, однако, как только он стал членом команды, то прозвище претерпело такое значительное изменениеодна буква превратила его из серьезного широколиственного дерева в злодея, которым пугают детей. Он действительно мог напугать кого угодно, когда после длительного молчания начинал говорить резким срывающимся голосом. Капитан вечно что-то жевал и, как результат, стал быстро набирать в весе. В отличие от остальных, он не питал любви к оружию и никогда не стремился лезть на рожон, однако его постоянная роль водителя начала надоедать, о чем он и не преминул заявить. Дунай пообещал, что в следующий раз он пойдет вместе со всеми.
Эй. Окликнул Бука Грача, который своей культей зацепил и выудил добрую половину упаковки фисташек.
Не жадничай, у тебя там еще есть.
Думаешь, если природа наградила тебя смазливым личиком, значит все дозволено? С задором спросил Бука.
Смазливым? Грач оглядел всех членов команды. Я смазливый?
Цербер сделал неопределенный жест рукой.
Приплыли. Протянул Грач. Просто вы все завидуете.
Чему? Спросил Дунай, вглядываясь в голубые глаза.
Тому, что я такой красивый.
Всеобщий взрыв хохота вывел всех из унылого расположения духа. Хохотал и сам Грач и даже Ифрит попытался выдавить какое-то подобие улыбки.
Ладно, к делу. Дунай подошел ближе к дивану.
Да-да, сколько там? Спросил Грач.
За вычетом всех расходов, по восемьсот тысяч на брата.
В расходы, упомянутые Дунаем входили доли дяди Паши и Кима, а также десять процентов от общей суммы откладывались, как выражался сам Дунай «в кассу». Он не любил и не хотел использовать воровское выражение «общак», коим по факту и являлась касса. Деньги оттуда шли обычно на подготовку к следующему ограблению, однако остаток превышал затраты, и сумма начинала постепенно накапливаться.
Бука присвистнул.
Больше, чем в прошлый раз.
Тратьте осторожно. Предостерег Дунай. Он каждый раз это говорил, да и вообще все происходящее отыгрывалось как по сценарию после каждого ограбления.
Как по мановению руки все подняли, стоявшие до этого на полу бокалы с виски.
За успех. По традиции скандировал Дунай.
Бокалы осушили не чокаясь и поставили обратно на пол. Несколько минут прошли в тишине.
Когда следующее дело? Сухо спросил Ифрит.
Бука предупреждающе поднял палец вверх.
В следующий раз я не за рулем. Напомнил он.
Передохнем немного. Дунай прошелся по коридору. Через неделю начнем готовиться. Кстати Он выдержал паузу и с улыбкой оглянул всех членов своей команды. У меня скоро день рождения. Вы все приглашены.
Вот это дело. Бука докончил пачку фисташек и потянулся за следующей.
Где отмечать будешь? Спросил Грач.
На дачу ко мне поедем. Ответил Дунай.
Я не приду. Сказал Ифрит. Он никогда не посещал подобного рода мероприятия, устраиваемые командой. К этому все были готовы и ничего не ответили.
Бука внезапно закашлялся. Решив, что он поперхнулся орехом, Грач увлеченно стал лупить его по спине. Тот замахал рукой, призывая остановиться. Еще несколько секунд он заливался жутким кашлем, а затем, проведя ладонью по губам стал жадно глотать ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.
А я тебе говорил, что жрать меньше надо. Заметил Грач.
Бука только отмахнулся.
Если ни у кого нет вопросов, то проваливайте друзья, до новых встреч. Улыбнулся Дунай.
Все, кроме Цербера, принялись подниматься на ноги. Спустившись вниз, они обнаружили три рюкзака с деньгами и распределив добычу, стали выходить из штаба.
Дунай взял бутылку с виски и снова наполнил бокал друга. Обернувшись на лестницу, по которой только что спускались Ифрит, Грач и Бука, он задумчиво проговорил.
Дядя Паша прав. Нужно знать, когда остановиться.
По-моему все сейчас идет как нельзя лучше. Цербер одним глотком осушил бокал.
После пика всегда идет спад. Заметил Дунай, усаживаясь на диван, засыпанный шелухой.
Да, но пока не начнется спад, ты не узнаешь, где был пик.
Предлагаешь подождать, пока нас за зад схватят?
Просто умничаю. Улыбнулся Цербер, но затем стал серьезнее. Если за зад схватят, я вытащу наскак обычно.
Напомни-ка, когда это ты нас вытаскивал?
Цербер посмотрел на друга сквозь стекло опустевшего бокала, медленно вращаемого в руке.
Быстро же ты забыл, кто спас тебя от тех клофелинщиц на Кубе.
А, точно, припоминаю. Усмехнулся Дунай. Тех самых, которых ты сам и привел.
Не я. Их привел Альберто.
Альберто, общий друг Дуная и Цербера, с которым они познакомились на Кубе. За то недолгое время нахождения на острове, они успели так сблизиться, что стали хорошими товарищами и уже нигде нельзя было видеть их по отдельности, казалось, что они не расстаются ни на секунду. Альберто подкупал тем, что разделял некоторые взгляды закадычных друзей, а в их бесконечных спорах всегда находил третью сторону и тоже вливался в бурное обсуждение. К сожалению, как это часто бывает, расстояние сыграло свою роль и после возвращения Цербера и Дуная с Кубы, они все реже вспоминали друг о друге.
Кстати, как он? Вы общаетесь? Без тени интереса в голосе спросил Дунай.
Так. Отмахнулся Цербер. Поздравляем друг друга с днем рождения, вот и все.
Не теряй с ним связь.
Оба на мгновение задумались и замолчали.
Мы обязательно вернемся туда. Твердо заявил Цербер, оставляя наконец бокал в покое. Он знал, как сильно этого жаждал его друг. Он сам хотел этого не меньше.
Дунай поднялся на ноги и зашагал к лестнице.
Куда это ты?
В отличие от тебя, меня ждут дома.
Не вовремя ты женился. Покачал головой Цербер.
Дунай как будто не услышал его слов и, задержавшись у лестницы сказал:
Если опять надумал кого-то сюда привести, то приберись. Бука вон весь диван загадил.
Слушаюсь, командир. Засмеялся Цербер.
Глава 6. Шпионские страсти
Музыка в ночном клубе нещадно била по барабанным перепонкам посетителей. Особенно доставалось тем, кто совсем не привык к такому времяпровождению. Дискомфорта добавляло постоянное мерцание света, отражаемого от темно-синих стен помещения. Но большинство танцующих это не смущало, и они продолжали двигаться в ритме музыки, называя эти движения танцем, хотя со стороны это больше напоминало конвульсии.
В VIP ложе, расположенном на просторном балконе, где на большом кожаном диване развалился Грач, музыка гремела еще сильнее, потому что два больших сабвуфера располагались прямо над головой, по всей видимости для любителей помучить свои барабанные перепонки еще сильнее. Стеклянный столик перед диваном был заставлен пустыми бокалами из-под коктейлей, а перед ним дергалась в бешеных конвульсиях их потребительница. Грач на секунду задержал взгляд на своей спутнице. Её русые волосы беспорядочно летали из стороны в сторону, будто нарочно стремились оказаться как можно дальше от головы. Её стройное тело извивалось подобно змее, Грач только и успевал удивляться, как ей не надоедают эти брыкания. В ложе находились только они двое, что было очень удобно ине дешево.