Мне в голову приходили лишь менее интересные места, так что я согласился сразу:
Давай.
Кружок живописи обитал на первом этаже нулевого корпуса, в самой западной его части. Изначально он занимал обычный учебный класс. Потом его поделили пополам, и помещение кружка живописи стало вдвое меньше. Вторую половину занимал кружок культуры. Табличка на двери гласила: «Краеведческое общество».
Ой!раздался возглас, едва мы вошли.
Две девочки, которых я никогда раньше не видел. Судя по цвету их бейджиков, одна из них училась в первом классе, другая во втором. У второклассницы было спокойное узкое лицо и хвостик на голове, у первоклассницыкруглая детская мордашка и очки в красной оправе.
Мисаки-семпай!воскликнула второклассница с хвостиком и удивленно заморгала.Что ты здесь?..
Так, захотелось зайти,ответила Мей своим обычным бесстрастным тоном.
Разве ты не ушла из кружка?
Просто сделала перерыв.
Ооооо, правда?это уже первоклашка в очках.
Похоже, эти девчонки были не в курсе специфической ситуации в классе 3-3 (что, впрочем, неудивительно, если учесть правило «не рассказывать никому за пределами класса»). Они начали разговаривать с Мей абсолютно нормальноэто было лучшим доказательством.
Эмм, а это кто?поинтересовалась второклашка, глядя на меня.
Мей тут же ответила:
Мой одноклассник Сакакибара-кун. Он и с Мотидзуки-куном тоже дружит.
Ооооо, правда?
Первоклашка. Она это произнесла ровно тем же тоном, что и в прошлый раз, будто проигрывала одну и ту же запись. И выражение лица у нее было такое жезастенчивая улыбка Ой. Это для меня не очень хорошо, пожалуй.
Он сказал, что его интересует кружок живописи, и я его привела,дала Мей минимальное объяснение.
Ооооо, правда?
Ты собираешься вступить?спросила второклашка, застав меня совершенно врасплох.
Ээ, я не планировал В смысле, не знаю, я
Пока я сражался со словами, Мей скользнула мимо девчонок. Я последовал за ней.
В комнате было куда опрятнее, чем я ожидал.
Середину занимали два больших рабочих стола, в точности таких же, как в кабинете рисования. У одной стены выстроились шкафчики членов кружка, на противоположной висели большие металлические полки, где аккуратно стояли и лежали художественные принадлежности и прочие вещи.
Мотидзуки-кун совершено не изменился,заметила Мей, подойдя к одному из нескольких мольбертов, стоящих в комнате. Взглянув на него, я увидел копию «Крика» Мунканет, не совсем копию. Детали фона были вроде не такие, как в оригинале, и человек, закрывающий уши руками, смахивал на Мотидзуки
И ровно в этот момент вошел Юя Мотидзуки собственной персоной.
О, семпай.
Мотидзуки-семпай!
Услышав девчачьи голоса, я обернулсяи да, в дверях стоял Мотидзуки. Как только он увидел нас с Мей, его лицо преобразилось, как будто он внезапно наткнулся на привидение или что-то подобное.
Ээ, девочки, можно вас обеих на минуту? Прямо сейчас?обратился он к младшеклассницам, старательно не глядя на нас с Мей.Мне срочно нужна ваша помощь.
Ооооо, правда?
Но ведь как раз Мисаки-семпай зашла
Просто идемте.
И Мотидзуки выскочил из комнаты, чуть ли не волоча девчонок за собой.
Снова повернувшись к «Псевдо-Крику» на мольберте, Мей тихонько хихикнула. Это оказалось заразительноя с трудом подавил смех.
Тяжело было бы вести себя так, как будто нас «нет», в присутствии двух посторонних, не подозревающих, что происходит (и, конечно, объяснить им Мотидзуки не мог). Вот почему он должен был убраться отсюда под каким угодно предлогом. Интересно, что именно Мотидзуки придумает в качестве помощи, которая ему требуется от девчонок «срочно»? Мое воображение разыгралось, и мне стало даже немножко жаль Мотидзуки.
Мей отошла от «Псевдо-Крика» и направилась в заднюю часть комнаты. Из-за шкафчиков она что-то вытащила.
Это что-то было полностью обернуто белой тканью, но форма и размер дали мне понять, что это тоже мольберт. Мей осторожно отвернула край ткани. Там был холст десятого размера лицевой стороной к мольберту. Мей тихо вздохнула и перевернула холст.
Незавершенная картина маслом. И не нужно было спрашивать, чтобы понять, что рисовала ее Мей
На холсте был портрет женщины во всем черном. С первого взгляда в женщине угадывалась мать Мей но.
Ее лицо было неестественно рассечено надвое. Разрез шел от макушки через лоб, между бровей, через нос и рот. И половинки головы были раздвинуты в стороны буквой V. Такая вот картина.
На правой половине рассеченного лица я увидел слабую улыбку. А на левойгрустное выражение. Ни крови, ни каких-то внутренних, подкожных структур на картине не было, так что реалистичной ее никак не назовешь. Она выглядела гротескной и, на мой взгляд, отдавала дурновкусием
Хоть не выкинули ее,пробормотала Мей.Если бы в кружке был не Мотидзуки-кун, а Акадзава-сан
То она уничтожила бы картину на том основании, что творчество человека, который «не существует», тоже не должно существовать. Скорей всего, Мей именно это имела в виду.
Заберешь ее домой?спросил я.
Нет,Мей качнула головой и перевернула холст обратно. Потом обернула мольберт тканью и убрала за шкаф.
4
Выйдя из комнаты, мы тут же наткнулись на Миками-сэнсэй.
Естественно, нам следовало ее игнорировать. А ей следовало игнорировать нас. Я это понимал, но все равно на миг мои ноги сами собой остановились.
Возможно, именно из-за этого Миками-сэнсэй тоже остановилась, а потом неловко отвела взгляд. Мне показалось, что ее губы дрогнули, будто собираясь произнести что-то Но, вероятно, только показалось. В конце концов, все это произошло в полутемном коридоре в течение нескольких коротких секунд.
По четвергам пятый урок (то есть как раз следующий)рисование с Миками-сэнсэй, но мы туда идти не собирались. Это такой предмет, что учителю и ученикам гораздо легче, когда двое «несуществующих» отсутствуют. То же относится к классному часу, который у нас шестым уроком.
Куда теперь?тихо спросил я у Мей, пока мы шли бок о бок по коридору.
Давай зайдем в библиотеку,предложила она.В дополнительную, естественно. Заодно можем там и пообедать.
5
В общем, звонок на пятый урок застал нас уже в дополнительной библиотеке. Когда мы пришли, там не было никого, в том числе Тибики-сана.
Мей уселась на один из стульев, стоящих вокруг большого стола, и начала читать книжку, которую принесла с собой. Когда она ее доставала, я успел кинуть взгляд на обложку: «Одинокая толпа». Интересно, что это за вещь? Во всяком случае, она, похоже, не имела ничего общего с жанром, которым увлекались мы с Мидзуно-сан.
Я ее взяла в основной библиотеке,сказала Мей, опустив взгляд на открытую книгу.Название как будто само ко мне попросилось.
«Одинокая толпа»?
Ее написал человек по фамилии Рисмен. Дэвид Рисмен. Слышал про него?
Неа.
По-моему, у твоего отца эта книга вполне может быть.
А. Такого сорта книга, значит.
Она интересная?
Мм да вроде.
Я подошел к тому же шкафу, который показал мне Тибики-сан в прошлый раз, когда я здесь был. Там, где я помнил, я нашел искомоешкольный фотоальбом 1972 года. Взял его с полки и отнес на большой стол.
Выбрав место в двух стульях от Мей, я сел и раскрыл альбом. Дело не в том, что я хотел еще разок увидеть маму времен средней школы. Просто вспомнил вдруг, что хотел кое-что проверить.
Я открыл разворот класса 3-3 и принялся изучать групповое фото на левой странице.
Пятая справа во втором ряду, мне чуть напряженно улыбалась мама-школьница. Спереди-справа от нее, чуть поодаль от учеников, стоял мужчина. Худой, в синем блузоне. Держа одну руку на бедре, он улыбался веселее, чем любой из учеников. Это был угу, ну точно.
Где здесь твоя мама?
Раздавшийся у меня за спиной голос Мей так меня напугал, что я чуть не заорал. Блин она же сидела менее чем в трех метрах от меня. Как я умудрился не заметить, когда она встала?
Приведя нервы в порядок, я указал на фотографию.
Вот.
Хммм.
Мей заглянула в альбом через мое плечо и уставилась на мамино лицо.