Что там думала тетка Ыгая, выбивая для меня новый гардероб, - ее дело, мне же изумительно хорошо было сиять удовлетворенностью от своего внешнего вида и абсолютного физического и магического выздоровления.
Каждая частица моего организма звучала привычным образом, охотно отзываясь на мои призывы и исполняя повеления в самом правильном виде. Успешно проведенная практика у куратора Дикинса была тому прямым подтверждением для окружающих, впрочем, я и без этого досконально чувствовала всю себя и это было лучшим свидетельством исцеления.
Завтра я планировала вернуться к регулярным рабочим сменам в медкорпусе, где, по словам ежедневно бдящей за мной Белки, меня ждали с большим нетерпением.
Что же касается приглашения гостя дорогого, домовиками жданного, мной подстерегаемого, Его Бешенство Файт все ещё не вернулся в академию, но светлый народ жилого и учебных корпусов был уже во всю предупрежден: тетка Ыгая беспокоится о своем названном сыне (она-таки признала это официально) и ждёт его, родненького, со дня на день. А посему о прибытии аристократами потерянного, светлым народом приобретенного наследника должно быть сообщено немедля.
Дел Эш забегал ко мне во время обеда и в красках живописал, какой фурор произвело сие повеление. Кое-кто из домовиков оказался против столь сомнительного родства, пусть и косвенного, но авторитет тетки Ыгаи был неоспорим и потому непобедим. Пришлось слабым чинам подстраиваться под мнение весомого руководства.
Чем бы, в общем-то, домовики не тешились, лишь бы мне помогли.
С этими мыслями я завершала обновление очищающих и защитных чар на дцатом по счету книжном стеллаже, когда за моей спиной послышались гулкие быстрые шаги и следом за ними появилась слегка запыхавшаяся Нирочка, с большими загадочно мерцающими глазами, ярким румянцем на упругих щеках и вытянутыми говорящей буквой О напомаженными губами.
- И чего хотим? - со смешинками в голосе первая уточнила я.
- Ой, чего хотим, того боимся, - вздыхая и хватаясь за впечатлительную грудь (странно, что не за сердце) заговорщицки прошептала смотрительница библиотеки.
- А чего боимся?
Нирочка и страхи? Эта тема требовала пристального рассмотрения, и я оставила едва начатое новое плетение, всей собой развернувшись в адрес миловидной женщины.
- Дикинса, - глаза Нирочки стали совершенно невминяемо огромного размера.
- Тю, - скривилась неверящая в серьезность переживаний смотрительницы я, - хомячков не боятся, ими закусывают.
- С таким алчный взглядом куратор, скорее, похож на аллигатора или прожорливую тварь Пустоши, из тех, что посерьёзнее, покровожаднее и без каких-либо следов совести и милосердия.
- Неужто Дикинс настолько не в духе?
- Пугает именно то, что он как раз настолько в духе. Слишком алчном и вожделенческом.
- Меркантильная душонка опять потирает загребущие лапки?
- Похоже на то, Малинка, и лучше бы тебе не соглашаться на его предложение. Мне оно уже предварительно не нравится. С таким видом ничего хорошего для тебя предложить не могут.
- Ну это мы ещё посмотрим!
- Да там, как взглянешь, так и облезешь, а после - неровно обрастешь.
- Вот и славно! - откровенно разулыбалась я, предвкушая грядущую встречу.
Последнюю неделю надо мной все больше тряслись, опекали и пичкали меня исключительно полезностями. Скучно!.. В этом свете появление куратора выглядело весьма интригующе, и я бы даже сказала ну наконец-то, однако, Нирочка абсолютно права: господин Дикинс был насквозь пропитан мелочно-расчетливым духом, холодным в своих устремлениях и безжалостных в способах их достижений. Огрести с его милости радостей являлось делом пустяшным и крайне сомнительным. И уже с этой точки зрения интерес куратора к моей скромной персоне обосновано настораживал.
Впрочем, опаснее скучающей ведьмы может быть только ведьма любопытствующая, а во мне и та, и другая ипостась уже изрядно подогрелись и возбудились. Оттого природная суть без каких-либо сомнений и угрызений рабочей совести позволила прервать прилежное выполнение профессиональных обязанностей и вытолкала мою персону пред очи с явными темными мотивами куратора. Он поджидал меня в главном зале библиотечного пространства, терпеливо прохаживаясь вдоль полок с периодикой.
- Доброго дня, господин Дикинс, - мое приветствие позволило мужчине отложить листаемый журнал Банковский вестник (странно, что не магический и даже не Ведовство) и поднять на меня свои мутно-желтые, точно у рептилии, глаза.
Бррр, каждый раз дыхание сбивается, и приходится настраивать его заново.
Благо, хоть лицо натренировано выдерживать посторонний взгляд и этот в том числе, не то бы совсем худо было.
- Приветствую, студентка Стэр, - звучал куратор по-деловому собрано. - Прошу Вас, Малина, - и мне указали на рядом стоящий пустующий стол, отделенный от посетителей библиотеки живой изгородью из джимикона - вьющегося растения с широкими мясистыми листьями. Оно отлично фильтровало застоялый воздух крупных помещений, поглощая из него углекислый газ, негативные эманации остаточных переживаний присутствующих, возвращая в пространство много свежести и кислорода. Джимиконы были идеальным вариантом озеленения учебных аудиторий, переговорных и залов для совещаний, а также растения прекрасно подходили для создания плотных завес маскировочного, декоративного и ограждающего функционала.
Интересный выбор позиции для диалога. Похоже, разговор с куратором предстоял конфиденциальный, для чужих глаз и ушей нежелательный.
Ведьма во мне ещё пристальнее насторожилась, ожидая от беседы, если не самого коварно-захватывающего, то определенно достаточно занимательного содержания.
Устроились друг напротив друга.
Я села как можно дальше, по всем правилам этикета выдерживая дистанцию преподаватель-ученик, сложила руки на коленях, потупила взор и вежливо замерла беззвучным истуканом, позволяя господину Дикинсу изложить свое видение предмета нашей встречи первым, всё-таки, инициатива внезапно облагодетельствовавшего меня рандеву исходила от него.
- Кхм Малина
Широкий пас рукой, и я ощутила характерно уплотнившееся пространство, затяжелевший воздух и чуть поплывшие границы вокруг занятого нами стола.
Значит, куратор поставил глушилку и отвод глаз.
Ах ты ж, матушки-сервелатушки!.. Однако, чем дальше в лес, тем больше поводов для бега.
А не пора ли нам пора, уважаемая госпожа ведьма?.. Под лежачий камень мы завсегда успеем, так стоит ли ускоряться?!
Желание покинуть ещё не развернувшийся разговор стало во мне нестерпимо жадным.
Сидим, молчим, глазами сверкаем.
Я изо всех ведьминских сил прикидываюсь ветошью, крайне ненужной, совершенно бесполезной и несообразительной. Дернуться лишний раз опасаюсь - не заметил бы, от греха подальше, а ещё регулярно напоминаю себе о том, что язык, а мой так особенно, он и до гибели доведет. Коли не меня, так куратора - здесь один вариант из нас двух. Сердце господина Дикинса моё присутствие со всем радением может не выдержать, оттого и приходится обрекать себя на столбняк и немоту.
- Ммм Малина - Куратор предпринимает очередной заход вокруг меня, вот только мне дальше по тексту совсем не интересно, скорее, опасно. - Как Вы знаете, в нашей академии приветствуются научные изыскания и командные исследования по особо сложным, запутанным или малоизученым явлениям. Более того, не так давно Вам было отказано в создании собственной группы для изучения возможностей самовосполнения энергоканалов магически одаренных существ.
Ага, с полгода назад я действительно подавала заявку на разработку подобной тематики и была тогда подвергнута жёсткой критике со стороны большинства преподавательского состава и куратора Дикинса в частности.
- Знаю. - Лицо строгое, крайне сдержанное, голос бесстрастный, вероятнее, даже небрежно-равнодушный. - Помимо этого, господин Дикинс, я помню и то, что Вы лично поставили запрещающую печать на моем предложении, аргументировав решение формулировкой Нарушение основных принципов медицинской этики.
- Ну что Вы, студентка Стэр, - и меня укоризненно попробовали нанизать по кускам на шампур мутно-желтого взгляда, чередуя с ломтиками общего недовольства и всевозрастающей раздражительности. - Я всего лишь обозначил незащищённые позиции Вашего проекта. Вместе с тем, прошло время и у нас изменились обстоятельства. В нынешних условиях мы предлагаем Вам стать ведущим исследователем в группе подобной тематики, но несколько другого профиля.