«Пойдешь по Мэдчестер-стрит. За Адмиралтейским мостом увидишь паб, за нимповорот в переулок. Это Крысиный тупик. Сворачивай туда и иди, пока не дойдешь до конца. Там будет большой дом из красного кирпича, на котором написано: Старая пивоварня. Заходи и спускайся вниз, до самого дна. Рискованное это делоне всякий возвращался оттуда живым. Не забудь сказать, как я учила».
Страшные эти слова снова и снова звучат в голове Нейдж. Вот она видит паб с дверями, выходящими на угол, и тусклым фонарем над ними. У крыльца ничком лежит бродяга. Одежда на немворох обмоток, рванины и заплат, и уже нельзя наверняка сказать, чем все это было тогда, когда и вправду звалось «одеждой». Бродяга не шевелится: может быть, мертвецки пьян, а может, мертв. Нейдж отводит глаза и спешит пройти мимо.
Света в Крысином тупике еще меньше, чем на Мэдчестер-стрит. Редкие окна здесь плотно закрыты ставнями, а свет из щелей блеклый и дрожащий. Вскоре Тинсоу видит нужный ей домэто мрачная громада с темными провалами вместо окон и проплешинами обвалившейся штукатурки. Выцветшая от времени вывеска полукругом висит над облупившимися воротами.
Коснувшись их рукой, Нейдж чувствует, как внутри нее все замирает. Ворота поддаются с противным скрипом, открывая дорогу в мрачную, наполненную тяжелым смрадом темноту.
Таинственные обитатели этого места, голодные и обездоленные, расступаются, настороженно изучая незваную гостью. Скоро они поймут, что Нейдж Тинсоувсего лишь беззащитная женщина, и тогда бросятся на нее, чтобы разорвать на части. Ей хочется убежать, а еще лучшепроснуться. Пусть это все окажется глупым сном, кошмаром, который мучит ее, но обязательно закончится с пробуждением.
Нет.
Нейдж решительно ступает в темноту «Старой пивоварни». Кошмар ждет ее впереди, но еще больший кошмар остается за спиной, и преодолеть его можно, лишь спустившись на самое дно этого ада.
Здешние потемки разгоняет лишь слабое свечение лучин и сальных ламп. Эти огоньки, точно болотные виспы, влекут ее на погибель. С трудом отыскивает она лестницу, которая уходит вниз, в катакомбы еще более мрачные, чем строение наверху. Нейдж чувствует, как десятки голодных глаз ощупывают ее. Для здешних обитателей ее чистая одежда, ботинки, даже волосы и зубынемалая ценность. Наконец ожидание становится для кого-то из них невыносимымиз темноты перед Тинсоу вырастает мрачная фигура, сутулая, со вздутым животом и лихорадочным блеском глазединственным, что можно различить на темном от грязи и волос лице. Он не намерен говоритьв его руках тяжелая дубина, уже поднятая для удара, точного и смертельного. Страх сковывает Нейдж, словно заключая в ледяную глыбу.
Я пришла к Джеку! едва успевает выкрикнуть она.
Фигура разом замирает, словно дагерротип, затем пятится, через мгновение растворяясь во мраке. Нейдж продолжает свой путь, и теперь никто не пытается ее остановить, словно сказанное вдруг разнеслось по всему дому и достигло ушей каждого из его обитателей.
«Джек Джек Джек»
Наконец путь женщины окончен. Она стоит у окованных бронзой дверей. С той стороны пахнет гнилью и шерстью, словно из клетки в зоосаде. Сбоку от дверей в стену вделан газовый фонарь. Двое оборванцев сидят под ним прямо на земле, играя в кости. Это первые обитатели «Пивоварни», которых Тинсоу может разглядеть. Их глаза, привыкшие к постоянному сумраку подземелий, отвратительно выпучены, зрачки занимают почти всю радужку и кажутся не черными, а водянисто-серыми, как мучная болтушка, смесь муки и воды, основная пища бедноты Западного Края.
«Вот почему их называют филинами», проносится в голове.
Я пришла к Джеку, шепчет Нейдж заветный пароль.
Один из игроков недовольно морщится.
Это мы и без тебя знаем, говорит он. Заходи, не копошись!
Будь Всевышний милосерден к ее заблудшей душе, под нос себе бормочет второй. Поспела как раз к ужину.
Цыц! обрывает его первый и зло косится на Нейдж. Ну давай, чего встала?
Женщина открывает тяжелую дверь, переступает порог. Сердце ее вот-вот разорвется от страха.
Стой.
Впереди вдруг вспыхивают золотым два глазабольших, словно блюдца. Нейдж замирает.
Кто ты такая? Голос звучит низко и утробно. Это не голос человеказвериный рык, который с трудом облекли в слова.
Нейдж Тинсоу, сэр. Я пришла к вам за помощью.
За помощью? В рычании женщина, кажется, слышит нотки интереса. А с чего ты взяла, что я помогаю людям? У меня с ними другие дела. Тебе ведь сказали, кто я, Нейдж Тинсоу?
Да, стараясь сдержать в голосе дрожь, отвечает девушка. ВыРипперджек, мантикор.
Из темноты раздается удовлетворенный рык.
Какой помощи ты ищешь от меня?
Нейдж глубоко вздыхает.
Мой муж, Джастер Он много проиграл в карты и, чтобы отыграться, поставил на кон он поставил
Что именно? требовательно спрашивают золотые глаза.
Нейдж кажется, что они приблизилисьнастолько, что она даже ощутила на лице горячее дыхание чудовища.
Нашу дочь, едва сдерживая рыдания, почти выкрикивает она. Совсем кроху!
И что ты хочешь от меня?
Барбот, человек, которому проиграл мой муж, назвал цену, за которую готов уступить Милдред. Таких денег у нас нет, даже если мы продадим все, что имеем. Люди говорят, что казна Рипперджека не меньше королевской
А что еще люди говорят? обрывает ее причитания властный рык.
Нейдж понимает, к чему идет разговор.
Люди говорят, что вы не даете деньги за деньги.
Снова обжигающее, влажное дыхание касается кожи Тинсоу.
Люди так много болтают обо мне? Может, мне разорвать десяток-другой, чтобы меньше трепались? Пожалуй.
В пещере воцаряется тишина. Нейдж слышит только, как бешено стучит ее сердце.
Я знаю тебя, Нейдж Тинсоу. Ты и твой мужизвестные повара. Лорды Олднона ссорятся из-за вас, каждый норовит перетащить на свою кухню. Дурная слава.
Как скажете, сэр.
Чудовище смеется. В этом раскатистом реве Тинсоу распознает смех не сразупервые несколько секунд ей кажется, что мантикор сейчас бросится на нее.
Скажу так, Нейдж Тинсоу. Я не помогаю людям. Но иногда я даю им то, чего они хотят. И назначаю за это цену. От цены моей нельзя отказатьсяпридя сюда, ты уже приняла условия этой сделки. Так слушай: я оплачу твой долг и верну тебе дочь, если ты приготовишь мне завтрак. Этот завтрак должен заменить мой обычный, и я должен остаться доволен им. Иначе я позавтракаю в обычной своей манере. Ты знаешь чем?
Нет, сэр.
Моя утренняя трапезаэто младенец. В «Старой пивоварне» в них нет недостатка. Бродяги плодятся как блохи и, как блохи, не думают о будущем собственных чад. Многие несут их мне. Я не отвергаю такие подношения. Через три дня принеси мне замену этому блюду. Если не принесешь или блюдо мне не понравитсяего заменит твоя собственная дочь. Не спрашивай, как и когда, просто знай, что это случится. А теперь иди! Сейчас время ужина, и твой запах раздражает меня.
Охваченная ужасом, Тинсоу выбегает прочь. Она не помнит пути наверх, не помнит, как остаются позади «Старая пивоварня», Крысиный тупик, Мэдчестер-стрит Придя в себя, она понимает, что находится дома, в темной и пустой гостиной.
Что я наделала, шепчет она. Зачем я пошла туда?
В комнату, пошатываясь, входит муж. На нем грязные кальсоны, сорочка с пятном на груди и помятый котелок. Его шатает. Он пьян.
Уходите, мистер Тинсоу, шепчет Нейдж, уходите, я не могу видеть вас сейчас!
Ты все-таки пошла к нему? с трудом ворочая языком, спрашивает Джастер. Послушалась эту старую ведьму?
Нейдж вскидывает голову:
А как я должна была поступить? с вызовом спрашивает она. Утопиться в бутылке, как это сделали вы?!
Мужчина молчит. Ему нечего ответить.
***
Восточный Край пробуждается позднос этой стороны Зетмы жизнь не подчинена фабричному гудку. Долгие партии в джентльменских клубах, званые ужины a la russe, тайные свиданиявсе это продлевает вечера здешних обитателей далеко за полночь. А значит, и утро отступает к десяти, а иногда и к двенадцати часам.
Сейчас время длинных теней и настороженной тишины. Солнце еще не успело подняться, и улицы покоятся в холодной тени особняков, а проснувшаяся раньше хозяев прислуга старается не шуметь, чтобы ненароком их не потревожить.