К рассвету у Шампары появились синяки под глазами: сон не шел, мальчик хотел знать, как на сообщение отреагируют.
Его одноклассницаДжая Стретнаяпервая вошла в беседку и прочла.
Лежа на боку, Шампара слушал толчки сердца у себя в груди. Он наблюдал за карандашиком, который ставит точкиДжая писала.
Много писала.
Но пришло короткое ответное сообщение "Я бы не резала свиней". Затем она снова писала.
"Если бы к нам в класс подселили поросенка, и нас морили бы голодом, я бы умерла".
Шампара выдохнул, но ему было все равно не спокойно. За окном вовсю светало. Он уже начал засыпать, как ответ написал Гнор Мо:
"Шампара, с каких пор ты участвуешь в разговоре? Решил отправиться в Тибет и стать монахом?"
Гнор Мо, как и Шампара, никогда не участвовал в чате, но, бывало, изредка давал заметки и комментарии к личностям, и о себе в том числе. Чаще всего эти были вопросы. Но одноклассники поддерживали Гнора, и, как и стоило ожидать, сразу после его реплики появилось сразу три сообщения «Да, действительно», «Тему говоришь, Гно. И правдапочему, Шампара?", "Эй, Шампара, сиди там у себя в углу тихо".
Шампара сглотнул. Он, по своему обыкновению, не собирался отвечать. Страх сковывал Шампуру с ног до головы. Он учился со страшными людьми. Любое неаккуратно брошенное словои в понедельник Шампару распнут, а родители одобрят любой исход, ведь подписали договор о неразглашении эксперимента.
Глаза Шампары смыкались. Уставший бояться, он снова уснул и проснулся в поту. Тут же увидел, что проклятый экран снова горит, а в конце беседы были целые сочинения от его имени, и правый большой палец болел от напряжения.
Ребята снова писали ответы.
"Шампар, ты, блин, ответишь мне в понедельник, за свою трескотню. Я вместо свиней тебя зарежу" , "Ты спал бы лучше, Шампара, а то пишешь тут всякий бред" , "Спи".
Шампара плакал. Он и хотел спать!
Нельзя дальше запускать ситуацию. Он отложил телефон подальше, а потом снова схватился за него. Ребята были в бешенстве. Послезавтра в школу. Он боялся сделать хуже.
В десять часов утра воскресенья Шампара проснулся, с телефоном в руках.
Прочитал все тысячу последних сообщений, половина из которыхбыли его воинственные, патриотичные и пацифистские речи, обвиняющие неугодных, и стремящиеся расправиться со всеми злодеями в час встречи.
По лицу Шампары потекли реки слез. Чем он заслужил эту болезнь? Кто пишет от его лица? Он, безусловно, готов был расписаться под каждым аргументом, так искусно вставленном в беседу с одноклассниками, но отвечать-то за слова придется ему!
В ночь с воскресенья на понедельник Шампара спрятал телефон в тумбочку и запер, а ключ спрятал на улице. Так ему удалось предотвратить новые войны в чате.
Утром, в понедельник, прошел первый урок, и следующие два занятия отменили, кроме четвертогопоследнего.
Сплоченная компания одноклассников получила целых два часа на разборки с Шампарой. Они поставили его к доске.
Шей Робик, самый агрессивно настроенный, принес с собой нож и положил впереди себя на парту. Он приказал всем сесть.
Давай разберемся, Шамп. Что тебя тревожит? Почему ты молчал о том, что тебе не нравится? Почему ты решил устроить нам адскую ночь с субботы на воскресенье?
Я не хотел.
Я понимаю, что ты не хотел, Шей пнул парту ногой и встал. Шампара затрясся.
Девочки сидели на подоконниках и шептались.
Шей Робик обратил взгляд в угол комнатына скрытую камеру. Он кивнул на камеру и сказал остальным:
Они все одобряют. Учителя. Если бы не одобряли, не сделали бы окно в два часа. Давайте проголосуем.
Он встал из-за парты.
Кто за то, чтобы после всей написанной ереси, которую написал Шампара, на которую мы потратили несколько часов своей бесценной жизни, кто за то, чтобы зарезать Шампару, как свинью?
Множество мыслей закрутилось в голове Шампа, но он, все же, молчал. И ни слова не сказал в свою защиту.
В класс вошла учительница. Ее глаза напомнили Шампаре пуговицы. Она поставила на учительский стол воду и стаканчики.
Вышла.
***
Настал желанный вторник. Шампара, чудом выживший, попросил свою мать:
Мама, этой ночью, пожалуйста, присмотри за мной, за тем, как я сплю. Мне кажется у меня болезнь.
Хорошо, неожиданно согласилась мать.
Шампара знал, что она весь день смотрела трансляцию со скрытых камер, установленных в школе, поэтому ей как первому лицу было интересно, что происходит с сыном.
Он лег спать и выключил свет на прикроватной тумбочке, завернулся в одеяло. Телефон в тумбочке. Мама с книгой под светом торшерав кресле рядом с кроватью.
Голова Шампары потянулась к подушке, он едва коснулся подушки своей щекой. Кажется, он проваливается в сон?
Мать прервала его мысли:
Твоя рука набирает сообщения.
Телефон мистическим образом уже находился в руке Шампары, со светящимся экраном. Было написано сообщение объемом в сто знаков, а рука висела над кнопкой "отправить". Он судорожно стер все буквы и вытер пот, сел перед матерью.
Я знал, что это болезнь.
Она кивнула.
Мне надо в больницу.
Эксперимент заканчивается в конце года.
Шампара задержал дыхание, ошеломленный от ее слов. Он осторожно спросил:
Мама, ты моя мама?
Я шучу. Конечно, мы тебя положим на лечение, дорогой. Дай-ка мне телефон.
Мать взяла телефон, но Шампара рванул его обратно к себе.
Нет! Ты прости, но я тебе не доверяю.
Шампара в течение пяти минут ставил пароли на все приложения, изъял аккумулятор из телефона. Экран телефона погас. Шампара закинул аккумулятор и зарядку к себе в рюкзак, и уже тогда отдал гаджет матери.
Хорошо, вздохнула она, в больницу отец отвезет тебя утром.
Хорошо, Шампара облокотился о колени, его многое смущало.
***
Утром Шампару отвезли в больницу и поставили диагноз "Лунатизм в сети".
Его лечили в течение трех месяцев, и в класс он вернулся, как новенький.
Смартфоном ему наказали не пользоваться. Оказалось, мать хитрым способом восстановила аккаунт, и от его имени продолжала писать одноклассникам, нарушая ход эксперимента. Совет родителей узнал о ее проступке. Они уличили мать в мошенничестве как раз, когда Шампара вернулся в класс. Одноклассники дали понять, что всё отлично помнят.
Шампару исключили из престижного колледжа Сейшри.
Придя домой, Шампара не стал распаковывать вещи. Он украл деньги из комода, купил билеты в привокзальной кассе, доехал до бабушки из Ханша, и остался жить у нее, потому что больше жить с родителями в одном доме.
Он больше не пользовался гаджетами и социальными сетями. Иногда Шампара просыпался среди ночи, чувствуя напряжение в руке, которая набирала воинственные речи в пустоту. Буквы, слоги этих ненаписанных слов оставались на его языке, а в груди билось сердце несостоявшегося героя.
Бабушка Шампары жила в деревне. Она просила его помогать по хозяйству, а в свободное время Шампара мог сидеть в местной библиотеке. Шамп прочел много книг, он стал заниматься спортом. Когда тело, и разум пришли в некое цельное состояние, которое он бы назвал внутренним стержнем, или внутренней решимостью, симптомы болезни притупились, но не исчезли полностью. Возможно, он просто отдалялся от людей.
Прошло три года с тех пор, как Шампара поселился у бабушки.
Он поработал на стройке, чтобы накопить на обратный билет. И он вернулся в город. Шампара подал заявление в ту же школу, в тот же класс. Он хотел закрыть этот социальный вопрос в своей жизни и не видел другого выхода. Он знал, что его не примут, но школа, как показывало его прошлое, любила эксперименты. Видимо, именно по этой причине его приняли, из интереса. Потому что камеры в коридорах и классах так и висели.
Он знал, что когда войдет в класс, половина одноклассников даже не взглянет на него, а Шей Робик ехидно улыбнется и скажет:
Мы все помним, глупенький.
Шампара вошел в класс, поздоровался со всеми, опустил портфель на свою парту. К третьему уроку он понял, что никто ничего не помнит. Половина знакомых ему одноклассников отсутствовалапохоже, они перевелись в другие школы. Вместо них за партами сидели новые ученики.
К Шампаре обратился незнакомый ему парень, сидящий слева от него:
Эй, ты читал программу по химии на этот год? Мне кажется, она не применима в жизни.
Шампара читал программу. Он ответил соседу и к их беседе присоединилась Джая Стретная, которую Шампара помнил. За окнами из-за облаков вышло солнце, лучи прошли через полуприкрытые жалюзи и несколькими штрихами перечеркнули школьную доску. Шампара подумал, что эти перечеркивающие солнечные штрихидобрый знак.