Александровский сад тоже кишел чудищами. Маленькие пучеглазые твари бродили по аллеям. Шпыняли одни других щупальцами и ложноножками. Целая делегация крючконосых склизких рептилий при фотоаппаратах двигалась навстречу Лене. Как зачарованная, словно метаясь в ужасном бреду, прорывалась Лена через них. Страшилища обсели лавочки, хлебали пиво, жрали мороженое, катались на досках. Какой-то скользкий, зеленый и чешуйчатый гад протягивал Лене фотоаппарат:
- Девушка сфотографируйте нас
Слова доносились, как из бочки.
- Нет! - шарахнулась Лена, брезгуя даже прикасаться. - Идите вы
Чудища зашипели, выпустили клыки. Но Лена была уже далеко. Она перешла на бег.
К ее облегчению, на мосту страшилищ значительно убавилось. Словно в беспамятстве Лена двигалась по улицам. Куда-то сворачивала. От кого-то шарахалась.
Беспамятство являлось не таким, что обычно застигало Лену врасплох. Не такое, когда она засыпала. Так милосердная память стирает детские обиды, ужасы, чтобы те в будущем не изгаживали жизнь.
Лена оказалась на Болотной площади. Здесь тоже были чудовища. Они катались на велосипедах и досках. Иные не боялись выпускать огненные струи.
Неожиданно беглянка увидела людей. Это были молоденькие девушки. Одна из них - брюнетка в ярко-оранжевой куртке - таскала за патлы рыжую девчонку. Рыжая была в коротенькой юбочке, тяжелых говнодавах и желтой футболке.
- Я тебе дам, пизда, чужих мужиков отбивать, - злобно говорила брюнетка.
Лене вдруг стало обидно.
- Девушки, - сказала она. - Вы же люди. Опомнитесь. Нас же так мало
Павелецкая - Автозаводская
После этих слов брюнетка и рыжая действительно остановились. Брюнетка отпустила волосы рыжей. Нагло посмотрела в сторону Лены. Так, отстраненно и снисходительно, глядят подростки, которым унылые взрослые читают нотацию. Впрочем, девчонки были не сильно и моложе. Брюнетка - лет на пять. Рыжая - примерно на семь.
- Иди-ка, тетя, отсюда, - сказала брюнетка.
- «Нас так ма-ало!» - передразнила рыжая. - Это лесбиянка, сто пудов
- Что? - задохнулась от возмущения Лена.
Впрочем, девушки не понимали.
- Оглянитесь вокруг, - продолжала Лена. - Почему вы
- Так, - решительно сказала брюнетка. - Она меня достала.
Девушка шагнула вперед. Перед собой оранжевая, как бритвами, размахивала ярким, в тон куртке, маникюром.
Лена попятилась. Затем сорвалась на бег. Девушки смеялись ей вслед.
Лена бежала по мостику, увешанному замками. Два чешуйчатых монстра целовались непосредственно у перил.
«Что же творится? - испуганно думала Лена. - Во что превратился мир? Или это все-таки действие наркотика, которое скоро пройдет?»
Забыв про время, она шла какими-то переулками. Иногда бежала. Чудовищ по дороге встречалось немного. А те, что встречались, даже не оборачивались к Лене.
«Ну, конечно, - думала Лена. - Они же не понимают. Считают, что они люди. Может быть, истинный облик вижу только я. На их взгляд я - обычная девушка. Наверное, зря я боюсь».
Постепенно Лена начинала успокаиваться. Девушка шла по Новокузнецкой улице. Шла, и пыталась воспринимать монстров, как должное.
«Не зря я компьютерные игрушки вспоминала, - думала она. - У меня ведь даже и оружие есть. Хорошо, что я стрелять не умею»
Лена уже не сомневалась, что окружающие вернутся к повседневному облику. Произойти это должно было уже, наверное, скоро.
Кроме того, она больше не засыпала. А это дорогого стоило. Может, даже эти чудовища были не так страшны. К ним привыкнуть трудно, однако можно. Засыпать, погружаться в неизвестность и сомнительные авантюры, гораздо хуже.
Лена вышла к огромной площади. На другой стороне зиждился гигантский Павелецкий вокзал.
«Надо как-нибудь пистолет выкинуть», - решила Лена. Если за входом на кольцевую станцию обойти площадь, можно добраться к реке. Там, конечно, небезопасно. Но и людей мало. А из машин смотреть не будут. Хотя кто их знает Зашвырнуть подальше, и всех делов.
Чем ближе к метро, тем отвратнее становились чудовища. Оскаленные, клыкастые, распространяющие вокруг себя агрессию. Лена решила, что правильней будет не глядеть в их сторону. Лучше под ноги.
Но и там ее поджидало ужасное открытие. Оказалось, что Лена порвала колготки. Черная непрочная ткань пошла уродливыми стрелками. Лена ненавидела попадать в такие ситуации. Она даже завидовала мужикам. Те и не догадываются, какое это западло. И что теперь делать? Ответ был ясным - покупать новые.
Лена спустилась в переход. Как она ни готовила себя, пришлось вздрогнуть. Колготками торговала абсолютно жуткая баба с шакальей башкой. Из провалов глазниц вытекало что-то желтое. Как назло, мелкие деньги у Лены отсутствовали. Пришлось ждать сдачу.
Дальше хуже. Лена вышла на поверхность и устремилась к синим будкам. Их охраняло вообще неописуемое, покрытое коростой существо. Лена сунула ей две мелкие купюры. Отказалась взять сдачу.
В туалете она переоделась, стараясь не касаться руками гнусного антуража. Сложив вдвое пустую упаковку, Лена отодвинула задвижку. И вдруг осознала, что поторопилась хоронить свои кошмары. Снаружи ее дожидался человек, который был хуже любого монстра.
- Ну, привет, - сказал бельмоглазый.
Галлюциноген не преобразил его. Не выросли клыки. Кожа не ощетинилась чешуей. Впрочем, этого и не требовалось. Сейчас бельмоглазый внушал Лене подлинный ужас.
- Здравствуйте! - робко сказала Лена и бросилась к переходу.
- А ну, стой!
Задыхаясь, Лена бежала по смрадному, полному чудищ, переходу. Она спиной чувствовала дыхание бельмоглазого. Убежать было невозможно. Лена и сама об этом знала. Лена и так бегала плохо. А на каблуках - тем более.
Бельмоглазый грубо схватил ее за плечо, развернул. Его жуткие глаза будто сканировали Лизу.
- Значит, так. Пофокусничали и хватит. Тебе задание дали. А ты хуйней занимаешься.
- Я не буду выполнять, - тоненько заскулила Лена. - Я не знаю, что вы от меня хотите.
- А ты вспомни, - усмехнулся человек. - Или ментам тебя сдать?
Лена ощутила, как слабеют, подкашиваются ноги.
- Нет, - простонала она. - Зачем ментам?
- Девочка, ты охуела, - сказал бельмоглазый. - Я тебя в последний раз жалею. Еще раз вздумаешь потеряться, не обессудь
- Я не буду Извините
Цепко держа Лену, бельмоглазый вел ее сквозь кишку перехода. Подземелье казалось бесконечным. Все психоделические монстры утратили свою жуть. Действительность была значительно кошмарнее. Они подошли к вокзалу.
- Пошла, - сказал бельмоглазый у турникета.
Автозаводская - Коломенская
Ноги стали будто ватные. Лене хотелось упасть на зазубренные ступеньки эскалатора и разреветься. Все то, что происходило, являло крайнюю степень несправедливости. Почему, скажите, все эти беды обрушились именно на Лену? Разве она делала кому-нибудь что-то плохое? Никогда в жизни! И зла не желала. Может, она предавала, убивала?
«А про это - не знаю», - заявил внутренний голос. У Лены мурашки брызнули по коже. А ведь и действительно. Кто поручится за то, что, находясь во сне, она
- Хватит! - вслух одернула себя Лена.
Усатый мужчина ступенькой ниже, читавший газету, обернулся, бросил равнодушный взгляд. Через мгновение отвернулся и продолжил свое занятие.
Девушка вдруг заметила, что окружающие больше не кажутся ей монстрами. Еще десять минут назад это открытие принесло бы облегчение. Но сейчас Лена продолжала загоняться. Если во сне она делала что-то гнусное, недопустимое, то, значит, поделом? Впрочем, постулат, что мир устроен справедливо, еще требует доказательств. Отчего тогда плохие люди живут хорошо? А хорошие как раз наоборот?
Приближался состав. Кляня себя за глупость и трусость, Лена вошла. Поезд направлялся в сторону «Красногвардейской». Лена могла бы воздержаться от того, чтобы ехать неизвестно куда. И неизвестно с какой целью. Имея в сумочке оружие плюс наркотики. Но страх пересиливал.
Обнаружив свободное место, Лена уселась. Ненамного опередив пожилую женщину с зонтиком и книжкой. Тетка метнула ненавидящий взгляд, который Лена стойко проигнорировала. «Поколбасило бы тебя с мое!» - думала Лена.
Тетка фыркнула. Девушка подумала, что в недавних кошмарах эта тетка стала бы, может, гниющей лошадью. Мысль оказалась настолько смешной, что Лена хихикнула. Тетка демонстративно принялась балансировать на высоких каблуках, отгородившись чтивом. Название заинтересовало Лену. Поперек обложки было выведено «Невидимые дети».
Неожиданно в голове Лены что-то сверкнуло. Проблеск чего-то, давно уже забытого. Того, что произошло с Леной, когда она была еще маленькой.
«Невидимые дети», - крутилась в мыслях фраза. И Лена - вспоминала. И сама удивлялась тому, что могла забыть про это.
В ее жизни был такой ребенок. В самом раннем детстве. Которое неминуемо улетучивается из памяти. Всегда. И у всех.
Лена закрыла глаза, и какая-то невидимая сила будто повлекла ее. Безудержно и неотвратимо. В далекое прошлое.
Ей три или четыре года. Лена живет у папы и мамы в Ставрополе. Маленький домик представляется ей огромным и наполненным тайнами. Чуть ли не дворцом. В нем много секретов, а также всего интересного. К примеру, за шкафчиком на кухне живет мышка. Она гоняется за тараканами, которые пугают Лену. Мышка - хорошая, тараканы - плохие.
Утром папа и мама собираются на работу, отводят Лену в ясли. Девочка терпеть не может просыпаться затемно. Особенно зимой. Однако поделать что-либо невозможно. В ясли ходить - надо.
Ранним утром в яслях Лена часто плачет. Но слезы быстро проходят. В яслях есть, с кем можно поиграть. Или побеситься. Хотя, если беситься, нянечка поставит в угол.
Однако даже в углу Лена не скучает. Почему-то Лена всякий раз оказывается там с девочкой, которую зовут Машенька. Машенька - хорошая. Она смешит Лену, корчит забавные рожицы, передразнивая нянечку. Еще, когда дурацкая воспетка отворачивается, Лена с Машенькой прыгают. Нянечка ругается. Хотя Лена и Маша все равно наказаны.
Но вот странность. Когда зовут кушать, Машенька не ходит. И места за столом ей нет. Несколько раз Лена скандалит, требует дать ее кашу Машеньке. Жирная девчонка-ябеда, которую, по немыслимому совпадению, тоже зовут Машей, вытягивает руки.
- Вылей чай этой дуре на голову! - шепчет Машенька Лене.
Лена берет обжигающе горячий стакан, неловко переворачивает ее. Вместо головы чай попадает на руки. Но жирная дура все равно орет. Маша хихикает. И Лена довольна - она все сделала правильно.
Воспетка ругается на Лену. Мама шлепает дочку. Лена плачет. Но Машенька ее утешает.
Машенька идет с ними домой. Родители игнорируют подружку. Они не дают Машеньке конфет. Не кормят ее ужином. Лена делится сладким.
- Я не буду! - говорит Машенька. - А ты кушай на здоровье.
Машенька - идеальная подружка.
Родители не запрещают Лене играть с этой девочкой. Даже когда становится поздно, и надо ложиться в кровать.
Раз или два Лена требует постелить и Машеньке. Однако мама лишь удивляется:
- Какая еще Машенька?
Однажды зимним вечером Машенька раскрывает Лене страшную-престрашную тайну.
- Я невидимка, - говорит Машенька. - Меня видишь ты. И больше никто!
- Даже папа? - удивляется Лена.
У папы - большущие очки. Как-то он хвастался Лене, будто может видеть через них звезды и планеты. Как в телескоп.
- Даже папа! - улыбается Машенька.
- А как ты живешь невидимой? Должно быть, обидно, что с тобой не играют?
- Зато я играюсь с тобой. Ты - моя любимая подружка! - говорит невидимая девочка.
- Ты ведь не бросишь меня? - шепчет Лена, засыпая.
- Скоро мы расстанемся, - говорит подружка.
Это огорчает Лену. Девочка начинает всхлипывать.
- Не плачь! - смеется Машенька. - Зачем скуксилась? Я уйду от тебя. Но это когда еще будет! А пока я с тобой, мы будем играться.
- Ты уйдешь навсегда?
- Нет, - улыбается Машенька. - Может быть, я вернусь, когда ты станешь большой.
- Не хочу становиться большой! - капризничает Лена. - Взрослые - противные и грустные.
- Я вернусь, и мы повеселимся.
Засыпает Лена все равно счастливой.
Они часто играют с Машенькой, когда не видят родители. Для одной игры надо поймать как можно больше тараканов. Притом больших. Поместить их в коробку от спичек. Однако нужна еще и полная коробка. И моток ниток. Дальше Лена и Машенька привязывают к таракану спичку. И поджигают. Он потом так смешно бегает.
Пустые коробки иногда отсутствуют. Тогда Машенька велит Лене разжечь газовую плиту. Девочки кидают пленных тараканов на огонь. Их панцири очень смешно трещат. И лопаются.
Однажды им удается поймать мышку. Та вырывается, пытается кусаться, но девочки засовывают ее в бутылку. Та совсем пустая. С обалденной картинкой. На этикетке выведено «Rum», изображен дядька со шпагой. Лена мечтает, чтобы ее будущий жених выглядел именно так. Мышка не хочет в бутылку, пищит, обкакивается. Девочки хохочут. Они толкают мышонка в попу карандашами и, наконец, добиваются своего.
Дальше Машенька советует налить внутрь папин одеколон. И еще мамины духи. А потом они бросают внутрь зажженную спичку. Мышонок очень смешно визжит, потешно дергается. Девочки смеются. Правда, начинает ужасно вонять. Подружки выносят бутылку на задний двор и закапывают в землю.
Машенька пугает Лену. Она говорит:
- Представь, вдруг обгорелый мышонок смоется?
Лена принимается рыдать. Ей не жалко мышонка. Ей просто делается очень страшно.
В садике Лена и невидимая подружка дразнят жирную Машу. Фамилия толстухи и ябеды - Мухоморова.
- Мухомора - обжора! - кричат девочки. - Обжора Мухомора нажралась помидоров!
Толстая Маша плачет и жалуется воспетке. Нянечка ставит Лену в угол. Хотя там ей не скучно. Рядом верная Машенька.
Внезапно к ним домой приходит «обжорная толстуха». Приходит вместе с мамой.
- Ваша Лена изводит дочу! - жалуется обжорная мамаша.
Она - такая же рыхлая, как и дочь. Лена смущена, она хочет убежать.
После того, как незваные гости уходят, мама бьет Лену. Девочка плачет.
- Не смей больше обижать ее! - кричит мама. - Чтобы больше я о таком не слышала!
Лена плачет в кроватке.
- Не грусти! - заявляет Машенька, которая уже тут. - Все равно глупая корова не скроется.
Для того, чтобы отомстить, нужна выдержка. Семь бесконечных дней они не трогают «корову». Потом выдается удачный момент. Лена и Маша проникают в коридор со шкафчиками. И Лена писает на «обжорины» колготки. Это случается незадолго до прогулки.