Подняв брови, он снова наполнил бокал, подтащил единственный стул и сел напротив неё, держа в руке свой кубок. Мартиса смотрела на него с опаской не меньшей, чем при их первой встрече. Они снова стали врагами.
Есть множество вещей, которые я собираюсь рассказать Камбрии Ашеровскому. И ни одно из слов нельзя произнести в приличной компании.Она слабо улыбнулась.Порабощение и использование другого мага для получения силыодна из самых тёмных практик. По закону Конклава, любой маг, пойманный за подобным, подлежит смерти.
Он наклонился вперёд, упёршись локтями в бёдра. Лёгкий румянец, вернувшийся к её щекам, снова поблёк.
Ведь это рабство, как никакое другое.
Так и есть. И неопределимое влечение для мага, который контролирует цзиану. Вкус власти более чем соблазнителен.Он прищурился, когда Мартиса сглотнула и отвела взгляд.Для такого могущественного мага, как я или Камбрия, твой талант стоит больше, чем корабль, груженный золотом до самой ватерлинии.
Он сухо усмехнулся.
Всё это время ты служила его дому, обучалась в Конклаве, но он так ни о чём не догадался.
Но ты либо расскажешь ему, либо оставишь меня себе.Горечь обострила её слова.
Есть много причин, по которым он хотел бы оставить Мартису себе. Её дарне одна из них. Когда звезда Скверны висит в небе за окном, а голос бога обещает силу, способную поставить королевства на колени, её дарлишь небольшое искушение.
Хотя я и соблазнён, но не нуждаюсь в таком даре, а вот Камбрия, может быть. С твоей помощью он сможет контролировать Конклав. Ему не придётся ждать, пока умрёт корифей и Святой престол соберётся избрать следующего главу. Он просто узурпирует власть. Я сомневаюсь, что законы Конклава или какая-то воображаемая мораль помешают ему паразитировать на тебе.Его губы сжались в презрительную усмешку.Человек, поносивший магов-падальщиков, сам станет воплощением павших.
Мартиса встала и подошла к окну. Обрамлённые изогнутой аркой и освещённые солнечным светом, её черты были погружены в тень.
И что теперь?
Он нахмурился, услышав глухие нотки в её голосе, как будто в ней умерло нечто большее, чем надежда на дар.
Конклав и так стоит у меня за порогом, и это с благоразумным корифеем, который не питает ко мне недоброжелательности. У меня нет ни малейшего желания помогать епископу становиться всё более важной фигурой.Он допил вино и встал. Мартиса не отступила, когда он подошёл к ней.Я могу научить тебя скрывать дар. Не просто контролировать, а прятать. Настолько, чтобы священники никогда не почувствовали его присутствия. И я хороший лжец. Мне не потребуется много времени, чтобы убедить Конклав, что я не смог распознать твой талант.
Пустой взгляд Мартисы оборвал ему сердце.
Ты можешь использовать меня, и я не смогу тебя остановить.
Её волосы были такими мягкими, когда он погладил её косу.
Чем этот день отличается от любого другого?
Она закрыла глаза.
Мне страшно.
Он погладил её щеку. Шилхара ненавидел её страх, но он сохранит ей жизнь.
Так и должно быть. У порабощённых бидэ цзиану силой отнимали дар. Секс, пыткивсё, что их хозяева находили необходимым для проявления силы и использования в своих интересах.
Глухой смех, граничащий с истерикой, вырвался из горла Мартисы. Слёзы потекли по щекам, и она закрыла рот рукой. Смех перешёл в мучительные стоны. Шилхара обнял Мартису, движимый непривычным желанием защитить и утешить. Он погладил её по спине, и её слёзы потекли по его груди. Ей было хорошо в его объятиях даже в горе.
Он не помнил, когда в последний раз плакал, но понимал её слезы. Они порождены гневом и разбитыми мечтами, разочарованием и бессилием. Он молча обнимал, пока она не икнула и не выпрямилась.
Дрожащими руками Мартиса вытерла остатки слёз.
Естественно, у богов прекрасное чувство юмора.
Боги для него не более чем удобное средство, с помощью которого он проклинал повседневные неурядицы. Только Скверна выше этой философии, и Шилхара ненавидел своего соблазнителя.
Они только и знают, что насмехаться над людьми, ученица. Никто из них не стоит даже одного коленопреклонения.Её нижняя губа задрожала под его большим пальцем.Позволь мне дать тебе средство защитить себя, Мартиса.
Она нежно поцеловала его большой палец и вздохнула.
Многие сказали бы, что я буду дурой, если доверюсь тебе.
И многие были бы правы. Я вру хорошо и часто.
Веселье осветило её мрачное лицо.
Ты никогда не лгал мне.
Разве нет?
Не в тех вещах, что имеют значение.
В нём росло желание. Не такое яростное, как раньше, но такое же сильное и глубокое. Если не считать Гарна, Каеля и матери из далёкого прошлого, до этого момента он не был склонен проявлять заботу.
Он подвёл Мартису к кровати и медленно занялся с ней любовью, рассказывая руками то, что слишком боялся раскрыть в глубине своего сердца. Потом он прижался к ней и зарылся лицом в её душистые волосы. Снаружи на деревьях кричали и хлопали крыльями вороны, а Гарн фальшиво напевал песенку, подметая заднее крыльцо. Шилхара провёл целый день с Мартисой и ни о чём не жалел.
Теперь их уроки станут серьёзнее. Будь он проклят, если увидит её сломленной на колесе рабства, и будь он проклят ещё больше, если даст Камбрии шанс заполучить ещё больше власти. Он с улыбкой отдаст свою душу на растерзание, если понадобится остановить епископа.
Нестройные песни воронов затихли, и Шилхара погрузился в сон, наслаждаясь теплом Мартисы. Она пошевелилась, скользнула ногой по его икре. Её голос, холодный и слегка вызывающий, полностью разбудил его.
А что защитит меня от тебя?
Он крепко прижал её к себе и ущипнул за плечо.
Ничто.
Глава 16
Миссия в Нейте обернулась оглушительным провалом. Устроившись на табурете во дворе, Мартиса доила одну из новых коз и гадала, что же ей теперь делать. Гарн сидел рядом и чинил уздечку Комарика. Шилхара заперся в кладовой, разливая по бутылочкам духи из цветков апельсина.
Из отведённого времени ей оставалось провести в поместье бесцельно три недели, не считая переводов для Шилхары, да и то, это слабое оправдание. Ворон Камбрии так и не прилетел на её зов, а ведь Мартиса тайком пропела колыбельную ещё трижды. Доклад Конклаву вряд ли многое бы изменил. Она могла лишь доложить о поездке в Ивехвенн, что само по себе не секрет и не преступление. Если Шилхара и пытался каким-то образом предать Конклав, то тщательно скрывал свои замыслы.
Мартиса прервала дойку. Повелитель воронов купил её молчание знанием о её даре. Она содрогнулась при мысли о том, что талант раскроют остальным. Нынешнее рабство ничто по сравнению с участью бидэ цзиана.
Шилхара предложил ей способы эффективно скрывать то, что Мартиса мысленно обрекла проклятием. Каждое утро, вместо того чтобы поощрять талант творить магию, они старались подавить его, загнать обратно в глубокие тайники, в которых он спал до нападения лича. За альтруизмом Шилхары скрывались более личные мотивы. Конклав под властью Камбрии без колебаний нападёт на него. Нынешний корифейчестный человек, приверженец верховенства закона, он на стороне справедливости, рождённой судом и доказательствами. Он может подозревать Шилхару в гнусных деяниях, но не осудит без оснований. Камбрия же не связан подобной моралью.
Мартиса жалела, что явилась в Нейт. Пробыв рабыней большую часть своей жизни, она привыкла к низкому статусу, но никогда не теряла надежды получить свободу, контролировать свою жизнь и вернуть частичку души, запертую в сверкающем камне.
В то время, когда она заключала сделку с Камбрией, цель казалась ясна, по крайней мере, так она себя убедила. Тихий всхлип застрял в горле. Поначалу предать Шилхару было легко. Но всё изменилось. Даже не ведая истину о даре, она не могла его передать в лапы Конклава. Может, для него она всего лишь удобная игрушка, но для неё Шилхара значил гораздо больше. Мятежный маг, отказавшийся от ярма Конклава, жил как нищий изгой, пугал, наставлял, защищал и видел в ней нечто большее, чем просто пару полезных, покорных рук. Когда он разделил с ней ложе, то всё равно что надел кандалы Камбрии на её запястья. Он никогда не узнает о её чувствах, и Мартиса покинет Нейт, так и не признавшись ему в любви. Её свобода не стоит его жизни.
Рывок за косу оторвал взгляд Мартисы от слепого созерцания земли. Козочка довольно жевала кончик волос. Мартиса выдернула локоны из пасти козы и перебросила их через плечо.
Нет, меня ты кушать не будешь, девочка моя. Ты уже прогрызла дырки в двух одеялах Гарна. До меня твои зубки не доберутся.
Внезапно воздух вокруг Мартисы закружился вихрем, и вслед из-за солнечных дубов налетел порыв холодного ветра. Каель предостерегающе рявкнул. Козочка жалобно заблеяла и убежала под навес.
Мартиса поднялась с табурета.
Что это было?
Гарн пожал плечами. Великан был заинтригован, но не прервал своего занятия.
Дверь в кладовую распахнулась, и на пороге появился Шилхара, он вытирал руки о тряпицу. Его тёмные волосы были собраны в тугую косу, отчего форма глаз казалась более миндалевидной. Взгляд устремился за ограду двора.
У нас гости.Гарн поймал брошенную ему тряпку.Гарн, они приехали на пони. Тебе придётся их встретить.
Мартиса хотела поинтересоваться, что за гости к ним прибыли, но промолчала.
По дороге на кухню Шилхара бросил ещё несколько распоряжений:
Постелите во дворе одеяло и подушки, какие найдёте. Сегодня будем обедать на улице.Он поманил Мартису пальцем.Пойдём со мной.
Войдя в дом, он впился в неё любопытствующим взглядом.
Умеешь заваривать крепкий чай?
Да, а что?
Хорошо. Подготовь несколько чайников и вынеси их на улицу, куда Гарн подаст обед.Он прищурился.Что ты знаешь об обычаях курманов?
«Ах, так вот кто наши гости».
Немного. Кухарка Ашеров была курманкой.Она стала загибать пальцы:Не бери еду левой рукой, обязательно касайся сердца, когда благодаришь кого-то, и если ты женщина, не смотри в глаза мужчине, если только не хочешь, чтобы он решил, будто ты в нём заинтересована.
Шилхара выгнул бровь.
Прекрасно. Ты знакома с важными моментами. Особенно с последним. Наши гости знают, что у жителей равнин и прибрежных регионов другие традиции. Но я бы предпочёл проявить осторожность. Не хочу ещё в одной драке доказывать, что ты моя. И в отличие от твоего Балиана, курманы очень хорошо владеют кинжалами.
Он оставил её на кухне, а Мартиса смотрела вслед, ошеломлённая и согретая его замечанием.
Ты моя.
Он мог иметь в виду только то, что она служанка в его доме, и он не отдаст её влюбчивому кочевнику. А ещё Мартиса не верила, что Шилхара бросит курманам вызов. Она не Анья. И всё же, она цеплялась за надежду, что это собственническое заявление было скорее продиктовано эмоциями, а не разумом. Мартиса отругала себя за подобные мысли. Что бы маг ни имел в виду, это не имело значения.
В отсутствие Гарна она успела заварить три больших чайника чёрного чая и достать из погреба несколько буханок хлеба, солёную баранину, сыр, оливки и апельсины. Остаток времени она потратила на то, чтобы добежать до своей комнаты, вымыть лицо и руки и привести причёску в порядок.
По возвращению Гарн встретил её на кухне, и они вдвоём собрали еду и питьё, а также захватили два больших одеяла и несколько пыльных подушек. Выйдя во двор, Мартиса заметила Шилхару. Тот разговаривал с двумя мужчинами в типичных курманских нарядах: коричневые шаровары, рубашка с ярким, расшитым бисером жилетом и туфли с острыми носами. Гости были ниже Шилхары ростом, коренастые, со смуглыми лицами и аккуратно подстриженными бородами. Волосы и глаза такие же чёрные, а ещё у них одинаково выступали носы и скулы. Если в жилах Шилхары не течёт кровь курманов, то Мартиса была готова проглотить туфель.
Отбрасываемая разрушенными стенами тень предоставляла широкое пространство для прохлады. Гарн расстелил одеяла и разложил подушки, а Мартиса расставила еду в центре и нарезала хлеб. Краем глаза она наблюдала за Шилхарой и курманами. Она узнала старшего из мужчин: Шилхара разговаривал с ним на рынке Восточного Прайма.
Курман снял с плеча свёрток и положил на землю. Осторожно приподняв связывающую свёрток ткань, мужчина достал арбалет и протянул Шилхаре. Со своего места Мартиса поняла, что это искусно изготовленное оружие. Должно быть, Шилхара заказал его на рынке взамен того, что потерял в Ивехвенне. Скорее всего, оплачено деньгами епископа. Мартиса улыбнулась от этой мысли.
Обрывки разговора долетали до неё по ветру, пока она ждала вместе с Гарном у одеял. Бендевин, повариха Ашеров, научила её языку курмановкурманджи. Более гортанный, чем отрывистая речь равнин, курманджи труден для изучения и не имеет письменности. Оба курмана говорили на смеси скорострельных слов и ярких пасов руками. Шилхара легко отвечал им, очевидно свободно владея языком.
Он вышел победителем из витиеватого диалога, унося с собой арбалет. Гарн окинул мага восхищённым взглядом.
Шилхара передал оружие слуге.
Прекрасная работа, не находишь? Как закончишь подавать обед, отнеси арбалет в мои покои. Позже я проверю его в действии. Ах да, принеси ещё хукка.Его лицо помрачнело.Мартиса, Гарн позаботится о наших гостях. Ты же служишь мне и только мне. И смотри мне в глаза. Так они поймут, что ты не просто служанка, но и моя любовница.
Как хочешь, но я не думаю, что они заметят...она замолкла, поражаясь самой себе. Она никогда раньше не спорила с Шилхарой и не подвергала сомнению его указания. Быстрый взгляд подтвердил, что он удивлён не меньше её.
Ну и ну,ответил на это Шилхара, но не стал её упрекать.Статус в племени курманов определяется стадами овец, которыми владеешь, жёнами и воспроизведённым потомством. Юношам приходится много трудиться, дабы обзавестись женой-курманкой. Некоторые предпочитают заполучить женщину вне племени.
Он подошёл ближе, но не прикоснулся к ней. Гости с интересом наблюдали за их разговором.
Не стоит себя недооценивать, Мартиса,тихо добавил Шилхара.Возможно, в Ашере ты была тенью. Но не в Нейте. И если это возможно, постарайся держать рот на замке.
Повелитель воронов вернулся к курманам и повёл их в тенистое место, которое Мартиса с Гарном приготовили для трапезы. Компания уселась полукругом на подушки и преломила хлеб между собой. Мартиса последовала обычаям курманов, не встречаясь ни с кем взглядом, кроме Шилхары. Она стояла подле него, подливая чай и наполняя тарелку едой. Она была в своей стихии, ведь служила Камбрии за столом десятки раз. Только теперь на неё обращали внимание. Курманы наблюдали за ней, пока она ухаживала за своим господином, и младший из мужчин попытался поймать её взгляд.