Она решила прогуляться и пошла к Центральному парку.
Сьюзен бродила среди веселых гуляющих, выбрав дорожку вдоль озера, и вдруг к ней подскочила белка. Она тут же пожалела, что не прихватила с собой еду.
Прости, маленькая! извинилась Сьюзен. Но белка последовала за ней, она скакала вокруг, заступала дорогу, клянча подачку, и не отставала. У выхода из парка Сьюзен снова заметила белку: та прыгала обратно к озеру и казалась какой-то грустной. Чувствуя себя преглупо, Сьюзен помахала белке и двинулась по Пятой авеню, наслаждаясь хорошим днем и видом нарядно одетой толпы. Вдруг она снова увидела белку: она бежала по каменной ограде параллельно Сьюзен и поглядывала на нее. Сьюзен остановилась. Белкатоже. Она двинулась дальше. Зверек поскакал следом.
Нет, такую преданность непременно надо вознаградить! вслух проговорила Сьюзен и огляделась: к счастью, неподалеку стоял уличный торговец. Она купила белке кренделек, несоленый, чтобы той не захотелось пить, и приблизилась к ней. Белка протянула лапки, взяла угощенье, сунула в рот, поморгала в знак благодарности и прыгнула с ограды в кусты.
Сьюзен захотелось снова вернуться в парк и прогуляться вдоль озера. Здесь было прохладно и сыровато. Она брела по берегу, наслаждаясь этой прохладой и тишиной. И тут заметила что-то плывущее по воде. Разглядев плавающий предмет, Сьюзен резко повернулась и побежала к выходу. Поймав такси, она помчалась домой, будучи в жутком смятении.
В озере плавала мертвая белка.
Третье и последнее предзнаменование.
Они с Лу лежали в постели.
Я люблю тебя, шепнул он.
Я тебя тоже, отозвалась Сьюзен.
Из открытого окна потянуло свежим ветерком. Шторы были наполовину подняты, и комната освещалась лунным светом и городскими фонарями. Сьюзен лежала с закрытыми глазами, но если бы открыла их и взглянула в окно, то увидела бы женщину на крыше противоположного дома, наблюдавшую за ними.
Люблю тебя, снова шепнул Лу, и Сьюзен сцепила руки у него на спине.
А женщина, наблюдая, медленно забралась на бортик крыши.
О, милый шептала Сьюзен.
Детка для меня
3
В этот момент женщина прыгнула вниз
День не задался с самого утра. За ланчем Сьюзен встретилась с матерью, которая полтора часа старательно не жаловалась на одиночество, пока Сьюзен не почувствовалався вина на ней. Потом ее редакторша выманила обещание поработать дома в выходные, а она уже давно обещала поехать в субботу с Андреа в Бронкс, в зоопарк.
Домой Сьюзен приволоклась в половине шестого и, избежав открытой стычки с м-сс Даймонд, которая присматривала за Андреа, удрала на кухню. Она выкладывала замороженную картошку-фри, когда зазвонил телефон. Даже через много недель Сьюзен не могла облечь в слова, как ей удалось понять, что на другом конце проводазло, но она поняла. В трубкени звука. Полное безмолвие: ни потрескивания, ни голосов, ни воздуха, ни помех. Ничего, только присутствие. Гнетущее, устрашающее.
Да? хрипло произнесла в трубку Сьюзен, и ее голос засосала черная воронка тишины.
Сьюзен быстро положила трубку и почувствовала, что вся в поту. Волосы прилипли к шее, капельки пота с верхней губы попадали в рот.
Боже! прошептала она, стараясь стряхнуть наваждение, услышать хоть какие-то звуки.
И как блаженство, донеслись успокоительные шумы: телевизор в гостиной, его смотрела Андреа, грохот с улицы, топоток лап Ласкунчика Уильяма: пес притащился на кухню. Взглянув на нее, он заскулил.
Сьюзен вдруг обнаружила, что стоит, тяжело привалясь к столешнице. Поджав хвост, Ласкунчик Уильям подбежал к ней. Цапнул за руку, толкаясь в бок мордой, поскуливая, чуя панику. Пока Сьюзен приходила в себя, в панику впал Ласкунчик Уильям. Он метался по кухне, скулил, оставляя на полу лужицы. На плите что-то перекипало, и Сьюзен почуяла запах газа Она выключила горелку, успокоила собаку: «Все нормально, псинка, все нормально» Он успокоился, когда она крепко прижала его к себе. Но ее и саму била нервная дрожь.
В шесть на кухне появился Лу и, увидев, что Сьюзен сидит у стола, тупо уставившись на столешницу, подошел к ней и обнял.
Что случилось?
И тут Сьюзен разрыдалась навзрыд.
Позже, когда она успокоилась и Лу отослал Андреа к соседям, обедать с подружкой, она попыталась рассказать ему.
Как этоне доносилось ни звука? Что ты имеешь в виду? недоуменно допытывался он.
Не знаю! Сама не пойму.
Ну, ну, милая! Хватит, успокойся. Ничего особенного не случилось. Чего ты так разнервничалась?
Именно случилось! Кто-то был там! Нечто!
Так тянулось почти час, а потом Сьюзен, измучившись, ушла в спальню и легла. Сбитый с толку Лу почувствовал, что и его охватывает страхза нее. Чтобы как-то отвлечься, он взялся готовить обед.
В жизни подобного не слыхивала! объявила на следующее утро Тара. Прямо «Зона сумерек»!
Сама понимаю. Сьюзен допила кофе. Даже не знаю, как передать ощущение Такое жуткое что-то. Только не болтай никому, ладно?
А почему? Как раз собиралась сесть на телефон.
Потому что глупо звучит. Станут думать, я наркотиков наглоталась, или еще чего.
Эй! А ведь вот и объяснение! Ты наркотиков наглоталась, или еще чего?
Ох, да заткнись!
Пойми же! Не можешь с чем-то бороться, надо вышучивать!
Но шутить Сьюзен не хотелось. Она вернулась к себе в закуток и попробовала защититься по-другому: работой. Потратив два часа, она сделала эскиз праздничного обеда Дня Благодарения: мужчине, резавшему индейку, нарисовала лицо отца, а гордой женщине рядомлицо матери. А вот и она сама в двенадцать лет, сидящая в радостном ожидании. Сбокубрат, его Сьюзен никогда не знала. За год до ее рождения у матери случился выкидыш. Брат тянулся через стол за бисквитом, а бабушка бранила его. Позади стола в ожидании объедков подпрыгивал Ласкунчик Уильям. Сьюзен долго всматривалась в эскиз, проникаясь его безмятежностью, добавляя детали: бутылочку кетчупа, фартук матери, веснушки брату.
Э-эй, миссис Рембрандт! окликнула через стекло Тара. Не пора ли смываться?
Неохота. Сьюзен смотрела на рисунок. Поработаю в обед. Притащи мне сэндвич, ладно?
С застенчивым тунцом или крайне правым ростбифом?
Из цыпленка-центриста.
Сьюзен работала уже почти два часа, ни разу не вспомнив о времени.
Ого! Недурно! Рядом с гуашью плюхнулся пакет. А где же кошечка и священник?
На рисовальной доске Сьюзен зазвонил телефон.
Бог мой! Тара заметила ее реакцию. Поспокойней, а? Она сняла трубку. Да, телефон Сьюзен Рид Сьюзен тревожно вглядывалась в ее лицо. Ага, красавчик. Да тут она! И протянула трубку Сьюзен. Ой, не слышу ничегошеньки!
И стерва же ты! Сьюзен взяла трубку.
Звонил Лу, предлагал встретиться после работы и отправиться куда-нибудь пообедать. С м-сс Даймонд он уже договорился, та с удовольствием согласилась задержаться за дополнительную плату.
С чего это ты вдруг? поинтересовалась Сьюзен.
Сыт по горлышко твоей готовкой.
И моим нытьем. Спасибо, родной. С удовольствием. Встретимся в вестибюле, в половине шестого.
А как я вас узнаю, мисс?
Та, что самая спокойная, я и есть.
Обедали они в Вестсайдском ресторанчике «Флер де Лис», тамошняя утка под вишневым соусом не раз скрашивала им мелкие неприятности и большие праздники. На этот раз, горько подумала Сьюзен, этовзятка: так суют лакомство ребенку, чтоб не шалил. А, ладно, все равно она благодарна. Они с Лу принадлежат к поколению, надо надеяться, уже вымирающему: сильный мужчина и слабая женщина. Но он и вправду сильный, а слабее нее в данной ситуации вообще никого нет.
Обед удался. Они выпили мартини, съели утку и, расплатившись с официантом, зашагали по Бродвею, заглядывая в витрины магазинов, на старушенций в старомодных нарядах, на разнаряженных постояльцев отелей и выученных нью-йоркской улицей мальчишек. Им казалось, что они вновь наслаждаются жизнью.
Вернулись домой в десятом часу. Лу расплатился с м-сс Даймонд, Сьюзен проверила, как спит Андреа, а вспомнив, что она не только мать, но и сноха, пошла в спальню звонить матери Лу.
Оно стерегло ее там.