Готичненько, произнес я вслух. Ладно, потом разберусь в причине этих изменений.
Вздохнув, я вернул палочку Локхарта на место, заклятием убрал все магические следы, что оставил в кабинете этого нарцисса и покинул его, попутно восстанавливая маскировку. Хорошо, что нормальных портретов, которые могли бы меня заметить, поблизости не имелось Локхарт не только свой кабинет завесил своими увеличенными колдографиями, но и прилегающую к нему часть коридора.
Я шел к туалету Плаксы Миртл, попутно внося изменения в планы, ведь палочку Локхарта пришлось оставить в его кабинете, чтобы его смерть выглядела естественной, а то отсутствие палочки вызовет ненужные вопросы и начнется расследование его смерти, а мне это не нужно. Я хоть следы и замел за собой, но мало ли какие средства имеются в распоряжении тех, кто будет расследовать смерть преподавателя ЗоТи. А так, после опроса других учителей, смерть Гилдероя, скорее всего, спишут на его слишком буйное воображение, потому что раз он собирался в такой спешке, то ему, как и в каноне поручили спуститься в Тайную Комнату, хотя на деле всего лишь хотели убрать его в сторонку, чтоб не мешался.
А вот с палочкой вышла засада придется жертвовать обеими своими и останется у меня только Олливандеровская, а это не есть гут. Впрочем, у меня еще перо Фоукса в заначке есть и если что палочку сделать себе новую смогу.
Пока шел к нужному месту полюбовался на новую надпись в коридоре третьего этажа. Под словами «Тайная Комната открыта вновь! Трепещите, враги Наследника!» появилась еще одна, гласившая: «Их скелеты останутся в Тайной Комнате навечно». Наконец я добрался до цели и, оглянувшись назад, вошел в туалет.
Обиталище самого истеричного призрака Хогвартса встретило меня мертвой тишиной. Быстро осмотрев помещение на предмет присутствия Миртл и не найдя ее, я приступил к взлому входа в Тайную Комнату. Направив палочку на основание умывальников, я произнес:
Confundo!
В первой попытке я не стал направлять в палочку энергию из краеугольного камня, так как мне захотелось проверить одно предположение.
Откройся! произнес я с шипением в голосе.
Раздался громкий скрежет, и умывальники вместе полуметровой толщины основанием всплыли в воздух, открыв моему взгляду черный провал в полу. Мдя. Вот так и разрушаются мифы о всемогуществе и великой мудрости магов древности. Хотя Слизерин когда накладывал чары на вход, мог просто не знать что парселтанг это не язык, а всего лишь разновидность ментальной магии. У змей же нет слухового аппарата, и если они и могут слышать, то воспринимают звуки не так как люди, но точно об этом я сказать не могу, потому как зоология никогда не входила в список интересующих меня предметов.
Достав из кармана уменьшенную метлу, я вернул ей прежний размер, оседлал ее, потом зажег на кончике палочки Люмос и начал спуск в неведомое. Летел я медленно, опасаясь врезаться на повороте. Сначала труба была строго вертикальной, но потом она стала постепенно изгибаться пока полностью не сменила свое положение на горизонтальное. Еще несколько секунд полета, и я оказался в огромном тоннеле. Стен и пола в тусклом свете Люмоса видно не было, поэтому я рискнул скастовать его более мощную версию. Подземелье осветилось, и я увидел, что весь пол тоннеля был покрыт толстым белым ковром из крысиных скелетов, а в отдалении лежала шкура громадной змеи. Передернув плечами, словно от холода, я продолжил свой полет, который вскоре завершился у гладкой стены, на которой вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головками, вместо глаз у них блистали огромные изумруды.
Я посмотрел на змей, мимоходом сделав заметку в уме не забыть позже вернуться сюда и выковырять драгоценности, а потом проделал те же самые манипуляции, что и в туалете Миртл. В стене появилась щель, разделившая змей, и образовавшиеся половины стен плавно скользнули в стороны. Вот только входить внутрь я не спешил, а сперва отправил поисковое заклинание, которое отработав, сообщило мне, что крупных живых объектов поблизости нет. И только после этого я рискнул войти.
Я стоял на пороге гигантского, тускло освещенного зала. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Держа палочку наготове, я медленно двинулся к противоположному концу зала, где у ног огромной каменной статуи, изображавшей древнего старца с обезьяньими чертами лица и жидкой бороденкой, лежали три неподвижных тела.
Когда я подошел поближе, то заметил, что лежат тела на вершинах равностороннего треугольника, вписанного в пентаграмму, а в центре всей этой конструкции лежит маленькая черная книжечка. Подойдя к Поттеру, я не отказал себе в удовольствии пару раз пнуть его.
Он не очнется! произнес тихий голос. Никто из них не может очнуться.
Я обернулся и увидел высокого темноволосого парня, который стоял, прислонившись к ближайшей колонне, и наблюдал за мной. Контуры его фигуры были странно расплывчаты, словно между нами было мутное стекло.
Том Реддл, произнес я. Или тебя уже можно называть Волдеморт?
Откуда ты узнала мое имя?! недовольно спросил этот сгусток эктоплазмы.
Догадаться было несложно.
Да, я этого и следовало ожидать, в конце концов, ты единственная, кто смог хоть что-то противопоставить мне.
Не делай хорошую мину при плохой игре, Волди! В тот раз ты просто напросто облажался.
Призрачное лицо Реддла слегка потемнело и на его скулах заиграли желваки.
В тот раз тебе повезло! выплюнул он, Но в этот ничто тебе не поможет!
Ой, боюсь! Сам-то палочку держать еще не научился, а возомнил себя великим волшебником, продолжил я подзуживать Тома.
Я величайший волшебник в мире! выкрикнул он и достал из кармана одну из палочек своих жертв.
Достать-то он ее достал, но только сразу и лишился сначала той, что держал в руке, а потом и остальных двух. Я, особо не мудрствуя, просто напросто выдернул их телекинезом.
Один голимый пафос! продолжил я доводить Реддла. Слушай, а ты случайно ничего им не компенсируешь? Может ты огромным количеством пафоса решил заменить маленький размер своего члена? Так для увеличения этого органа есть специальные зелья или ты о них не знаешь, болезный?
У Томми-боя к концу моей речи был такой бешеный вид, что будь у него материальное тело, он бы бросился на меня, даже не заметив палочки в моей руке.
У меня нормальный член! заорал он со всей силы. Когда я верну себе тело, то ты первая об этом узнаешь! Я буду драть тебя как дешевую шлюху, а ты будешь умолять меня не останавливаться!
Пфф. Не сможешь ты тело вернуть себе, придурок! И мокрым мечтам твоим осуществиться не суждено, девственник ты нецелованный!
А вот в этом ты ошибаешься, сучка! гаденько осклабился Реддл.
Тут-то я и заметил что за время нашего «разговора» он довольно сильно уплотнился и потихоньку продвигается к своему дневнику. В этот момент меня осенило этот урод каким-то способом решил сделать дневник частью своего материализованного тела. Если он сможет это сделать, то воскрешение из хоркрукса станет возможным, потому что этот артефакт станет частью тела и соответственно привязка части души перейдет на него. А этого мне допускать никак было нельзя поэтому:
Интересно, задумчиво промолвил я. Авада на хоркрукс подействует, или придется «Адским пламенем» его жечь?
И я после этих слов начал медленно смещаться в сторону дневника. Сзади послышалось тихое шипение это до смерти напуганный и загнанный в угол Реддл решился применить свое последнее оружие. Внутренне возликовав, я быстро сунул руку в карман и достал заготовленные против василиска артефакты и, дождавшись пока Томми-бой дошипит до конца, и рот статуи начнет открываться, я активировал их и швырнул под ноги каменному истукану. Одновременно с броском я призвал домовиков: