Иди, иди, мужчина, мягко произносит Чико.
Что?
Ничего, девочка. Можешь продолжать спать.
Она хихикает, не очень-то понимая, что он хочет сказать.
Свернув на Кистон-стрит, Чико, не выключая мотора, притормаживает возле одного из якобы заброшенных коттеджей.
Ты разве не зайдешь? удивленно спрашивает она. У меня есть кое-что вкусненькое.
Он качает головой:
Нужно возвращаться.
Да, я знаю Она обнимает его за шею и целует. Спасибо тебе, милый. Это был самый замечательный день в моей жизни.
Лицо его освещается улыбкой: слова ее кажутся ему просто волшебством.
Увидимся в понедельник, Джейни? И помни: мы с тобойвсего лишь друзья.
Ну разумеется, улыбается она в ответ, целуя его снова, но когда ладонь его ложится ей на грудь, шарахается в сторону:Что ты, отец может увидеть!
Улыбка его гаснет. Он отпускает ее, и она выскальзывает из машины, бросившись сквозь дождь к крыльцу. Мгновение спустя она исчезает. Чико медлит, прикуривая, и этого оказывается достаточно, чтобы мотор «бьюика» заглох. Стартер опять долго прочихивается, прежде чем двигатель заводится.
Ему предстоит долгий путь домой.
Отцовский фургон стоит перед входной дверью. Чико притормаживает рядом и глушит мотор. Несколько мгновений он сидит молча, вслушиваясь в мерный стук капель по металлу.
Когда Чико входит, Билли, оторвавшись от «ящика», кидается ему навстречу:
Ты только послушай, Эдди, что сказал дядя Пит! Оказывается, во время войны он со своими товарищами отправил на дно немецкую подводную лодку! А ты возьмешь меня с собой на дискотеку в субботу?
Еще не знаю, отвечает Чико, ухмыляясь. Может, и возьму, если ты всю неделю будешь перед ужином целовать мои ботинки.
Чико запускает пальцы в густую шелковистую шевелюру Билли, тот, счастливо хохоча, колотит брата кулачками в грудь.
Ну вы, двое, перестаньте-ка сейчас же, ворчит Сэм Мэй, заходя в комнату. Мать не выносит вашей возни, и вам это известно. Отец снимает галстук, расстегивает верхние пуговицы рубашки и садится за стол, где перед ним уже стоит тарелка с двумя-тремя красноватыми сосисками. Сэм мажет их несвежей горчицей. Ты где пропадал, Эдди?
У Джейн.
Дверь ванной хлопает. Это Вирджиния. Интересно, не забыла ли там Джейн губную помаду, заколку или что-то еще из своих дамских причиндалов, размышляет Чико.
Ты бы лучше отправился с нами навестить дядю Пита и тетушку Энн, продолжает ворчать отец, что, однако, не мешает ему в два счета проглотить сосиски. Ты стал словно чужой, Эдди, и мне это не нравится. Ты тут живешь, мы тебя кормимизволь вести себя как член семьи.
Живу тут, бормочет Чико, кормите меня
Сэм быстро поднимает на него глаза. Во взгляде его мелькает затаенная боль, тут же сменяющаяся гневом. Когда он снова открывает рот, Чико замечает, что зубы у него желтые от горчицы.
Попридержи язык, сопляк, рявкает на него отец. Слишком разговорчивый стал
Пожав плечами, Чико отрезает ломоть хлеба от батона, лежащего на подносе возле отца, и намазывает его кетчупом.
Через три месяца я от вас уеду, говорит он. Я намереваюсь починить машину Джонни и свалить отсюда в Калифорнию. Может, найду там работу.
Великолепная мысль! Долго ее рожал? Сэм Мэй крупный, чуть нескладный мужчина, но у Чико складывается впечатление, что после женитьбы на Вирджинии и особенно гибели Джонни он стал как-то усыхать. На этой развалюхе ты не доберешься и до Касл-Рока, не говоря уже о Калифорнии.
Ты так считаешь? А не пойти ли тебе куда подальше, папочка?
Отец замирает с открытым ртом, затем хватает со стола баночку с горчицей и швыряет ее в Чико, попав прямо в грудь. Горчица растекается по свитеру.
Ну-ка повтори, что ты там вякнул! ревет он. Я тебя, сопляк, сейчас по стенке размажу!
Чико поднимает баночку, задумчиво глядит на нее и внезапно швыряет назад в отца. Тот медленно поднимается со стула. Физиономия его приобретает кирпичный оттенок, на лбу резко пульсирует жилка. Он делает неловкое движение, задевает поднос и опрокидывает его на пол вместе с тарелкой жареной фасоли в соусе. Малыш Билли с расширенными от ужаса глазами и дрожащими губами отступает к кухонной двери, готовый броситься вон из комнаты. По телевизору Карл Стормер и его ребята из группы «Кантри Баккаруз» исполняют суперхит сезона«Длинную черную вуаль».
Вот она, благодарность, пыхтит отец, как будто из него вдруг выпустили пар. Растишь их, заботишься о них и вот что получаешь
Одной рукой он хватается за спинку стула, словно боясь потерять равновесие. В другойсудорожно сжимает сосиску, похожую на фаллос. Внезапно отец выкидывает такое, что Чико глазам своим не верит: он впился зубами в сосиску и принимается быстро-быстро ее жевать. Одновременно из глаз его брызжут слезы.
Эх, сынок, сынок дожевав сосиску, стонет отец. Так-то ты платишь мне за все, что я для вас делаю
А что ты для нас сделал? Привел в дом эту стерву?! взрывается Чико, сумев, однако, вовремя остановиться и проглотить остаток фразы: Если б ты этого не сделал, Джонни был бы жив!
Это тебя не касается! ревет Сэм Мэй сквозь слезы. Это мое дело!
Разве? Чико тоже срывается на крик. Только твое? А нам с Билли не приходится жить с ней?! Наблюдать, как она мучает тебя? А ведь тебе даже невдомек, что
Что? Отец вдруг понижает голос, в нем звучит неприкрытая угроза. Говори уж все до конца. Так что мне невдомек, а?
Так, не важно
То, что он едва не проболтался, приводит Чико в ужас.
Тогда лучше заткнись, Чико, или я вышибу из тебя мозги. То, что отец назвал его по прозвищу, означает крайнюю степень бешенства. Ты понял меня?
Обернувшись, Чико замечает Вирджинию. Судя по всему, она все слышала с самого начала и теперь молча смотрит на Чико большими карими глазами. Глаза у нее в отличие от всего остального действительно прекрасны Внезапно Чико ощущает новый прилив ненависти.
Хорошо же, я договорю до конца, шипит он и тут же срывается на крик:Ты, папочка, рогами весь порос и великолепно это знаешь, но поделать ничего не можешь!
Для Билли это уже слишком: малыш роняет свою тарелку на пол и, тоненько взвыв, закрывает ладонями лицо. Фасолевый соус растекается по ковру, запачкав его новенькие туфельки.
Сэм делает шаг к Чико и вдруг останавливается под его взглядом, который словно говорит: Ну же, давай, смелей! Ведь к этому все шло уже давно! Так они и стоят друг против друга в полной тишине, которую нарушает низкий, чуть с хрипотцой голос Вирджинии, поразительно спокойный, как и ее огромные карие глаза:
У тебя была здесь девушка, Эд? Ты же знаешь, как мы с отцом относимся к подобным вещам. И после паузы:Она забыла носовой платок
Чико упирается в нее взглядом, не в силах выразить словами, как он ее ненавидит, какая же она дрянь, грязная сука, сумевшая выбрать момент, чтобы вонзить ему кинжал в спину, зная, что защититься он не сможет.
Ну, что же ты замолк, ублюдок? говорят ее спокойные карие глаза. Тебе же известно, что было между нами незадолго до его гибели. Что, Чико, слабо рассказать отцу? Как же, так он тебе и поверил А если и поверит, ты же понимаешь, что он этого не переживет.
Сэм, услыхав слова Вирджинии, кидается на Чико, словно бык на красную тряпку:
Ты что, засранец, трахался в моем доме?!
Сэм, что за выражения, укоризненно произносит Вирджиния.
Поэтому ты и отказался поехать с нами?! Чтобы тут потра Чтобы вы
Ну, давай же, продолжай! кричит Чико, чувствуя, что вот-вот разрыдается. Ты что, ее стесняешься?! Да она и не такое слыхала и видала! Давай же, договаривай!
Убирайся, глухо проговорил отец. Пошел отсюда вон и не возвращайся, пока не надумаешь попросить прощения у матери и у меня.
Не смей! взвизгивает Чико. Не смей звать эту суку моей матерью! Убью!
Прекрати, Эдди! раздается вдруг тонкий вскрик Билли. Ладони все еще закрывают его лицо. Перестань орать на папочку! Ну пожалуйста, прекрати же!
Вирджиния неподвижно стоит в дверном проеме, вперив уверенный, невозмутимый взгляд в Чико.
Сэм, отступив, тяжело опускается на стул и роняет голову на грудь:
После таких слов, Эдди, я даже смотреть на тебя не хочу. Ты даже представить себе не можешь, какую боль мне причинил.