Никто не собирается никого на вас вешать, - заверил Малдер. - Если только вы не признаетесь, что способны заживо заморозить человека.
Как вы сказали?
Тело полицейского сейчас в морге. Его температура чуть выше, чем у снеговиков, которых по зиме лепят дети.
В первый момент Николс изумлённо выдохнул, но затем его лицо закаменело, а взгляд под очками стал ледяным и колючим.
По-вашему, это смешно?! - спросил он громко.
Что смешно? - не понял Фокс.
Молодой биохимик порывисто вскочил, навис над столом:
Вы думаете, это смешно - морочить мне голову какими-то бреднями?
Малдер уже привык к тому, что его слова часто называют «бреднями», и внешне остался невозмутим. На самом же деле спецагента очень позабавило, что человек, рассказывающий совершенно невероятную историю о гибели своего коллеги, тем не менее отказывается верить в очевидный, хотя и не менее фантастический факт. Малдер решил сделать скидку на перевозбуждение, которое испытывал подозреваемый, а потому не стал вступать в дискуссию, продолжив допрос.
Это происшествие имеет отношение к вашей ссоре с Лукасом Менандом? - спросил он.
Надо отдать должное Николсу: он почти сразу же переключился на основную тему.
Да поймите же вы! - воскликнул он. - Это Лукас угрожал мне!
Вашей жизни?
Моей репутации.
Каким образом?
Пригрозил во всеуслышанье заявить, будто данные моих работ фальсифицированы.
Это правда?
Нет.
Повисла неловкая пауза. Малдер даже не пытался изобразить доверие к словам Николса или как-то поддержать его - это не входило в его планы. Но биохимик сам нарушил молчание.
Видите ли, - сказал он, опустив глаза, - сама теория вполне обоснована. Если в интерпретации некоторых данных и есть какие-то натяжки, то лишь потому, что меня очень торопили с результатами. Мне обещали новую субсидию от Агентства национальной безопасности, и Лукас знал, как мне навредить.
Он сам хотел получить эту субсидию? - уточнил Малдер.
Не совсем так - Николс выглядел растерянным, словно впервые задумался о мотивах Менанда. - Он был достаточно богат, чтобы оплатить любые расходы на проведение исследований без помощи АНБ. Просто просто Лукас понимал, что если я получу грант, эта тема будет официально закреплена за мной, и ему не найдётся места в лаборатории.
Что же это за тема?
Тут Николс почему-то сделался невнятен:
Я и он занимались криобиологией изучали влияние низких температур на живые организмы от этого лежит путь к анабиозу к созданию идеальных консервантов к решению других практических задач
Понятно, сказал Малдер.
Он хотел задать следующий вопрос, но во внутреннем кармане плаща запиликал сотовый телефон, и специальный агент был вынужден прервать допрос. Извинившись перед Николсом, он покинул кабинет и вытащил трубку:
Малдер слушает.
Что говорит Николс? - спросила Скалли.
Пока ничего существенного он мне не сказал, - признался Фокс. - Но я с ним работаю.
Очевидно, придётся обвинить Николса ещё в одном убийстве.
Патрульного офицера? - удивился Малдер.
Именно, - подтвердила Скалли. - Но форме полицейского имеются отпечаток большого правого пальца Николса. Кроме того, его отпечатки обнаружены внутри патрульной машины. Я думаю, Николс и есть тот старик. Вернее, станет им, когда отсидит двадцать пять лет за убийство.
Разумеется, её последнее заявление было лишь своеобразной метаморфозой. Таким образом Скалли намекала Малдеру, что в лице Николса они имеют дело с серьёзным расстройством психики, и старик, предсказывающий будущее, - лишь плод больного воображения.
Скалли и не догадывалась, насколько её метафора оказалась близка к истине
Отель «Джеймс Монрой»
Бостон, штата Массачусетс
14 апреля 1997 года, 18:06
К стойке регистрации отеля «Джеймс Монрой» подошёл среднего роста господин с монголоидными чертами лица. Администратор сразу отметила и его гордую осанку, и уверенную манеру держаться, и хороший дорогой костюм от Ферретти. Было ясно, что перед ней не случайный прохожий, заглянувший разжиться бесплатными журналами, и преуспевающий бизнесмен из Японии или Южной Кореи.
Меня зовут Йонечи, - представился господин с лёгким акцентом уроженца Азии. - Я приехал из Японии на научную конференцию. Но моё имя должен быть забронирован номер.
Одну минутку, сэр, - улыбнувшись, попросила администратор, набирая названное имя на клавиатуре компьютера.
Прочитав надпись, появившуюся на экране, она вновь повернулась к «бизнесмену» и, всё так же мило улыбаясь, сообщила:
К сожалению, сэр, вашего имени нет в списке.
Меня зовут Йонечи, - упрямо повторил господин. - На моё имя должен быть забронирован номер. Проверьте ещё раз.
Хорошо, сэр.
Но и повторный запрос не принёс желанного результата.
Как же так? - возмутился японец. - Мне сказали, что я буду жить здесь.
Извините, сэр, но свободных номеров сейчас нет, - отрезала администратор.
Японский «бизнесмен» выглядел растерянным, но тут его окликнул седой худощавый старик, подошедший сзади:
Доктор Йонечи?
Японец повернулся:
Да.
Произошло недоразумение, -сказал старик. - Моя секретарша забронировала номер в другом отеле. Я приехал, чтобы исправить ошибку и позаботиться о вашем размещении. У вас будет номер с видом на реку.
Вы доктор Николс? - уточнил осторожный Йонечи; он представлял себе двадцатисемилетнего учёного, пригласившего его на конференцию, совсем другим.
Доктор Николс приносит свои изменения, но он не смог приехать.
Йонечи подумал, что это вполне в духе взбалмошных американцев: напутать с гостиницей, да ещё и не приехать на встречу. Николс даже не понимает, что тем самым нанёс серьёзное оскорбление гостю. Впрочем, и сам японец принадлежал к поколению «кругосветных путешественников» и не держался за старые представления об этических нормах, бытовавшие в Японии до начала войны.
Он окинул старика более внимательным взглядом, и у него появились новые вопросы. Всё-таки даже самые взбалмошные из американцев с определённого возраста выбирают более строгий стиль, чем тот, которому отдал предпочтение встретивший Йонечи старик. Мятая мохеровая рубашка, джинсы, истоптанные ботинки - разве так должен выглядеть учёный в летах?
Простите, а вы кто? - поинтересовался Йонечи подозрительно.
О, я большой поклонник ваших трудов, - заявил старик и располагающе улыбнулся.
Отель «Капитан Морган»
Бостон, штат Массачусетс
14 апреля 1997 года, 18:39
Коридорный открыл дверь, распахнул её и сделал приглашающий жест:
Прошу вас, сэр!
Йонечи с достоинством переступил порог, а старик, сопровождающий его, прислонился к косяку.
А вы, сэр? - спросил коридорный у старика.
Тот покачал головой. Выглядел он неважно, задыхался, глотая воздух раскрытым ртом, и коридорный подумал, что старику самое место не здесь, а в госпитале, под надзором хорошего врача-терапевта. Впрочем, каждый сам выбирает, где ему быть и что делать, и, кивнув, коридорный удалился, тут же выбросив старика из головы.
Йонечи, наоборот, проявил присущее его нации внимание к ближнему.
Вам плохо? - спросил он у задыхающегося старика.
Нет, нет, - отозвался тот. - Всё хорошо, спасибо.
Может быть, дать вам воды? - предложил вежливый японец.
Если нетрудно, - согласился старик.
Заходите, пожалуйста.
Старик оторвался от косяка и шагнул в номер, прикрыв за собой дверь. Йонечи сразу прошёл в ванную комнату. Там над раковиной была закреплена специальная полочка, на которой среди других туалетных принадлежностей, обнаружилась стопка из дюжины одноразовых пластиковых стаканов. Йонечи выбрал один из стаканов и наполнил холодной водой.
Честно говоря, - сказал старик, заходя следом, - эту путаницу с отелями устроил я.
Вы? - японец в недоумении оглянулся. - Но к чему это?
Я вам стольким обязан, - сообщил старик.
?!
Вы внесли огромный вклад в мою работу.
Каким образом?
Вы один из первых разрешили проблему замещения сахара в крови искусственными полисахаридами.
Йонечи стало интересно, и он задумался.