Ты ты чего? И закричала: Не надо!
В ответ само собой напрашивалось: «Это не то, о чем ты подумала». Дежурная фраза застигнутого супругой супруга в постели с другой. Я с трудом сдержался и спросил вместо этого:
Встать сможешь?
Попробую, прозвучал тихий ответ.
Я в темпе рванул на поле боя. Предстояло сделать так, чтобы никто из участников перестрелки не остался в живых, и кое-что еще, чтобы у приехавшей на вызов полиции сразу же появилась наиболее правдоподобная версия произошедшего.
Я на секунду остановился у валявшегося под фонарем мужика, который успел в меня пальнуть. Пригляделся, удивленно присвистнул и покачал головойну и встреча, однако!
Бульдожка стояла, обхватив руками деревце. Идти самостоятельно она не могла. Пришлось схватить девушку в охапку и рвануть, как изюбрь, напрямик через кусты туда, где я оставил машину.
Я достал из перчаточного ящика телефон, набрал номер и заголосил как потерпевший:
Алло, полиция? Тут такое творится! Такое творится! Стреляли! Убили много людей!
Где творится? прозвучал в трубке усталый казенный голос.
Как это где? В парке!
В каком? терпеливо поинтересовался служивый.
Я объяснил, в каком.
Где конкретно?
У лодочной станции, пояснил я и выбросил телефон в окошко.
Я заехал в переулок, остановил машину и достал аптечку. Перевязал Бульдожку как смог. Девушка пришла в сознание, открыла глаза.
Что скажешь? тихо спросила она.
Ерунда, бодро ответил я. Жить будешь.
Будет, если в ближайшее время получится найти неразговорчивого врача. Одна из пуль угодила ей в плечо и прошла навылет, а вторая, судя по всему, застряла в бедре. А еще она разбила голову, когда упала.
Я схватился за другой телефон.
Патрик?
Слушаю вас, друг мой.
Скажите, как оплачивается ложный вызов?
В размере семидесяти пяти процентов от договорной суммы.
Согласен, вздохнул я. А скажите, у вас в команде случайно нет хирурга?
А как же, прозвучало в ответ.
Я понял, что еще не все потеряно.
Хороший хирург? уточнил я.
Как-то неудобно хвалить самого себя, признался сердечный друг Патрик. Некоторый опыт я имею.
Отлично! обрадовался я. Жду вас по адресу Когда сможете приехать?
Минут через двадцать.
Жду.
Бульдожка тихо застонала.
Все будет хорошо, с гораздо большей уверенностью заявил я. Сейчас тебя подлатают, и мы поедем домой.
Вместе?
Вместе. Куда же я теперь без тебя?
Хреновый получился вечер, пожаловалась она. Каблук еще, ко всему прочему, сломала
Ерунда. Главноеоба живы. А туфли еще купим. Какие угодно, самые лучшие. Согласна?
Бульдожка ничего мне на это не ответила, потому что опять отключилась.
Глава 10
После всего, что между нами было, ты обязан на мне жениться, заявила девушка.
Вернее, удочерить тебя.
Друг Патрик с лихвой отработал каждую вложенную в него еврокопейку. Сделал все как надо: извлек пулю, промыл и обработал рану, зашил, обработал вторую и оставил запас лекарств. А через два дня от него прибыл человек со всем необходимым. Так что мне не пришлось светиться, скупая по аптекам перевязочный материал и пытаясь прибрести за хорошие деньги то, что продается исключительно по рецептам.
Удочерить? удивилась Бульдожка.
Именно.
Все прошедшие дни я вился вокруг нее, как кокосовая пчелка вокруг пальмы. Менял подгузники, обмывал, кормил с ложечки, заставлял принимать по часам лекарства и даже ставил уколысловом, ухаживал за ней, как мамаша за любимым дитятей.
Просьбы, пожелания? Я вытер ей рот и убрал салфетку с груди.
Стакан водкижелательно паленойи сигарету.
Зачем паленой?
Чтобы стало еще хреновее.
С чего такая грусть?
Следы останутся на таком молодом и красивом теле, пожаловалась Бульдожка.
Ерунда, отмахнулся я. Врачи у нас прекрасные, очень скоро твои шрамы если и можно будет разглядеть, то только в электронный микроскоп. И то вряд ли.
Как у тебя на груди? ехидно спросила она.
Его я заработал еще до того, как попал в контору.
Почти двадцать лет назад, на афганской войне, где я был обычным пушечным мясом. Таким, как я, пластические хирурги не полагались. Да и обычные далеко не всегда.
Может, поспишь?
Бульдожка осторожно покачала забинтованной головой. Приложилась об камушек, когда падала. В результате много потерянной крови и минимум реального ущерба.
На неделю вперед отоспалась.
Не грусти, скоро встанешь на ноги, и мы поедем домой.
Вместе?
Уже ведь обсуждали. Конечно, вместе.
За «звездюлями». Бульдожка употребила другое слово, аналогичное по смыслу, но более, по ее мнению, подходящее.
Почему за ними?
Как это почему? Задание-то провалено! Она еле слышно вздохнула. Первое мое задание, кстати. Обидно, черт.
Кто тебе сказал, что оно провалено?
Я налил в чашку кофе и глянул на нее. Девушка еле заметно покачала головой.
Как хочешь.
Я не поняла, она приподняла бровь. Клиент ведь никуда не пропал, он просто убит.
А, вот ты о чем. Я добавил в чашку сахару. «Звездюлей» на Родине не ожидается, хотя и орденов с медалями тоже не будет. Виновные, уверен, уже известны. И это точно не мы. В смысле, не Россия.
А кто же тогда?
Глава 11
Как кто? Те, кто на вас напал.
Я, со своей стороны, сделал кое-что, чтобы придать картине битвы у озера должное правдоподобие: выкинул в воду «пушку» толстяка-охранника и вложил ему в руку собственный «ствол», а из пистолета его молодого напарника вогнал по пуле в тех нападавших, которые еще подавали признаки жизни. Пусть теперь полиция разбирается. Хотя, уверен, не будет никакого расследования.
Кто же это был? не унималась Бульдожка.
Есть, знаешь ли, на Ближнем Востоке одно маленькое, но очень обидчивое государство. Настолько обидчивое, что немедленно высылает ответочку, ежели кто сотворит ему каку. И плевать там хотели на всю мировую общественность и права человеков. Хотелось бы, чтобы и мы так поступали, хотя бы изредка.
Израиль, что ли? удивилась она. Это что, были бойцы МОССАДа?
Они самые, кивнул я.
Почему ты так решил?
Ничего я не решал. Просто узнал одного из нихвстречались когда-то. Еле ноги от него унес.
Болгария, София. Три года назад.
Нас было пятеро в насквозь прокуренном люксе на третьем этаже отеля. Двое притворявшихся честными бизнесменами агентов иранской разведки и двое охранников, тоже иранцев. Плюс тоже кого-то там изображавший ваш покорный слуга. Встреча проходила в теплой дружеской обстановке, но как-то напряженно. Так всегда бывает, когда каждая из сторон пытается облапошить другую.
В дверь негромко постучали.
Кто? рявкнул из угла охранник.
Обслуживание номеров, прозвучало в ответ на плохом английском.
И сразу же всем присутствующим захотелось что-нибудь съесть и обязательно выпить, чтобы перебить горечь во рту от бесчисленного количества выкуренных сигарет. Охранник подошел к двери. Щелкнул замок, и, толкая перед собой столик на колесах, в номер вошел официантневысокий худощавый брюнет лет тридцати пяти. За ним следовала миловидная темноволосая девушка.
Увидев официанта, я аккуратно стряхнул пепел и тут же метнул ему в голову тяжеленную пепельницу из литого стекла. А сам выпрыгнул, закрыв лицо руками, на балкон. Вскочив на ноги, перелез на соседний балкон, а оттуда начал спуск вниз. Из покинутого мною номера доносились характерные хлопкизвуки выстрелов из оружия с глушителем. И тут же загремели пушки без глушителей охранников. Потом все стихло. Сидя тем же вечером с расцарапанной физиономией и забинтованными руками в совершенно другом районе города, я услыхал в новостях о четырех застреленных гражданах Ирана и одной женщине без документов в «Hotel Rila Sofia».
Почему, спросите вы, иранцы попали под замес, а я нет? Элементарно: я узнал официанта. За полтора года до того случая мы оба принимали участие в каком-то экологическом конгрессе. «Авигдор Бегерман, Университет Хайфы», было написано на бейдже этого защитника окружающей среды.