Подойдет к мискепотрясенно повторил я. Из миски ее кормите, как животное
Ну а ты ее видел? Как ее, по-твоему, надо кормитьс шелковой скатерти и серебряного блюда?
Мне кажется, вы сами сошли с ума, меня мутило, хотелось поскорее уйти из этого дома. Я лучше пойду Можете меня не подвозить, доберусь на электричке.
Э-э-э, нет, Семенов быстро оказался у двери. Никуда ты не пойдешь. Тебе надо все это пережить. Сейчас ты еще выпьешь водки, потом я накормлю тебя обедом, и вот только потом отвезу тебя домой, где ты примешь холодный душ и сразу ляжешь спать. До завтрашнего утра ты не должен ни с кем общаться. Я тебя только об этом прошу. Перевари это впечатление, а потом уже делай выводы и принимай решениесдавать меня или не сдавать.
А если сдам? прищурился я.
Твое право, пожал плечами Семенов. Тогда на тебе будет ответственность за смерть моей Алены. Тебе с этим надо будет как-то жить Артем, дорогой, неужели ты считаешь, что мне самому не больно и не тошно видеть свою дочь такой? Каждый день приходить сюда и видеть вот это? Неужели ты не понимаешь, что мне было бы в сто раз легче снять с себя ответственность, отдать ее в лапы психиатров, а потом просто раз в неделю приносить в больницу конфеты и апельсины? И видеть Алену умытой, причесанной и спокойной, да вот только без души? Неужели ты считаешь, что я маньяк или садист?
Ну Это так сложно
Вот именно! повысил голос Семенов. Это очень сложно. А ты делаешь выводы, едва соприкоснувшись с тем, с чем я живу ужеон нахмурилсяУже полгода.
Полгода?! ахнул я. Вы больше года держите свою заболевшую дочь на цепи?
Ну начинается Ладно, может быть, я цепляюсь за призрачный шанс. И так не может продолжаться вечно. И однажды, если ничего не случится, я скажу себе стоп Только вот за этот год я нарыл кое-какую информацию. Это непростов Стае все очень осторожные. Ты видел того мужчину, которого яОн запнулся.
Избил до полусмерти, подсказал я.
Ну да, сник Семенов. Он предпочел бы умереть, но не сдал своих. И все они такие. С ними надо по-другому, их надо переиграть. У меня есть кое-какие наводки.
А что же будет, если вы на них выйдете? Убьете?
Ну скажешь тоже. Я заставлю их вернуть мне дочь. Я узнаю их схемы, взломаю их код. Узнаю точно, что именно они сделали с Аленой. И только тогда все можно будет переиграть обратно.
Я покачал головой и придвинул к нему пустую стопку, которую Семенов тотчас же с готовностью наполнил водкой. Я был подавлен и растерян. Семенов, образчик холодного спокойствия, на которого мне в какие-то моменты даже хотелось быть похожим, теперь виделся мне полусумасшедшим жалким стариком.
Бабушка говорила: «Не ходите в лес, нехороший он! Этот лес Волкодлаку принадлежит, сотни лет он царствует, сильный, хитрый и умный, не поймать его никак!»
Татьяна и младший брат ее, Сашенька, смеялись, подталкивая друг друга локтями, а когда бабушка отворачивалась, один из них шептал другому: «Она ведь просто дремучая старуха!» и это была защитная реакция. Натопленная комната старенького деревенского дома, потрескивающий в печи огонек, уютный аромат сушеных яблок, свежего теста, рассохшихся досок и березовых банных веников, которые бабушка развешивала над печью. Ее тихий низкий голос, плавный ток ее речи, ее северный акцент с округлыми длинными гласными. Все это создавало особенную сказочную атмосферукак будто бы своими сказками бабушка ткала иную реальность, в которой есть место и упырям с раздувшимися серыми лицами и длинными желтыми ногтями, и быстрокрылым лукавым бесам, вдохновляемым яростью и жаждой разрушать, и особенно Волкодлакуогромному волку на человечьих ногах, о котором она любила рассказывать особенно часто.
Я сама его однажды видела. Маленькая тогда ишо была. Как ты, Танюша. Там, за лесом, тогда деревенька была, сейчас на ее месте одни развалины, и те бурьяном заросли. Мамка меня к своей товарке за маслом отправила. Нас было девятеро детей, а ясамая старшая. Почти все малые и померли один за другимкто зиму не пережил, кто утоп, кого трактор переехал. Несчастливая семья, как будто бы проклятая. До старости только я да сестра моя одна добралисьда и неважно сейчас это, давно я след ее потеряла. И лица ее уже не вспомню
Бабушка была специфической рассказчицейвсё время уходила от основной линии к деталям. Но слушать ее все равно было интересно. А уснуть без этих сказок казалось невозможным. Татьяна и Сашенька все лето в ее деревенском доме проводили, там была их альтернативная маленькая жизнь, их детство и счастье.
Перемерли все один за другим, мамка наша так к горю уже привыкла, что и слез не роняла. Как будто бы отключили ей способность горевать. И вообще что-то чувствовать. Встанет спозаранку, пашет весь день. Ночью падает замертвои сил у нее не остается, чтобы мысли скорбные гонять Все перемерли, да вот только Демьяна, младшенького, Волкодлак порвал
И ты это своими глазами видела? ахнула Таня.
Нет, бабушка перекрестилась. Но было ведь и так всем понятно. Про лес наш все знали, что не стоит туда ходить, особенно когда луна круглеет. И про Волкодлака зналичто основался он там, не выкуришь. Мужики наши, охотники, пытались на него с факелами да вилами пойти. Да вот только двое погибли, а остальные вернулись белые от страха да ничего толком рассказать не могли. Тех двоих и не похоронили по-человеческиот них одни лоскуты кровавые остались А Демьян наш был любопытный очень. Его бы и так смертушка прибралато в колодец свалится, то на льдине кататься удумает, то поганок наестся. Шиложопый, одним словом. И однажды его зачем-то в лес понесло И все ведь слышали, как он там кричит, да побоялись на помощь пойти. И мы с мамкой слышали. Узнали голос его. Мамка встрепенулась, да я ей за подол ухватилась, не пустила. Он бы ведь и мамку порвал, остались бы мы с сестрой сиротами. Потом говорили все: «Волки вашего малого подрали. Лютые волки в наших краях, голодные, стая молодая и сильная». Говорили, а глаза пряталивсе знали, что волки ни при чем. Да и не нападают они летом.
Бабушкаподал голос Сашенька. Ты ведь говоришь, что видела самого этого Волкодлака.
Было, было, вздохнула старуха. Мамка меня в деревню, что за лесом, отправила. Велела идти по окружной дороге. А мне годков было тринадцать. Лето было, как сейчас тот день помню. Утро такое ясное, такое солнечное, что кажется, никакой нечисти не пробиться через этот свет. Я и решила путь срезать. Лень мне было идти два часа по окружной, когда можно сквозь лесок за половину времени туда-обратно обернуться ну вот и пошла. Палку еще с собой для храбрости взяла, рогатину В лесу хорошо, шмели жужжат, малина растет, ветки хрустят под ногами. Мне сначала было не по себемерещилось, что наблюдает кто-то за мною, будто бы даже шаги за спиною слышала, а как обернусьпусто там. Но потом успокоилась. Напевала что-то под нос, травинки на ходу срывала, у куста лесной малины остановилась и объела ягоды. И даже мысль в голову пришламожет быть, и неправда это все, про Волкодлака лесного И вдруг вышла я на такую красивую полянкудаже и не знала, что в лесу нашем такая невиданная красота есть. Березки вокруг и небольшой пруд. Проточный, тиной не зарос. И вода такая прозрачная, зеленоватая. Я подошла, лицо умылаледяная вода, как манна небесная. Даже подумалаа что если окунуться. Но от пруда веяло каким-то холодом неземным. Как будто это дом утопленниц-русалок. Про русалок в нашей деревне сказки ходили. Что все утопшие юные девицы собираются вместе в одном пруду и поют о скорбной своей доле. И очень они злятся на всех живыхчто те как ни в чем не бывало на солнышке греются, пока они, с раздутыми синими лицами, плещутся в тине. И если только живой в их вотчину забредет, они сговариваются и начинают песнями его звать. Особенно часто это происходит в июньские ночи. Все в деревне знают, что в июне негоже одному по полям и лесам шастать. Даже дни есть особенныеРусалии называются. Голоса у них тонкие, как хрустальные колокольчики Как будто бы на душей твоей, как на арфе волшебной играют. И пока они вот так поют, всем кажется, что онибледные красавицы в белых мокрых платьях. Волосы распущены, на голове у каждойвенок из кувшинок. Так и хочется поближе подойти, сердце от красоты невиданной замирает. Но если подойдешьрусалка из воды выпрыгнет, за волосы тебя схватит и утянет на дно. И последним, что ты увидишь, будет ее настоящее лицопосиневшее, раздувшееся, глаза рыбы выели, к щеке рак прицепился и доедает гнилую плоть От этих мыслей холодок меня пробрал, решила я убираться оттуда подобру-поздорову. И вдруг с другой стороны к озеру подошел кто-то. Я подслеповатая, сразу и не поняла. Вроде зверь какой-то, напиться пришел. А потом пригляделасьда, зверь, шерстью весь покрыт, лапы волчьи, сильные, серый пушистый хвост. А лицочеловеческое. У меня от ужасадуша в пятки. Сердце заколотилось так, слезы по щекам покатились. А зверь к озеру наклонился и спокойно воду лакает. Не заметил меня. А я тихонечко отошла, на тропинку вышла и понеслась домой. Мне все казалось, за мной бежит кто-то, да так ни разу и не обернулась.