Самое главное это концентрация, объяснял Рансу, подсовывая мне новые склянки. В каждом маге есть источник энергии, он пополняется извне. Но у магов разного уровня имеется разный запас, у кого-то больше, у кого-то меньше, но его все равно очень мало, поэтому приходится аккумулировать энергию в свитках или артефактах.
Свитки оказались сродни одноразовым тарелкам вся магия вкладывалась в определенный порядок символов и звуков и пропитывала чернила, которыми она писалась. Стоило прочитать вслух, и обязательно с выражением, как энергия высвобождалась, приводя заклинание в действие. Потом свиток можно было выбросить или еще несколько раз написать то же самое заклинание.
Рунической магией (я даже вспомнила, что такой предмет числился в списке моих лекций на следующей неделе) занимались в основном теоретики. Они заполняли свитки готовыми заклинаниями или составляли новые. А потом передавали их в экспериментальную башню, к таким как Рансу, чтобы протестировать, исправить неточности, внести что-то новое и передать дальше. Или вернуть теоретикам для дальнейшей работы.
Система конвейера показалась мне удачным решением для продуктивной работы. Получалось, в Университете не только проходило обучение, но и производственная практика готовые свитки потом поставляли в магические лавки в город. И волки сыты, и овцы целы. Я была несколько удивлена и даже немного расстроена. Думала, если буду учиться, стану круче, чем Гарри Поттер, буду махать руками и высекать огонь. Что ж, и тут не повезло.
Сначала я и слушала Рансу, и работала, было нетрудно, я бы сказала, в удовольствие. На следующий день к обеду я поняла надоело. Да и рыжик перестал выдавать полезную информацию, с головой погрузившись в свои дела. Только и слышно было: «Милана, подай то, Милана, подай это». В обед он подскочил на стуле и, воскликнув что-то вроде «эврика», унесся прочь из лаборатории. Спустя минут двадцать я со скуки подошла к окну и тут же отпрыгнула резвой ланью во дворе что-то оглушительно шарахнуло, повалил черный дым, да не простой, а натуральный ядерный «гриб»! Он вырос до уровня моего окна и вдруг принял форму чего-то страшного и крылатого. Не успела я ахнуть, как дымище осел и как-то быстро рассосался. Площадка под башней была пуста, только травка по краям обгорела. Хм, ну и что это такое было?
Рансу явился через час, принес булочки с мясом наподобие сэндвичей и протянул мне:
Угощайся. Обед мы пропустили, так что это все, что я смог найти.
Парень преспокойно сел на стол и принялся жевать свою долю. Я с сомнением его оглядела:
А это ничего, что у тебя лицо в саже?
Морковка озадаченно потер щеку:
Все?
Нет. Я покачала головой. Слушай, не знаю, как тебе сказать В общем, уходил ты с бровями, а вернулся без. Скажи мне честно, что произошло?
Рансу провел рукой по лицу, убедился в моей правоте:
Ой, ой, ой.
Похоже, его задело взрывом.
Надо узнать, кто это сделал, решительно заявила я. Нечего моего любимого кузена обижать, пиротехники недоделанные.
Рыжик внезапно засмущался:
Ну Ну, это я, и, опережая возражения, продолжил: Я второй день над этим заклинанием работал, теоретики принесли не пойми что. Написали и даже, наверное, не перечитывали. Сказали, что упрощает левитацию предметов. Придурки. Я им сколько раз говорил, не получится у них, это ж сколько сил надо вгрохать, чтобы хотя бы поднос с едой поднять
Ближе к делу. Я чувствовала неладное, уж больно шустро затараторил рыжий экспериментатор.
Я закончил первичную правку и пошел проверять.
Я перевела взгляд на булочку в его руке. Ничего в столовой не осталось, значит. Все, что смог найти, значит.
Уж не на подносе ли с нашим обедом ты проверял, умник?
Угрозе в моем голосе мог бы позавидовать даже Кай. И расправы было бы не избежать, Рансу это прекрасно понимал, но его спасло появление Лоуренса. Блондинчик вальяжно вплыл в лабораторию и окинул ее рассеянным взглядом. Впрочем, при виде меня он сразу загорелся нехорошим азартом.
Мила-а-ана, протянул он и раскинул руки. Какими судьбами, малышка?
Я подавила в себе желание спрятаться под стол в основном потому, что на нем сидел Рансу и дрыгал ногами. Но все же отодвинулась подальше, на всякий случай. Обнимашки это, конечно, хорошо, но в разумных пределах.
Она наказание отбывает, ответил за меня рыжик и разом запихал в рот остатки булочки. Фтофой ум-ням день.
Лоу удивленно приподнял брови:
Наказание? Опять Джастин? Он нахмурился и заговорил со мной совсем другим тоном. Если он тебе что-то сделает или скажет, сразу говори мне, поняла?
Упс, кажется, у меня появился защитничек, от которого, к слову, все мои проблемы. Я замотала головой:
Нет, спасибо, я сама разберусь. И вообще, дело не в нем.
А в ком?
Что значит в ком? Мне кажется или в этом вопросе прозвучала ревность?
Ни в ком! Я не была намерена объясняться. Сам-то зачем приперся?
Рансу пакостно захихикал, как будто мы тут перед ним комедию разыгрывали. Хм, в каком-то роде так оно и было. Лоуренс первым улыбнулся, разряжая обстановку, и потянулся ко мне со своими дурацкими обнимашками. Я была еще сердита, поэтому не успела перестроиться для защиты. Меня нагло сгребли в охапку и натурально затискали, как котенка. У меня, кстати, и коготки имелись, маленькие, но достаточно острые, чтобы блондинчик охнул и выпустил меня из рук.
Что мне сделать, чтобы ты от меня отстал? прорычала я. Или хотя бы разрешения спрашивал?
Ммм Парень задумался, потирая подбородок. Поцелуй. Согласна?
Нет, ну точно идиот. Причем клинический. Слов не понимает, на жесты не реагирует, а от боли, кажется, вообще удовольствие получает. Обязательно подтянусь в магии и наваляю ему, не знаю как, но наваляю.
Ты с практической пришел? наконец-то встрял Рансу, стряхивая крошки с рубашки. В стенах родной башни он позволял себе вольность обходиться без кителя.
Ага, девчонки сегодня лотусов насобирали, и мне та болтливая крошка, ну ты помнишь, один выделила, и Лоуренс закатил глаза, а Морковка прыснул в кулак. Он явно понял, о ком шла речь, а вот я нет. Что это за крошка такая, которая ценными растениями разбрасывается?
Какое-то время Лоуренс действительно что-то там химичил с роскошным крупным цветком. Уйдя в дальнюю часть лаборатории, он нацепил на лицо подобие респираторной маски и загремел посудой. Мне стало интересно, и я чуть сместилась в его сторону на столе в ряд выстроились странные приборы, вызывающие не самые приятные ассоциации со школьными уроками химии. Бутон с грустно сложившимися лепестками плавал в наполненной прозрачной жидкостью пузатой колбе. Над зажженной спиртовкой была закреплена стеклянная реторта с парой лепесточков, от которой по трубке шли испарения подозрительно розового цвета. Они по капелькам стекали в тоненькую мензурку, которая наполнялась так медленно, что я была удивлена, почему Лоу не принес с собой подушку.
Расслабиться мне толком не дали, причем все тот же наглый блондинчик. Осознав, что киснуть над колбочками скучно и неинтересно, он опять начал подкатывать ко мне, говорить всякие глупости, нет-нет да и пытаясь обнять, причем так упорно, что я только успевала шлепать его по рукам. Рансу закопался в своих свитках, только макушка рыжая торчала, а других студентов я за весь день не видела. Вспоминая устрашающий «ядерный гриб», я могла их понять.
Не прошло и часа, как из «химуголка», как я мысленно назвала часть лаборатории, содержащую приспособления для опытов и где Лоуренс проводил свои псевдонаучные изыскания, послышалось довольное «пф-ф-ф-ф». Рансу оживился, выныривая из своих свитков.
Эй, Лоу, там, кажется, твоя практическая работа закончилась.
Бросив навязчивые приставания, блондин подлетел к столу и с видом Франкенштейна заботливо вытащил из крепления пробирку с розовой жидкостью.
Итак, друзья мои, мы на пороге великого открытия! Он поднял склянку над головой так, чтобы ее видели все, ну то есть я, Рансу и еще около сотни несуществующих зрителей, иначе чего стоило так кривляться? Я даже обернулась на всякий случай, вдруг не заметила, как лаборатория наполнилась людьми? Но нет, никого больше не было. А блондин продолжал демонстрировать отменные зубы.