Не раскисай, Тенли, сказал Мерик, Мне сложно предоставить какие-то доказательства. Ты можешь почитать книги о ходе всего проекта, если заинтересовалась. Но я уверен, что ты не станешь углубляться, потому что твой тип хоть и любит физические детали, но терпеть не может информационные детали. Поэтому мне важно, чтобы ты ухватила общий образ.
Да. Да, я ухватила, спасибо, поспешно сказала Тенли.
Но если нет, то в библиотеке нашего корпуса ты в любое время можешь попросить все материалы, Мерик игриво уставил на нее указательный палец, И по средам. По средам у нас проводятся обучающие лекции. Так или иначе, если бы ты немного подождала, то в следующих выпусках инструкции к твоему телу появились бы эти данные в доступной для тебя форме.
Понятно, с сомнением сказала Тенли, Но как мне поверить, что нам не пудрят мозги?
Мерик всплеснул руками и сложил их домиком перед собой на столе:
Никак, черт возьми. Вам, простым людям, придется довериться. Такова наша жизнь. Вы доверяете врачам. А я вот должен доверять повару в столовой, что мне в ягодный суп не подложат яд. Наше общество стало слишком развитым, чтобы один человек был в состоянии вместить в себя опыт всего человечества. Приходится доверять людям. А на Земле было иначе?
Он продолжал смотреть на нее с широкой улыбкой, и девушка торопливо вышла и закрыла за собой дверь.
Этот визит не развеял ее сомнения. «Возможно, решила она, сменится несколько поколений годийцев, прежде чем мы сможем увидеть пагубные последствия этого непредсказуемого эксперимента и предупредить землян.»
Уже в следующую среду, когда она пришла на открытую лекцию, она услышала, что наука смогла учесть какую-то часть этих рисков. На сегодняшний день ученые использовали Искусственный Интеллект, базирующийся на алгоритмах, который условно называли Оракулс его помощью они прогнозировали развитие тех или иных путей развития проекта и проверяли поведенческие реакции колонии на несколько веков вперед, а затем устраняли найденные ошибки. Тенли поразилась их дальновидности и вышла с лекции в глубоком удивлении или восторгом. Сама из себя она мало что представляла«винтик» в системе, который толком не учился в школе и даже не мог себя полностью обеспечить жильем на Земле. Поэтому не могла не восхититься теми далями, до которых ученые дошли в своих исследованиях, используя весь опыт человечества.
Тенли продолжила жить и приглядываться к этому удивительному миру, созданному человеческим мозгом. Который был создан земной природой. Она находила приятной эту мысль о природном происхождении всех технических достижений.
Наряды и уход за собственным обликом входил в круг обязанностей Тенли. Ей предназначалось гораздо больше косметических средств, чем другим типам тел. Часа два или три в день у нее уходило на уход за телом: промасливания всех суставов, шлифовка поверхностей разных частей тела, эстетическая раскраска лица, рук и ног. Поначалу Тенли это раздражало, но, как со многим, что происходило на Годии, вскоре ей начинало это нравится. Хотя она не видела в этом ни капли биологичности. Материалы и ткани на Годии были совершенно другого порядка. Ощущения лежали вообще в другой плоскости. Но в конечном счете приносили положительные эмоции, которые ей были хорошо знакомы с рождения на Земле: радость, восторг, интерес, предвкушение, счастье, умиление, удовлетворение, благодарность.
На следующей неделе девушке предложили попробовать вступить в отношения с мужчиной, и она была очень взволнована, потому что первая беременность у нее была без взаимодействия с мужским телом. По инструкции она знала, что существует годийский секс и разного вида ласки, о которых у нее было очень смутное представление. Ее земной опыт тоже не был богатым в этой сфере, но очень положительным, поэтому и теперь Тенли по привычке настроилась скептически: что могли придумать ученые более совершенное, чем слияние двух влюбленных на Земле?
Тем не менее, она не стала отказываться, потому что уже давно чувствовала одиночество. В рекомендациях стояло тридцать свиданий, на которых секс запрещался, но предлагались все более раскрепощенные поцелуи, объятия и ласки. Также она знала, что стратегия с 30 свиданиями предлагалась исключительно для комбинации ее типа с мужским типом Т-5. У других пар были другие советы. И, конечно же, ее удивило то, что она согласна со многими советами, и они были для нее психологически комфортны. Как оказалось, для Кета, ее нового спутника, эти правила тоже казались приятными. Они вместе посмеялись над тем, что кто-то должен терпеть год, а кто-толечь в постель на первом свидании, и уже тогда между ними проскочила искра. Тенли ощутила также и укол раздражения: неужели ученые могли управлять и влюбленностью? Но с каждым новым свиданием ее стало непреодолимо тянуть к Кету, так что на тридцатом свидании она уже находилась в некой священной эйфории и полуобморочном состоянии, когда он донес ее до кровати и вступил с ней в близость. Пожалуй, это был самый большой коктейль гормонов, который соединился в ней за все пребывание на Годии. Ее охватило космическое понимание, что именно с ним, с Кетом, она хочет провести жизнь. Частью разума она понимала, что слишком уж глобальные выводы она делает, слишком поспешные и эмоциональные, но в его глазах и поведении она видела то же самое. Все, что они делали вместе, казалось важным, каждый моментуникальным.
Да, это была та самая влюбленность, которую ей подсыпали в обеденный суп. Она чувствовала себя мухой, попавшей в паутину, и теперь ее накрывало наслаждением даже от этой мысли. Даже если это был сон, он казался настолько сладким, что она была готова продать родных, прямо как Сайфер в первой части «Матрицы» за зыбкую надежду вернуться в матрицу и продолжить прекрасный сон.
Это ужасно, смеялась она, Я стала злодейкой.
Впервые после своего пребывания на Годию, в анкете она отметила галочками все пункты: она сообщала, что полностью счастлива и ставила свою подпись под вопросом, готова ли она порекомендовать это место другим землянам. Ученые связывались с контактами ее друзей и родственников и высылали приглашения на Годию, возглавляемые видеозаписью, где Тенли восторженно рассказывает о своих впечатлениях.
Девушка все-таки боялась после этого заглядывать в свою почту, чтобы обнаружить, согласился ли кто-то перейти по ссылке и вступить в программу переселения. Она боялась увидеть там лица знакомых, и первый месяц после того, как она стала расписываться под ключевым вопросом анкеты, никто не отзывался. Но позже Алия, садовница соседки, ответила на ее приглашение, и затем Томис, ее муж. И Тенли помнила, что у них было двое детей-погодок. Теперь Тенли знала, что появились люди, которые приняли решение именно из-за нее. Именно на ее совести будет их судьба.
С тех пор, как Тенли поговорила с Мериком Гридом, она тщательно следила и за настроениями окружающих. Она видела, что часто устраиваются мероприятия в стиле «ретро» в память о Земле, и сама всегда их посещала. Годийцы зажигали газовые свечи на концертах, вешали плакаты земных поп-звезд, изучали земную историю. Ностальгия присутствовала в сердце каждого годийца в той или иной степени. В узких кругах люди любили вспомнить прелести человеческих тел, и ими же пугали детей: соплями, слезами, кашлем, ушной серой и потом. Особо раскрепощенные изготавливали сувениры в этом ключе: украшения в форме капелек, которые клеятся к глазам, спреи, чтобы имитировать пот, волосы для выращивания и расчесывания. Тенли периодически что-то себе покупала.
Печаль годийцев не переходила в хроническую депрессию. Ее называли «голубая печаль», поскольку Земля считалась голубой планетой. Социологи ввели праздники: дни памяти Земли: 25 сентября, когда было произведено первое перевоплощение; день Земли 10 марта, день начала весны и другие. Большинство годийцей ходили на все мероприятия.
И все же среди всего многомиллионного населения Годии произошло ряд неприятных инцидентов, когда перевоплощенный годиец не мог привыкнуть к изменениям. Такие сумасшедшие посвящали свою жизнь оплакиванию земной жизни. Они снимали трансляции, призывая землян остановится и прекратить вылеты на Годию, устраивали взрывы в космопортах. Обычно такой годиец проживал пару лет в муках и попытках достучаться до общественности, а затем шел на добровольную эвтаназию. Их было всего тридцать два человека, но мир не мог не обратить на них внимание.