«Что это со мной?»подумала она и вдруг вслух сказала:
Но я никогда не высиживала учебу задницей! Неужели диплом забирает столько сил? Тогда бы я чувствовала!
Ты что-то говоришь? спросил Василий.
Нет, ничего, она вошла на кухню, вытирая руки полотенцем, просто мне показалось, что я стала плохо выглядеть.
Глупости, ты прелесть. А если раскошелиться на пластическую операцию, сделать пару подтяжек, накачать парафином бюст и перестать чавкать за столом, то можно принимать участие в каком-нибудь конкурсе.
«Мисс Привидение-90»! Только тогда тебе придется раскошелиться еще и на вставную челюсть
По-моему, ты слегка себя недооцениваешь. Будешь ужинать? Смотри, как аппетитно. Открываю кооперативный кабак «У журналиста», с какой-нибудь душещипательной легендой о молодом журналисте, павшем за перестройку, и теперь в виде призрака блуждающем среди гостей.
С таким менюпрогоришь, улыбнулась Ксения: на столе стояли лишь большая сковородка с яичницей и бутылка пива.
Меню, кстати, составлю сам! И по божеским ценам. Предположим: «хлеб журналиста»50 копеек, на первое«солянка журналиста»1 рубль, далее «жаркое журналиста в горшочке»2 рубля, и на холодную закуску я бы подал «яйцо журналиста под майонезом»26 копеек.
Глупый ты мой дурачок, засмеялась Ксения.
А что, бывают умные дураки?
Бывают, ох бывают
Твои резкие политические выпады приведут тебя когда-нибудь в Сибирь. «Умные дураки» хм, это же прямо политическая прокламация, какой-то открытый призыв к бунту.
А ты мой глупый дурачок. Вот, скажи, балда, где ты нашел ключи?
Ключи? Что за ключи?.. От дома, что ли?! Представляешь, упали в корзину с мусором. Я прикуривал, а потом, наверное, положил на стол. Все обыскал. Хорошо, тетя Зина вернула, а то куковал бы на улице Послушай, он удивленно посмотрел на нее, а ты про это откуда знаешь?
Глупый дурачок, да еще память девичья. А ты мне разве не звонил?
Звонил? Я?
И не просил посмотреть ключи на столе? А? Звонил? Балда?
Не звонил
Не звонил?! Осипшим голосом, весь в запарке мои ключи!..
Да не звонил я! Может, я схожу с ума, но я этого не помню.
Василий предупредил, что у него полно работы, и, когда Ксения вошла в большую комнату, он говорил по телефону. Перед ним на столе лежала кипа бумаг, портативная югославская печатная машинка, банка растворимого кофе из солнечной Бразилии и электрический самовар из города Тулы. И еще на столе была его любимая кружка, подаренная одним иностранным коллегой. Кружка из толстой пластмассы, могла служить термосом, вся была разрисована совокупляющимися зайцами. Зайцы имели рожи хулиганов и занимались своим распутством самым наглым образом, а Василий говорил по телефону:
Ну и ловеласина же ты старая, а жене что скажешь? Коллегу едешь встречать? Ну ты даешь! Да, конечно, привози! Да ерунда, что в пять утра. Буди! Завтра ж суббота. Я вам в большой постелю. А, ей одной? Ну, добро Ой, а это, Абдулла, ты брось, ну какая Страстная ночь? Слушай, все эти фантомы Старик Прокопычклассный музыкант, но у него на эту тему крыша едет. Спириты прямо Да я тоже серьезно отношусь к таким вещам, но не в таком же проявлении. Ну и что?.. Что сегодня? Господи, да совпадение! Ну он точно сумасшедший. Ну, хорошо, ждем. Обнимаю, будь
Василий посмотрел на Ксению и сказал:
Звонил Абдулла, опять про привидения говорил По-моему, ему просто неудобно было сразу к делу, Василий ухмыльнулся. К нему девушка приезжает. Из Севастополя. Ты ж его знаешьон галантный. Оставил по пьяни прошлым летом свой телефон, а теперьвстречай.
А везет ее, конечно, к нам?
Да, ты уж постели, пожалуйста. Она ненадолго. Со среды он заказал ей гостиницу.
Когда Василий закончил работать, шел уже четвертый час утра. Он разделся, умылся, еще раз проверил входную дверь, ключи с Ксениным брелоком при этом оставил в замке.
Затем Василий прошел на кухню и открыл стенной шкафчик. Вынул оттуда сверток, развернул его и некоторое время смотрел на новенькую деревянную ручку и на промасленное лезвие топора. Это было самое грозное оружие, имевшееся в доме.
«Надо будет навести его», почему-то подумал Василий. Затем он прошел в спальню и спрятал топор под кроватью, у изголовья.
«Вот и я становлюсь сумасшедшим», подумал он.
* * *
В 4.45 утра Ксения проснулась от шума в голове и от того, что страшно болели виски. Она так и не поняла, бодрствовала ли она или это был все еще сон, потому что не могла пошевелиться: ее тело не подчинялось ей, а боль становилась нестерпимой.
«Наверное, мне все это снится, подумала Ксения. И эта страшная боль, и то, что я лежу, как парализованная И то, что в спальню сейчас кто-то вошел и идет, неслышно ступая по ковру, к кровати».
Ксения подумала, что главноене открывать глаза, и тогда, возможно, удастся этого избежать. Но глаза, наверное, открылись сами, и она увидела сначала в окне очень яркую и тревожную луну, а потом в бледно-зеленом, размазанном по комнате свете, она увидела, как в спальню вошла маленькая женщина в пальто и в платке или темной косынке. Женщина медленно прошла мимо их кровати и положила на журнальный столик что-то звенящее. Затем она повернулась и некоторое время смотрела на спящих, и Ксения увидела, что это была старуха, только лицо у нее было какое-то очень гладкое и белое, как будто сделанное из воска. Боги небесные! Как же тоскливо сделалось Ксении, а женщина повернулась и пошла обратно, к приоткрытой двери спальни, а Ксении показалось, что она прошептала:
А это для тебя Все для тебя, детка
И тогда Ксения захотела бежать, кричать, будить мужа, но она по-прежнему не могла пошевелиться, а могла только лежать и плакать, потому что призрак вернулся, а с ним пришло то, чего она, оказывается, ждала и боялась больше всего на свете. Она только видела, что тот, второй, появившийся в проеме дверей, был огромного роста. Торс и руки его заросли шерстью, а вытянутая волчья пасть была оскалена, и с клыков текла слюна. Он шел медленно, словно был слеп, и страшной злобой горели два его красных глаза. И когда Ксения увидела эти горящие глаза, где-то глубоко, внутри себя, она услышала тоскливый, леденящий волчий вой. Но еще до этого услышала голос мужа:
Кто здесь!?
Василий был уже на ногах, он включал свет, и все растаяло. Но то, что случилось дальше, они видели уже наяву. Они видели, как медленно закрывается дверь в спальню, а потом так же медленно опускается и затем поднимается дверная ручка. Это не мог быть ветеркто-то находился в квартире, кто-то сейчас уходил от них. В следующий миг Василий достал то, что было у него спрятано под кроватью, и рванул дверь на себя, но услышал только грохот захлопывающейся входной двери. За ту секунду, что Василий брал топор, никто не сумел бы пробежать весь бесконечный их коридор, разделяющий спальню и входную дверь. И тогда он снова закричал:
Кто здесь?!
Он включал везде свет, он искал, но квартира была пуста. И он побежал к входной двери, распахнул ее, подняв топор, и тогда из темноты на него выступила громадная фигура. Но Василий отшатнулся и не стал наносить удара. Потому что это был Абдулла.
Неплохо ты готовишься к встрече гостей, оторопел Абдулла. Что с тобой? У тебя вид сумасшедшего! Что, репетируешь роль Раскольникова? спросил он, глядя на топор.
Василий опустил топор и выдохнул:
Ох, Абдулла, это ты?!
Да, я, а ты что, ожидаешь взломщиков? Неплохо смотришьсяв трусах, с топором, глаза горят. Везде свет Ксюха, та просто как зареванное привидение. Ничего вы проводите время без пятнадцати пять утра!
Абдулла повернулся, и Василий увидел, что он был не один.
Входи, Лен, чувствуй себя как дома, сказал Абдулла. В Севастополе таких забав не увидишь.
Они сидели на кухне, в чем были. Ксения продолжала реветь, Василий успокаивал ее, а Абдулла готовил кофе и слушал, что с ними произошло. Его крымская гостья поддакивала и говорила, что у них тоже такое случается, с ее подругой было.
Да ладно, чего уж теперь плакать, сказал Абдулла. Я ж вас предупреждал. Предупреждал же. Старикан рассказывал, что с его друзьями год назад тоже все началось в первую ночь Страстной недели. И были какие-то непонятные телефонные звонки. Василий тогда бросил быстрый взгляд на жену, а на шестой день его друзей под грохот оркестра отвезли в сумасшедший дом. Предупреждал же В психушку захотели? Съезжать отсюда надо. Слишком хороша квартира, чтоб здесь жить.