Он выпрямился и поднял факел высоко над головой, вглядываясь дальше, вглубь пещеры. Там, в полумраке, угадывались очертания ещё нескольких человек. Четверых, если быть точным. Все они были отвернуты от детей и, казалось, смотрели куда-то дальше, во тьму. Две взрослые фигуры почему-то стояли на коленях, а две поменьшев полный рост. Никто из них не шевелился.
Это же Гисли и Ульвар прошептала Хельга и зажала рот ладонью.
Хальвар и сам уже узнал их. По торчащему из-за пояса деревянному мечу Ульвара, с которым тот никогда не расставался, и по длинной, как у настоящего викинга, роскошной косе Гисли. Две другие фигуры принадлежали, как и следовало ожидать, толстухе Ирме и пьянице Олаву.
Надо забрать их, сказал Хальвар и осторожным шагом направился к фигурам. Остальные старались не отставать.
Гисли! позвал он, подойдя к одному из близнецов и положив ладонь ему на плечо. Плечо было теплым, и Хальвар облегчённо выдохнул. Живой. Однако Гисли не реагировал. Пришлось обойти его и взглянуть в лицо. Глаза Гисли закатились куда-то вверх, оставляя видимыми лишь белки, рот был приоткрыт, а с нижней губы стекала тягучая слюна.
Эй! Хальвар замахал факелом перед его лицом так близко, что опалил тому ресницы. Гисли томно замычал. Его глаза задергались, по телу пробежала дрожь, легкие со свистом втянули воздух.
Ы-ы-ы протянул он и стал заваливаться назад, пока Триггве и девочки не подхватили его.
Хальвар повернулся к Ульвару и проделал с ним то же самое. Ульвар конвульсивно вздрогнул, стал промаргиваться, приходя в сознание. А вот с Ирмой и Олавом это не сработало. Их тела уже были холодны, как стены пещеры.
Что произошло? обратилась Кэйа к близнецам, когда те наконец пришли в себя.
Они тревожно переглянулись, кивнули друг другу, и Гисли начал говорить:
Посреди ночи нас разбудил какой-то странный вой. Он исходил со стороны леса.
Не вой, а плач, поправил его Ульвар.
Вой! не согласился Гисли. Кто-то заунывно так выл Не зверь. Ребенок. И этот ребенок хотел, чтобы мы пришли к нему Мы хотели разбудить отца, но вместо этого ноги сами повели нас из дома к выходу. Я хотел закричать, но рот не открывался. И у Гисли тоже. Тогда я подумал, что это всё сон, и успокоился. Мы вышли из Вархема через брешь в изгороди и двинулись вперёд по лесной тропе в кромешной тьме, обходя невидимые буреломы и переступая через корни и ямы, так ни разу не упав, словно рыси. Мне это даже в какой-то момент понравилось. А когда наши ноги привели нас сюда, я понял, что не сплю. Но было слишком поздно. К нам уже вышла она
Кто?
Глаза Гисли вдруг расширились, его лицо побелело, губы задрожали. Трясущейся рукой он указывал куда-то за спину Хальвара и еле слышно просипел:
Она
Дети резко обернулись. Хальвар не сразу понял, что это такое. А когда разглядел, сердце его ухнуло куда-то вниз. Мальчика сковал дикий ужас. По стене пещеры, по-паучьи перебирая руками и ногами, к ним ползла Асвейг
Дети истошно заорали в голос, срывая глотки. Вновь над их головами встрепенулись тысячи перепончатых крыльев. Асвейг оттолкнулась от стены и спрыгнула вниз, мягко приземлившись на все четыре конечности. Затем медленно подняла голову и окинула детей холодным мертвым взглядом. Те продолжали орать, не переставая. Волосы на затылке Хальвара встали дыбом. Ещё никогда ему не было так страшно. Кожа Асвейг была серой, как дорожная пыль, а её глаза уже подернула мутная мертвая пелена. Но даже сквозь эту пелену Хальвар смог ощутить на себе ее ненавидящий, злобный, жаждующий беспощадной мести взгляд. Асвейг медленно распрямилась, растянула бескровные губы в хищный оскал и шагнула вперёд.
И в этот момент вернулась долгожданная способность двигаться. Продолжая неистово вопить, дети бросились к выходу, едва успевая отмахиваться от вконец обезумевших летучих мышей. Одна из них влетела в лицо Хальвару и больно забила крыльями по глазам и скулам. Он с трудом оторвал ее и откинул в сторону. Только бы не споткнуться, только бы не упасть Впереди показался просвет выхода, но Асвейг догоняла. Быстрые шлепки ее босых ног раздавались уже где-то за самой спиной. Надо поднажать! Ещё! Ещё! Кэйа наконец первой выскочила из пещеры, за нейблизнецы. Триггве. Хельга. Остался один Хальвар. Всего несколько шагов. Он сможет! И тут Асвейг прыгнула вперёд и, схватив его за ногу, дернула. Мальчик плашмя упал на землю, больно ударившись подбородком о камень. Перед глазами поплыли темные круги, из носа потекла кровь. Мёртвая девочка потащила его назад, во тьму. И сила в ней была нечеловеческая. Хальвар сумел лишь перевернуться на спину. Его рука всё ещё сжимала факел. Мальчик согнулся пополам и замахал пламенем прямо перед лицом Асвейг. На мгновение ее хватка ослабла. Этого было достаточно. Хальвар рывком выдернул ногу, вскочил и в несколько прыжков преодолел расстояние до входа, где его уже ждали остальные дети. Отойдя немного подальше и всё ещё тяжело дыша, они обернулись и посмотрели в пещеру. Асвейг прошла немного вперёд и остановилась перед линией тени. Постояла так немного, злобно глядя исподлобья на детей, словно пытаясь запомнить их, затем развернулась и бесшумно исчезла в темноте. Их сердца всё ещё бешено колотились, лёгким не хватало воздуха.
Мы должны всё рассказать родителям, прерывистым голосом сообщила Кэйа, глядя на брата.
Хальвар поднял голову, обратив на нее полный ужаса взгляд, и молча кивнул. Немного отдышавшись, дети поспешили домой.
К сожалению, взрослых в Вархеме не оказалось. Почти все они отправились на поиски Гисли и Ульвара.
Это может быть надолго вздохнула Хельга.
Я знаю, кто нам нужен! вдруг оживилась Кэйа. Мы пойдем к Талэку!
Старому вёльву? Он же не в себе. Какой с него толк? нахмурился Триггве.
Он провидец и много чего знает. Я слышала, что когда-то он был шаманом в самой Скарре. Если кто-то и может помочь, то только он.
Я согласен с этим. поддержал сестру Хальвар. Надо только прихватить с собой что-то из еды, иначе он не станет даже разговаривать
Немногим позже они собрались у покосившегося жилища на самом краю Вархема. В руках у Хальвара был замотанный в тряпку ломоть хлеба.
Талэк? обратился он в темноту, откидывая в сторону заменяющую дверь старую медвежью шкуру.
Кто здесь? раздался из дальнего угла сухой скрипучий голос.
Это я, Хальвар, сын Свена. Со мной моя сестра, Кэйа, Хельга, дочь Торольва Сильного, Гисли и Ульнарсыновья Хаука, и Триггве, сын Эймунда Зоркого. Нам нужна помощь.
На какое-то время повисло молчание.
А-а-а, мальчик Свена вспомнил, наконец, старик, подойдите ближе, я плохо вас слышу.
Глаза успели немного привыкнуть к темноте, и дети стали различать странные вещи, развешанные повсюду. Тут были обереги и амулеты, и различные снадобья в открытых глиняных сосудах, сушеные кости и шкурки мелких зверей. Запах стоял тот ещё, Хельга и Гисли заткнули пальцами носы. В дальнем конце жилища было сооружено ветхое ложе из старых еловых веток, накрытых стертыми местами до дыр шкурами. Сам провидец сидел рядом на широком бревне. На земле у его ног тлели угли.
Подкинь-ка ещё дров вот сюда, чтобы я вас разглядел, обратился он к Ульвару.
Тот послушно подобрал несколько поленьев и сложил на угли, затем пригнулся и стал раздувать. С третьего раза сухая кора схватилась пламенем, и жилище вёльва озарилось теплым светом. Провидец выглядел очень худым, одни кости и кожа. Лицо покрывало бесчисленное количество глубоких морщин, череп был практически лишён волос, но зато борода была ещё достаточно густой, белого, как кожа Асвейг, цвета. Хальвар вздрогнул, вспомнив её. Талэк тем временем поочередно рассмотрел каждого и удовлетворённо кивнул сам себе.
Мы принесли вам это, сказал Хальвар и протянул старику замотанный ломоть. Провидец бросил на хлеб короткий взгляд.
Положи вон туда, ответил он, махнув куда-то в сторону. Так зачем вы пришли?
Только и ждавшие этого вопроса дети начали наперебой рассказывать о случившемся, начиная со смерти Асвейг. Хальвару даже стало немного легче от того, что кто-то ещё узнал их тайну. Вёльв слушал их очень внимательно, то и дело хмурясь, отчего его лоб становился ещё более морщинистым. Когда рассказ был окончен, он повернулся к Кэйе: