Только не надо сейчас говорить о символичности, будто над нами нависли серые тучи или что-нибудь в этом роде.
Скучно с тобой. Знаем уже друг друга, как облупленных.
В этом вся красота. Рассмеялся Цербер.
Дунай затянулся и медленно выпустил дым изо рта.
А на Кубе сейчас жара. Мечтательным голосом произнес он.
Как и всегда.
Пора уже готовиться к возвращению.
Наконец-то. Как только уладим все дела, так сразу, да?
Дунай с улыбкой закивал.
Как думаешь, Алине понравится идея?
А ты с ней еще не говорил? Удивился Цербер.
Нет. Скоро скажу. Да и вообще, а ты, когда женишься? Для ровного счета нам нужен четвертый человечек. Дунай осекся. Он вспомнил о причинах нежелания связывать себя серьезными отношениями своего друга и о том, почему его пассии меняются чуть-ли не каждую неделю.
Цербер заметил изменения в лице друга, но решил, что вот сейчас уж точно не самый удачный момент придаваться грустным воспоминаниям, поэтому постарался натянуть самую простодушную улыбку.
Женюсь, как только бросишь курить.
То есть никогда. Дунай бросил окурок в консервную банку, висевшую на проволоке рядом с входной дверью. Идем, а то парни там заскучают.
Ага, а мы-то такие весельчаки. Пробурчал Цербер, открывая дверь.
Дунай ошибся. Если не принимать во внимание Ифрита, который по-прежнему вертел в руках оружие, то остальные в лице Грача и Буки и не думали скучать. Последний увлеченно, в своем стиле, резко и отрывисто, рассказывал какую-то историю, не замечая вошедших друзей.
И вот встретились, значит эти двое, скажем так, знакомых. Где-то подработали денек, подробностей не знаю, но в общем, вышло у них за этот день по четыреста рублей на брата. Во время рассказа Бука так усердно размахивал рукой, что Грача то и дело обдавало потоком прохладного воздуха, широкая ладонь летчика работала лучше любого веера. Сумма не ахти, но для этих двух вполне приемлемая, и вот тут началось самое интересное, потому что деньги выдали одному из них, за двоих, вроде как старшему, а он решил в тот же день их пропить. Но вот в чем загвоздкана четыреста рублей особо не разгуляешься, то ли дело восемьсот, и тогда он сообщил своему другу, что делиться деньгами отказывается, но если тот желает, то может пропить их вместе с товарищем. Друга такой расклад категорически не устроил, не то он в завязке был, не то жене обещал, не столь важно, но он отказался от попойки и потребовал свои честно заработанные деньги. Так, слово за слово, спорили час, другой, но каждый остался стоять на своем и вот, обделенный товарищ понял, что такой диалог ничего не решит. И как тут поступить? Спросил Бука Грача, но ответил, внезапно за него Ифрит.
Я бы убил.
Я тоже. Цербер уселся на диван.
Все бы вам убивать.
За своё не грех убить. Хмуро сказал Ифрит.
За четыре сотни?
Да хоть за рубль. Все присутствующие заметили, что у Цербера и Ифрита стали совпадать не только образ мыслей, но и интонации, казалось, еще немного и их невозможно будет отличить друг от друга.
Чем закончилось то? Без интереса спросил Дунай.
В общем, обделенный товарищ думал также, как эти двое, схватил первую попавшуюся под руку железяку и бросился на обидчика, но тот оказался сильнее, и в драке по случайности друга-то своего пришиб. Вот так и вышло, что один умер за четыреста рублей, а второй за эти четыреста рублей и сел. Пища вам, для размышлений.
Думаешь, что после твоего рассказа мы изменим свое мнение? Спросил Цербер.
Хотелось бы, но вижу, что вы неисправимы.
Ты-то откуда эту историю узнал? Уж не сам ли придумал? Улыбнулся Дунай. Его напряжение стало постепенно отступать.
Да не. По улице шел недавно, а тут это дело, вот и завернули меня понятым, оттуда и узнал. Бука помолчал, а затем в нем внезапно пробудилось новое чувство, раньше не посещавшее ум летчикачувство юмора. Ну и всех вас за одно полиции сдал, раз уж пришел. Добавил он.
Грач усмехнулся. Больше никакой реакции на шутку не последовало. Дунай только собирался что-то сказать, как зазвенел звонок. Гости прибыли. Все, как по мановению руки посмотрели на часы. Ровно двенадцать.
Пойду открою. Дунай окинул взглядом комнату. А вы стволы со стола уберите. Сказал он Грачу и Церберу. Нуприступим.
Дунай вернулся через минуту в сопровождении двух человек. В первом Ифрит сразу же узнал Фрэнка, он даже одет был точно так же, как и при их первой встрече, а второй, одетый в строгий черный костюм, высокий, под два метра ростом, короткостриженый брюнет поспешил представиться.
Харрис. Рад знакомству. Говорил он с таким-же акцентом, как и его спутник и если бы не высокий рост, то их двоих можно было бы спутать друг с другом или с любым иностранцем в костюме.
Дунай опустился на диван рядом с Цербером, но, вопреки всем законам гостеприимства, вошедшим сесть не предложил.
Где Ферзь? Каким-то особенно мрачным тоном спросил Ифрит.
У нее свои дела. Начал отвечать Фрэнк. Со своей задачей она справилась.
Ты сказал, что придете
Я сказал, что нас будет двое. Голос Фрэнка стал жестче. Вот, нас двое.
В глазах Ифрита пробежал огонек ненависти, но он промолчал.
Все в сборе? Харрис окинул взглядом присутствующих.
Отставной майор вздохнул.
Я Дунай. Это Цербер, Грач и Бука. Ифрита вы уже знаете. Представляя членов своей команды он не то, что не потрудился подняться на ноги, но даже и не удосужился объяснить, кто есть кто, предоставляя новым знакомым возможность самим это выяснить.
Харрис подошел вплотную к столу и стал по очереди, в довольно грубой форме, указывать пальцем на присутствующих.
Река. Трехголовый пес. Птица. Детская страшилка. Злой джинн. Правильно? Он заулыбался во весь рот, обнажая два ряда белоснежных зубов.
И два тупых клоуна. Угрюмо добавил Цербер.
О, а они придут? Харрис демонстративно обернулся, делая вид, что кого-то ищет взглядом.
Дунай хлопнул себя по колену.
Если с официальной частью покончено, то говорите, что вам надо?
Деловые люди, это правильно. Во время всего разговора, с лица Фрэнка и его друга не сползала дурацкая улыбка, идеально дополняющая образы наивных иностранцев, которые по версии этих двоих, должны располагать людей к общению. И так, к сути.
Нам известно, чем вы занимаетесь. Заговорил Харрис, смотря прямо в глаза Дунаю. И мы хотим предложитьаналогичную работу.
Дунай скорчил гримасу.
Слово «предложить», предполагает, что мы можем отказаться.
Нет, отказаться вы не можете. Фрэнк попытался растянуть дурацкую улыбку еще сильнее так, что все присутствующие всерьез забеспокоились, не треснет ли его противная рожа.
Вы хотите, чтобы мы ограбили банк? Удивился Цербер.
Именно.
В вашей крутой международной корпорации закончились деньги? Усмехнулся Бука.
Деньги нас не интересуют. Запротестовал Харрис. Фраза прозвучала как-то слишком зазубрено. Нас интересует конкретный банк и конкретная ячейка в хранилище.
Что, ключик потеряли? Улыбнулся Грач.
Да. Не моргнув глазом ответил Харрис.
И как мы её откроем?
Это уже ваша забота.
Мы только и слышим о том, какая вы крутая организация. Резко вставил Дунай. Чем вы занимаетесь?
Харрис выпрямился в полный рост, выгнул шею и демонстративно поправил галстук, принимая самый солидный, по его мнению, вид (на деле же, он выглядел, как идиот) и торжественно изрек:
Торговлей.
Круто. Безэмоциональным голосом одновременно ответили Дунай и Цербер, а затем первый добавил. Нынче от торговцев житья не стало.
И чем торгуете? Усмехнулся Бука. Жрачкой надеюсь?
На лицах присутствующих промелькнули улыбки.
В свое время узнаете. Ответил Харрис, не понимая, что так развеселило команду Дуная.
Если у вас полно денег, то наймите кого-нибудь для этой работы. Грач заметно нервничал, улыбка всего на мгновение задержалась на его лице. Как и остальные он понимал, что его слова не возымеют никакого эффекта.
Вот мы и нанимаем. Вас.
Нам что, даже заплатят?
Все, что заберете из банка ваше, за исключением содержимого ячейки.
И вы от нас отстанете? Наивно спросил Цербер.