Курманки купают своих мужчин?
Мозолистые руки прочертили дорожку от бёдер к талии, к внешнему изгибу груди.
Иногда. Если супруга этого пожелает. Привилегия брака.
Шилхара озадаченно улыбнулся.
Один из шнурков развязался меж её пальцев.
Я хочу искупать тебя.
Он перестал улыбаться.
Но почему?
Такой осторожный человек, несмотря на свою прямоту. Её сердце заныло в груди, а тело горело от желания. Она опечалит его, когда покинет Нейт.
Кончик пальца прошёлся по изогнутой переносице.
Потому что к тебе приятно прикасаться, на тебя приятно смотреть. Мужчина, который делает это,она положила его руку себе на грудь, позволяя почувствовать чувствительную вершинку соска.И это...Она провела той же рукой между ног и раздвинула бедра, так что его пальцы скользнули во влажное лоно.
Глаза Шилхары закрылись, и он застонал. Эти чудесные пальцы творили свою магию, проскользнув в неё, чтобы гладить и дразнить. Язык вторил пальцам, когда он откинул её голову назад и поцеловал.
На несколько минут Мартиса растворилась в его прикосновении, прежде чем пришла в себя и оттолкнула руку. Шилхара зарычал в знак протеста, но не остановил её. У обоих перехватило дыхание.
Я не прошу многого,выдохнула она.
Его взгляд обнажил её душу.
Ты просишь всё.Он продолжал пристально смотреть на неё, в глубине глаз клубились тени. Плечи приподнялись при глубоком вздохе.Как пожелаешь.
Эйфория, переплетённая с желанием. Мартиса стянула с него одежду, отбросив с таким энтузиазмом, что Шилхара рассмеялся. Она остановилась, когда он предстал перед ней обнаженный, омытый мерцающим светом низкого пламени костра. Полированная кожа бледнела ниже тонкой талии, широких плеч и выше длинных ног. Он был прекрасен, и пальцы Мартисы покалывало от желания отдать дань уважения настоящей мужской красоте.
Оставшаяся в котле вода была ещё тёплой, и она намочила новую тряпку. Шилхара стоял неподвижно для медленных манипуляций, шумно втягивая воздух, когда ткань скользнула между его бёдер и легонько погладила яички. Мартиса не торопилась, наслаждаясь видом блестящей от капель воды кожи. Шилхара покачнулся на ногах, когда она намылила его и провела по рёбрам, впадине позвоночника и тугим ягодицам. Довольный вздох вырвался из горла, когда она обвила скользкими пальцами член и погладила.
Руки Шилхары сжались в кулаки. Лицо, раскрасневшееся от жара огня и пламени, пробужденного в теле, вытянулось в острые углы. Голос приобрёл резкую скрипучесть.
Заканчивай скорее, а то мы измажем кровать мылом.
Мартиса тихонько рассмеялась и полила его водой, чтобы смыть мыло. Он был мокрым, блестящим и возбуждённым. Мартиса бросила тряпку в котёл. Её губы трепетали у его подбородка.
Кровать слишком далеко.
Дыхание Шилхары участилось ещё сильнее, когда она изучила его тело своим ртом, губами и языком, играя с сосками, путешествуя по животу, выступающему углу бедра, вниз к стройным, мускулистым бёдрам. Шилхара зарылся руками в её волосы и принялся массировать голову дрожащими пальцами. Опустившись перед ним на колени, Мартиса встретилась с его тёмными глазами и сомкнула губы на кончике члена. Шилхара первым отвёл взгляд, откинув голову назад, задыхаясь от удовольствия, когда она взяла его полностью, по самое основание.
Он был одарён, как и любой другой мужчина, но подходил к её рту так же идеально, как и к лону, словно был создан для неё и только для неё одной. Мартиса наслаждалась тугой кожей члена на языке, чувствительным гребнем, проходящим по всей длине. Его запах, аромат мыла и мускуса, наполнил ноздри, когда он мягко погрузился в её рот. Мускулы на длинных бёдрах дрожали под руками, и дрожь усилилась, когда Мартиса потянулась погладить яйца.
Из горла Шилхары вырвались глубокие стоны. Следуя за лёгким нажимом его рук, Мартиса принялась сосать сильнее, быстрее вращая языком по стволу и головке. Она позволила ему почти выскользнуть изо рта, а затем снова и снова брала по самое основание. Из горла Шилхары вырывались бессвязные звуки, руки сжали волосы. Два глубоких толчка по всей длине члена, и он заполнил её рот.
Мартиса пила, ощущая солёный привкус на языке. Она продолжала сосать, осушая, пока размягченный член не выскользнул изо рта, а колени Шилхары подогнулись. Он рухнул перед ней, опустив голову, задыхаясь сильнее, чем запыхавшаяся лошадь. Он отодвинулся положить лоб ей на плечо. Остаточная дрожь сотрясала тело. Мартиса провела рукой по шелковистым волосам, влажным на висках от пота.
Я доставила тебе удовольствие?
Шилхара медленно поднял голову и посмотрел на неё. Яркий румянец играл на его скулах. Зрачки поглотили светлую черноту глаз.
Доставила удовольствие? Ты уничтожила меня.
Он с трудом поднялся на ноги и потянул её за собой к кровати. Они растянулись на мягких шкурах.
Ты согреешь меня,сказал он и опустил на себя. Мартиса растянулась на его теле, проведя пальцами ног по икрам и раздвинув бёдра, чтобы прижать член к лону. Она хотела его. Её бедра были скользкими от желания, но она могла подождать. Он измучен её вниманием, и ей доставляло удовольствие лежать рядом, целуя крепкую шею и пробуя губы на вкус. Его язык кружил с её языком в томной игре, зубы нежно покусывали нижнюю губу.
Ты такая влажная для меня,прошептал он ей в губы.
Как же иначе?Она щёлкнула языком по уголку его рта.Ты прекрасен на ощупь и на вкус.Её искренняя страсть ничуть не уменьшилась. Он был её любовником, и она желала его больше всего на свете.
Мягкий толчок дал понять, как её слова подействовали на него. Он перевернул её на спину и склонился над ней.
Ты тоже прекрасна на вкус, и у меня достаточно времени, чтобы тебя побаловать.
Он взял её так же, как она взяла его, используя губы и язык, чтобы довести до безумия. Она растаяла в его объятиях, выкрикивая его имя, вцепившись в плечи и прижав ноги к его рёбрам. Пульсация между ног не утихла, когда он поднялся над ней, перевернул на живот и поставил на четвереньки. Он ничего не сказал, только раздвинул коленями бедра и обхватил шею сзади одной рукой.
Мартиса застонала, выгибая спину в знак одобрения. Он молча взобрался на неё, твёрдый член погрузился, пока не стал каменным. Она наслаждалась этим ощущением: полнотой, растяжением, когда член входил и выходил из неё. Внутренние мышцы сжали его, пытаясь удержать, и Шилхара зарычал. Он сильнее обхватил шею и вошёл быстрее и глубже, пока Мартиса не показалось, что она чувствует его в горле. Без ухаживания и ритуалов любовный акт стал обладанием, первобытным притязанием мужчины над желанной женщиной.
Последний толчок, и Шилхара победоносно застонал. Поток жара пульсировал глубоко в лоне Мартисы. Рука, державшая сзади за шею, ослабла и медленно скользнула по плечу. Шилхара осторожно уложил их на бок, поддерживая интимную связь, уютно устраиваясь. Его сердце бешено билось за её спиной.
Не будь мы почётными гостями, то пропустили бы сегодняшнее пиршество.Его слова звучали отрывисто, пока он переводил дух.
Довольная тем, что лежит и наслаждается ощущением его в себе и вокруг себя, Мартиса согласилась.
Я была бы очень рада остаться здесь и позволить праздновать без нас. Но они захотят, чтобы мы присутствовали. Особенно ты.
Шилхара провёл рукой по изгибу её бедра, пока не обхватил ладонью грудь. Он уткнулся носом в макушку Мартисы.
Там будет еда и хорошая компания, а ещё такой вязкий эль, что слипнутся губы, и много танцев. Вот курманы подивятся, почему я могу передвигаться только на четвереньках. Ты выпила из меня все соки.
Мартиса усмехнулась.
Мы так шумели, что вряд ли тебя спросят, почему ты не прыгаешь вокруг костра.
Он рассмеялся и похлопал её по бедру, прежде чем откатиться в сторону. Поток влажного тепла омыл бедра Мартисы, когда Шилхара выскользнул из неё, и она поблагодарила, когда он бросил ей одну из сухих тряпок. К тому времени, когда один из курманов пришёл позвать их на праздник, они уже были одеты, а Мартиса только что закончила заплетать волосы Шилхары.
Деревня собралась вокруг двух больших костров, мужчины у одного, женщины у другого. Шилхара кивнул ей, прежде чем мужчины увели его прочь. Женщины охотно приняли её в свой круг. Мартиса обрадовалась, что немного знает курманджи, и вскоре присоединилась к беседе, которая неизбежно касалась мужчин, детей и сплетен. Для неё оказались новы разговоры о собственности и политические спекуляции. Поскольку курманки владели землёй и жильём и избирали сарсина, то обсуждали между собой и такое. Мартиса была очарована и завидовала.
Ночь выдалась ясной и холодной, и дыхание Мартисы клубилось перед лицом облачком, но еда была на редкость хороша, эль вязок, как и предупреждал Шилхара, а танцы дикими. У неё кружилась голова, пока выучила шаги и хлопала в ладоши с женщинами, танцующими широким кругом у костра. Краем глаза она заметила Шилхару, грациозного, как всегда, в круге с мужчинами. Он встретился с ней взглядом поверх костра, и в его глазах вспыхнул огонёк, предвещавший продолжение их игры позже вечером. Ей хотелось, чтобы эта ночь длилась вечно. Здесь, в высоких горах, в окружении чужого народа, она была просто Мартисой. Не из Ашера, а из Нейта. Клейма рабства не существовало, и родственники Шилхары приняли её как женщину, добровольно связанную с ним.
К окончанию праздника ей стало жарко в одежде, она опьянела от слишком большого количества выпитого эля. Шилхара подошёл, когда она пожелала спокойной ночи остальным женщинам.
Кардук хочет снова поговорить со мной. Возможно, он знает что-то, что поможет нам победить Скверну.Его лицо помрачнело.Курманам требуется вечность, чтобы закончить разговор. Обычно он включает в себя ритуальное воскуривание трубки, эль, ещё одну трубку и снова эль.Он слабо улыбнулся.Мне повезёт, если я увижу постель к рассвету. А ты возвращайся и поспи. Мы уезжаем завтра, и я хочу, чтобы хоть один из нас отдохнул.
Мартиса жаждала прикоснуться к нему, но слишком многие на неё смотрели, а курманы не проявляли прилюдной привязанности ни к кому, кроме детей. Вместо этого она ограничилась поклоном.
Я буду ждать.
Она проводила его взглядом, прежде чем направиться к их дому. Мартиса сложила угли в очаг для костра, сбросила одежду и забралась под одеяла, которые Шилхара ранее сбросил с кровати. Через несколько мгновений она уже спала.
Сильный запах табака пробудил её от глубокого сна. Одурманенная сном и остатками эля Мартиса перекатилась на бок. Высокая фигура Шилхары вырисовывалась в свете очага. Он сидел и курил трубку.
Ты вернулся,пробормотала Мартиса.Который сейчас час?
Угли в трубке затрещали, когда он набрал полный рот дыма. Она разглядела лишь резкие очертания лица, но глаза в отблесках огня горели красным пламенем зверя.
Самый тёмный. Ложись спать. Я скоро буду.
Мартиса нахмурилась, гадая, лишил ли её эль рассудка. Голос Шилхары звучал эхом Скверны и был пустым и холодным, точно склеп.
Глава 17
Должно быть, ты сегодня хорошо выпил. Какой трезвый мужчина станет рассиживаться в холодной темноте, когда его женщина спит одна в тёплом доме?
Длинная тень Дерсимы легла на ноги Шилхары. При ярком свете луны он не смог разглядеть её лица, но судя по тону голоса говорила она в шутку, слегка поддразнивая.
Сколько шимиинархи ты сегодня осушил?
И даже близко недостаточно.Он похлопал по земле рядом с собой.Не хочешь присесть, тётя? Разделить со мной трубку?Он поднял кожаный мешочек и чашу.Здесь хватит архи, чтобы опьянить нас обоих.Его голос был едва слышен, он охрип от слишком большого количества дыма и бушевавшего в душе хаоса.
Дерсима приняла приглашение и устроилась рядом с Шилхарой. Она благодарно кивнула, когда тот передал ей трубку. Лунный свет полностью лёг на её костлявое лицо, отчего Шилхара заметил проницательный взгляд родственницы даже сквозь дымку матала, который она выпустила из трубки.
Что тебя беспокоит, племянник? Я ожидала, что сейчас ты находишь удовольствие меж бёдер Мартисы. Она прогнала тебя с ложа?
Маг осушил архи в чашке, больше не морщась от кислого вкуса, и налил себе ещё из кожаного мешочка. Перебродившее кобылье молоконе огонь Пелетты, но сойдёт.
Мартиса никогда мне не отказывала.
А если бы отказала?
Шилхара усмехнулся в чашку. Грозная тётушка задушит его собственной косой, если он даст неверный ответ.
Я не заинтересован силой брать то, что могу купить или что мне дали бесплатно.
Дым клубился мутным ореолом вокруг головы Дерсимы.
Тогда, что выгнало тебя на улицу?
Могу задать тебе тот же вопрос.
Она пожала плечами.
Кардук сейчас занят со своей первой супругой, так что я свободна до рассвета.
Он скрыл усмешку за очередным глотком. Может, она и четвёртая супруга сарсина, но Шилхара подозревала, что именно Дерсима определяла, при каких условиях и когда Кардук пользовался её благосклонностью.
Шилхара обменял чашку на трубку.
Я не люблю сожалений и угрызений совести,ответил он.
Дерсима одарила его лукавой улыбкой.
И чем же это отличает тебя от остальных?
Непривыкший к подколкам, равным ему в мастерстве, Шилхара выгнул брови.
Ты всегда такая прямолинейная?
Она усмехнулась и отпила из чаши.
Ты унаследовал эту черту не от своего отца.Она пристально на него посмотрела.А теперь скажи, что ты здесь делаешь? И не трудись скрыть правду. Кардук всё выболтает, если я спрошу.
«Ничего удивительного».
Шилхара пожал плечами.
Размышляю о божественности, разрушении и жертве.
Он похлопал тётю по спине, когда она поперхнулась. Она уставилась на него слезящимися глазами и оттолкнула руку.
Прекрати.
Прощу прощения.
Он неторопливо затянулся трубкой и встретился взглядом с тётей.
Большинство мужчин думают о том, какого пони продать, какую невесту взять или какую кость выкинуть в азартной игре.
Шилхара откинул голову назад и уставился в звёздное небо. Звезда Скверны следовала за ним, паря высоко над деревьями в ореоле тусклого света. А чуть выше, словно издеваясь с вышины, на ложе из мерцающих огней ярко сияло созвездие Аль-Зафира.
Я не большинство.
Нет, не большинство, хотя я видела, как ты играешь в кости с лучшими.Дерсима подмигнула.
Даже когда Повелителя воронов одолевали самые мрачные думы, Дерсима всё равно умела его развеселить.
Если завтра найдётся время до отъезда, я сыграю пару партий. Деньги мне всегда пригодятся.