Шубин за шиворот вытащил майора из канавы. Тот еще не пришел в себя, фыркал, как конь. На щеголеватой шинели порвались пуговицы, фуражка укатилась. Глеб вытолкнул его на середину проезжей части и избавил его кобуру от «вальтера». Майор, шатаясь, упал на колени.
Ветренко, да ты и впрямь метатель! оценил Шубин.
Само получилось, товарищ лейтенант, пожал плечами боец. Эта штука просто под ногами валялась
Бросок оказался смертельным: толстый конец жердины разбил грудную клетку, обломки ребер пронзили жизненно важные органы, открылось внутреннее кровотечение. Фельдфебель загибался, глаза вращались по кругу. Агония была недолгой, вскоре он вздрогнул и успокоился.
Ленька Пастухов застонал, перевернулся на спину и часто заморгал.
Живой, недотепа? склонился над ним Ветренко.
Ага, вроде бы Леонид облизал сухие губы. Тряхнуло душевно, а так ничего Голова в норме Травка блестит
И солнышко зеленеет, засмеялся Ветренко. Ладно, давай руку.
Сам ты недотепа, проворчал Пастухов, но от помощи товарища не отказался. Не повезло мне просто, а вы и рады!
С таким «невезением» можешь однажды всю группу подвести, проворчал Глеб и повернулся к лесу. Эй, зрители, особого приглашения ждете? Выходите, благодарите артистов за выступление!
Нам понравилось, товарищ лейтенант! Из-за дерева высунулась довольная физиономия Мамаева. Приятно посмотреть! Опять же, была интригаконфуз с Ленькой!
Пошучивая, разведчики выбирались из леса. Не шутил лишь длинноногий Саид Саидов, уроженец солнечной Узбекской ССР. Во-первых, у него имелись другие необходимые разведчику качества. А вовторых, он тащил на закорках 12-килограммовую рацию.
Смотрите, какого орла повязал наш командир, поцокал языком Тимофей Бугров. Прямо глыбища, а не «язык»! Можно я ему в челюсть дам, товарищ лейтенант? Тимофей сжал пудовый кулак.
Отставить! встрепенулся Шубин. Во-первых, я ему уже дал. А вовторых, после твоего удара он вообще без головы останется. За что тогда страдал красноармеец Пастухов?
Разведчики смеялись, Ленька злилсяведь с каждым такое может случиться!
Пленный майор приподнял голову. Он весь скукожился, глаза потухли, из разбитой губы сочилась кровь. Рефлексы работалион поднял руку, чтобы посмотреть на часы. Но красивый позолоченный хронометр сломался при падении, циферблат треснул. Майор потрясенно смотрел на застывшие стрелки.
Сочувствую, герр майор, вздохнул Глеб, переходя на язык Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Но уверяю вас, это не самая серьезная ваша проблема. Для начала вам придется побегатьвспомнить, так сказать, босоногое детство. Он не заметил, как заговорил по-русски. Или какое там у вас было детство в фатерлянде Эй, мужики, хорош ржать, все за дело!
Двигатель еще работал.
Эх, прокачу! пробормотал Толик Иванчин, прыгая за руль. Товарищи, кто со мной? Но безмятежной езды не обещаю!
«Хорх», сотрясаясь бортами, перевалил через кювет и запрыгал по кочкам. Пробившись сквозь кустарник, он сверзился в канаву. Иванчин ударился грудью о руль, но выбрался довольный, потирая отбитое место. Мертвого фельдфебеля выбросили туда женекогда оказывать воинские почести.
На восток! скомандовал Глеб. Мамаев, Бугров, гоните пленного! Только не бейте, он нам нужен в добром здравии.
Выбор этой парочки был неслучаен. Над душой майора теперь висели два звероподобных существа с металлическими кулаками, и он исправно шевелил ногами, переступая через препятствия. «Шире шаг, немчура!» командовал тяжелоатлет Бугров, и полковник все понимал, втягивал голову в плечи и ускорялся.
Сумерки подступили вплотную, поползли по земле. Майор провалился в канаву и забуксовал в грязном снегу. Его схватили под мышки и вынесли на ровное место. Шубин объявил привал.
Возник насущный вопрос: успеет ли группа до темноты вернуться в расположение? Пороть горячку не стоило. Зарыться в лапник где-нибудь в ельникеночи уже не холодныеи просто дожить до рассвета. Спешить, в сущности, некуда. Но до полной темноты еще предстояло побегать.
Не успеем, товарищ лейтенант, кряхтел Бугров, перетаскивая пленника через канаву. Как пить дать не успеем! Но ничего, нам лесдом родной. Этого кренделя могу оглушитьдо утра не очнется. Тот же сон, только качество похуже. И любитель поупражняться с гирями хищно осклабился.
Посмотрим, боец, не будем загадывать.
Короткий привал сделали на поляне, окруженной кустами шиповника. Настя перевела дыхание, достала из недр комбинезона чистый платок, утерла лоб.
Куда вы смотрите, герр майор? насторожился Глеб. Вы правильно поняли, это женщина. Привлекательная, правда? Но не советую к ней совершать подкатырискуете получить прикладом.
Надо же, вы говорите по-немецки. Немец презрительно скривил губы.
Да, доводилось общаться с вашим братом. Вы не первый, герр майор Советская разведка, лейтенант Шубин. Напомню, что следует вести себя благоразумно, не качать права, не пытаться бежать, а по прибытии в нашу часть честно отвечать на все вопросы. Жизнь изменилась, герр майор, и в ваших интересах под нее подстроиться.
Он обшарил карманы пленного и извлек документы, перочинный нож и батистовый платок, который, поколебавшись, предложил Насте. Но та презрительно фыркнула и отвернулась.
Итак, вы майор Герман Карлсдорф, командир звена 185-й штурмовой эскадрильи 24-й авиационной дивизии
Точно. И теперь вы понимаете, лейтенант, что человеку моего уровня недоступны военные секреты и планы командования. Карлсдорф презрительно усмехался, но в глазах поблескивал тоскливый огонек. Не знаю, стоит ли вам гнать меня в свою частьмне нечего рассказать, кроме того, что вы уже сами знаете. Еще несколько дней, и ваша 33-я армия окажется в глухом котле. Ей останется только сдаться. И не важно, станут ли вам известны некие военные тайны. Город Вязьма несчастливый для вас, не так ли? Уже второй раз ваши войска попадают здесь в окружение
Не напрашивайтесь, я не хочу вас бить. Зачем настаивать на том, что еще не произошло? Допрашивать вас я не собираюсь, для этого в Красной Армии существуют специальные органы. Хочу лишь предупредить, чтобы вы вели себя правильно. Один вопрос, герр Карлсдорф: какого черта вы оказались без охраны в этой дыре?
Я всего лишь летчик, не штабист, о какой охране вы говорите? поморщился майор. Я получил два дня выходных по случаю легкой контузии. У поврежденного самолета взорвался бензобак, а я по нелепой случайности стоял неподалеку. Больше никто не пострадал. Сейчас я в норме, возвращался в Плавники из Губино, где и проводил свой краткосрочный отпуск. Там налажен офицерский быт, есть развлекательное заведение и даже бар, где работают ваши повара, прошедшие обучение. За мной прислали машину. Но когда мы возвращались, то обнаружили, что подмыло дорогу в районе моста, образовался провал. Это случилось всего за какой-то час. На карте есть объездная дорога, Вильгельм уверял, что уже ездил по ней. Район теоретически опасный, но кто не рискует
тот не пьет шампанское, кивнул Глеб. Ну что ж, сочувствую, герр Карлсдорф. Сегодня не ваш день. Район действительно так себе. Надеюсь, вы хорошо отдохнули в Губино?
Не надо надо мной издеваться! вспыхнул майор. Вы с таким же успехом могли оказаться на моем месте!.. Послушайте, лейтенант Майор сделал над собой усилие и со скрипом заговорил дальше: Я не собираюсь ничего скрывать, готов сотрудничать с советскими властями и рассчитываю на достойные условия содержания в плену. Я не участвовал в военных преступлениях, не люблю СС, недолюбливаю Адольфа Гитлера и проводимую им политику. У меня больная астмой жена и четверо маленьких детей, мы вот уже несколько лет жертвуем немалые суммы детскому приюту на Рубинштрассе
Святой вы человек, герр Карлсдорф, уважительно заметил Глеб. Не знаю только, оценят ли вашу святость жители мирных советских городов, которые вы бомбили, и раненые военнослужащие, которых вы расстреливали. Это вам доставило удовольствие, не так ли?.. Вы покраснели, герр Карлсдорф, это возмущение или стыд?.. А, я понял. Так поступают другие, а вы лишь выполняете свой воинский долг Ладно, к чему эти разговоры, майор? Скажите спасибо, что ваши речи понимаю только я, не то мои люди уже порвали бы вас.