Его всадники никогда не застревали в Промежутке и никогда не исчезали там, а их драконы были ухожены и здоровы. Вообще, если всадник плохо ухаживал за своим драконом, его изгоняли из Вейра, - надолго или же навсегда.- Если память мне не изменяет, - повторил Ф'лар, - Л'тол направился сюда и поселился в каком-то из холдов Плоскогорья.- Л'тол?- Да, зеленый всадник из Крыла С'лела. Вспомни.Неудачный поворот в воздухе во время Весенних Игр подставил Л'тола и его зверя под огненный поток, испущенный бронзовым драконом С'лела. Л'тол был сбит со своего дракона, когда тот пытался увернуться. Один из всадников Крыла ринулся вниз и успел подхватить Л'тола, но зеленый дракон, обожженный, со сломанным крылом, погиб, отравленный парами фосфина.- Да, Л'тол мог бы помочь нам, - согласился Ф'нор, и оба всадника направились к бронзовым дверям швейного цеха. Они немного постояли на пороге, дожидаясь, пока глаза привыкнут к тусклому освещению зала. Стены этого помещения были увешаны светильниками, они гроздьями нависали над большими ткацкими станками, за которыми трудились искусные мастера, производя прекрасные гобелены и яркие полотнища разных тканей. Повсюду царил дух сосредоточенного молчаливого усердия.Глаза всадников еще не привыкли к полумраку, как к ним подошел невысокий человек и, после произнесенного вполголоса приветствия, пригласил их пройти в маленькое помещение, располагавшееся с правой стороны зала и отделенное от него занавесью. Там при ровном фосфорическом сиянии светильников всадникам удалось, наконец, получше разглядеть его. Это был нестарый еще человек, с лицом, сплошь покрытым густой сетью морщин и шрамами от ожогов. Печальные глаза ткача слезились, к тому же, нервный тик заставлял его постоянно моргать. И все-таки что-то неуловимое выдавало в нем бывшего обитателя Вейра.- Теперь меня зовут Лайтол, - хриплым голосом произнес человек.Ф'лар печально кивнул.- Ты, наверное, Ф'лар, - сказал Лайтол, - а ты - Ф'нор. Вы оба похожи на своего отца.Ф'лар снова молча кивнул.Лайтол судорожно сглотнул, лицо его мучительно передернулось. Встреча с обитателем Вейра была нелегкой для изгнанника Он попытался выдавить улыбку.- Драконы в небе! Новости летят быстрее Нитей.- Неморта отложила Золотое Яйцо.- Йора умерла? - с волнением спросил Лайтол, и лицо его на мгновение перестало нервно подергиваться. - А Неморта? Кто догнал ее? Хат?Ф'лар кивнул.- Снова Р'гул, да? - Лайтол горько усмехнулся и уставился в стену невидящим взглядом, веки его успокоились, но щека и висок опять задергались от тика.- Вам досталось Плоскогорье? Все Плоскогорье? - резко повернувшись и делая ударение на слове "все", спросил он.- Да, - кратко подтвердил Ф'лар.- Вы видели женщин Фэкса, - в словах Лайтола слышалось отвращение. Он не спрашивал, он только подтвердил очевидный факт. Помолчав, он добавил: - Так вот, лучших нет на всем Плоскогорье. - Его тон выражал высшую степень презрения. Он присел на массивный стол, занимавший почти половину крохотной комнатки. Руки его с такой силой сжали широкий ремень, стягивающий свободное одеяние, что толстая кожа сложилась вдвое.- Похоже, ваши надежды не оправдались, - продолжал Лайтол. Он говорил слишком много и слишком быстро. Из уст любого другого обитателя холда такая речь была бы воспринята всадниками как оскорбление. Но Лайтол, человек равного с ними воспитания, мог себе позволить любой тон. Его многословие было результатом бесконечного горького одиночества, и это понимали все трое. Лайтол торопливо задавал вопросы и сам же на них отвечал, словно стремился утолить ненасытную жажду общения с людьми своего круга. Однако то, о чем он говорил, было действительно важно, и всадники старались не пропустить ни слова.