Сейчас его бойцы, каждый из которых стоил десятка новобранцев, притаились у воды, собираясь пройти на территорию Дигона. У берега колыхалась мягкая мясистая трава. Она пахла тиной, болотом. В ней, такой густой и приятной, было очень удобно пробираться на территорию врага.
Бойцы тихо-тихо, незаметно ступали на земли Дигона, чтобы отвоевать себе стратегически важный кусок судоходной реки. Они рассредоточились, чтобы атаковать. Десяток охранников-лучников из Дигона, которых они срисовали еще в самом начале партизанского наступления, вызывал у бойцов Ишия усмешкуэто разве воины? Это разве защита? Так, поразвлечься. На один зуб.
Стемнело.
Пора перебираться на другой берег и атаковать. Лучники Дигона вообще запалили костерок на берегу. Дураки Бойцы ухмылялись, а вот Иший, наоборот, напрягся. Как-то подозрительно все, особенно в свете того, что он знает. Как бы не подстава Интуиция зажглась тревожным огоньком.
Но все было тихо. Лучники и не смотрели в сторону реки. Они уже вовсю горланили песни, отхлебывая из большого кувшина. По берегу потек аппетитный запах ухи.
«И что это я,думал Иший,тяну время, а мои ребята уже устали. Выбраться на берег, перебить лучников и дело с концом».
И он махнул рукой, отдавая приказ и отгоняя от себя недоброе предчувствие.
Безмятежная тишина нарушилась тихими всплесками. Бойцы нырнули в прохладную реку.
Лучники замолкли мгновенно, словно бы и не они только что пели непотребные народные песни про Алашку и ее блестящие панталоны.
В черную воду полетели стрелы.
Иший закричал, отдавая приказы, но лучники, единожды обстреляв его воинов, сразу же скрылись. Зашипел погашенный ими в спешке костер.
За подмогой убежали, бисовы дети! Вперед, быстрее! На берег и в оборону!крикнул Иший, увидев, что все его бойцы на местелучники не убили ни одного.
Только ранили одного в руку, а другогов плечо.
В черную воду реки потекла кровь тиройцев. И того, что произошло дальше, никто не мог предугадать.
Чавкнула вода. В одном месте, в другом. Чавкнула нехорошо, жадно, явив на поверхность острые грани капканов.
Миги прибрежные территории огласили крики и стоны боли. Острые резцы, похожие на самостоятельно живущие челюсти, которые выползли из воды, как растревоженные раки, многих лишили возможности передвигаться. Они вцеплялись в конечности, травили их впрыснутым в них ядом, разгрызали кости железными жвалами.
Иший закричал, чувствуя, как в его плечо впивается железный острый клык. От него жаром пробежал смертоносный яд.
Император Пилий не зря почти не покидал мастерских. Ядовитые мухипоследняя разработка, а до этого экспериментов было хоть отбавляй.
Те же капканы, которые активизируются с кровью. Это было сложно, но мастера и его магия справились. Отличная получилась игрушка. Капканы закапывались в ил возле берега, как сомы, и лежали там, накачанные ядом и магией, ожидая своего часа.
Они были как пираньи, ощущающие кровьлучникам оставалось только ранить тех тиройцев, которые рискнут заползти в реку. А капканы сделают все сами.
Две сотни острых капканов, всего две сотнии река со стороны всей границы была защищена. Оставалось только на равном удалении друг от друга рассадить по пятерке лучников, можно даже не самых метких. И ранить тех, кто рискнет ступить в воду. И еще, на всякий случай, порезать руку над водой, чтобы проснулся хотя бы один капкан. А потомпо цепочке.
Через четверть часа все было кончено.
Командир Иший и весь его отряд пал. На поверхности черной холодной воды покачивались мертвые тела.
Лучники Дигона спешили отчитаться об отлично проделанной работе. Они сами были очень впечатлены тем, свидетелями чего стали. Рейтинг императора Пилия Дигоная рос со стремительной скоростью.
Ито ли еще будет?
***
Дерек Ват Йет был собран и серьезен, как собачка, выкапывающая себе ямку. Ладно-ладно, сейчас не время для шуток, и я это понимала. Это было нервное.
Все утро, пока ленивое солнце не выползло полностью, я писала, переписывала, варила кофев общем, была классической такой секретаршей. Заодно вникала в дерековские тактики и стратегии, насколько могласпать очень уж хотелось. Тактики и стратегии впечатляли.
Заход лучников с горплененные деревни, обеспечение фуража, заход птиц с воздухавзрывы императорского дворца, атака столицы. Два захода со стороны рекиближе к источнику, быстрый бой профессиональных вояк. Первый заход, кстати, случился вчера ночью. Несколько полноценных отрядов, которые со всех открытых сторон подступали к границам Дигоначасть рабов, часть воинов. Одновременное партизанское перекрытие всех трактов и торговых путей, даже лесных тропинок. Обесточивание и обескровливание страны, которая жила за счет торговли металлами и мехами, но не имела своего зернаэтим мы как раз с Дереком занимались, вымучивая письма правителям, участвовавшим в Дигойском мирном договоре. В общем, в вежливо-ультимативной форме мы просили правителей сопредельных стран наподдать Дигону сообща или хотя бы не мешать погружать страну в голод и разорение.
Письма, письма На моей правой руке уже давно появились мозоли от неудобного карандаша.
И почему мы этим занимаемся? Что, писарей больше не осталось?простонала я, разминая затекшую руку.
Чем меньше людей знает, тем лучше,ответил Ват Йет, не отрывая грифеля от бумаги. Его вензеля получались куда лучше моих загогулин.
Ясненько. То есть, мне ты доверяешь теперь? А зачем было в голову лезть и рисковать моей жизнью?спросила я, снова начиная заводиться.
Было много непонятного. И я уже извинился.
Он даже взгляда на меня не поднял! Как писал, так и продолжил. Мне мучительно захотелось запустить в него карандашом, но я сдержалась. Эдак и в истерички записаться легко, а потом оттуда, из истеричек, фиг вылезешь. Поэтому я сцепила зубы и продолжила калякать, периодически мысленно издеваясь над местными именами и фамилиями. «Соклюй Рабиноя Гарстон, император Рабии». Я представила, как маленький Соклюйчик, еще будущий император какой-то там Рабии, бегает по дворцовому саду без штанов, и нервно хихикнула. Соклюй Ну это ж надо же. Хоть какое-то развлечение.
К полудню мы дописали второй блок писем и снова отправили птиц. Красивые они, эти железные птицы. Есть в них что-то такое Удивительное, но вместе с темстрашное. Как безоговорочная победа человека над природой. Только толку от этой победы
Мне нужно поспать один час. А тебе?спросил Дерек, потягиваясь в кресле. Под его рубашкой послушно перекатились красивые мышцы.
Я задумалась, глядя на четко прорисованный под тканью бицепс. Поспать? А толку-то от часа? Насплю себе головную боль. Да и разгуляться я уже успела.
Я мотнула головой.
Тогда, если прилетят почтовые птицы, прими их. Можешь прочитать послания. И буди меня, если там будет что-то серьезное. Полагаюсь на тебя.
Кивнув мне, Ват Йет поднялся, устало потер виски и вышел из гостиной. Полагается он. Ага. Как же. Сначала залезть в голову и тем самым прикончить, а потом «я на тебя полагаюсь». У-у, злит неимоверно!
Сердце обдала успокаивающим холодком тьма. «Не злись, не надо»,шепнуло у меня в голове на грани восприятия и снова примолкло.
«Не злись» Ладно. Вот только чем бы заняться? Почитать? Можно. А можно попробовать еще разок помедитировать и пообщаться с тьмой. Со своей внутренней богиней, ха!
Взвесив все за и против и решив, что «внутренней богини» на сегодня достаточно, я потянулась за книгой, которая первая лежала на столе Ват Йета. Но открыть я ее толком не успела.
Первая птица прилетела ровно через тридцать секунд после того, как Ват Йет слинял спать. Она стукнула в окно, влетела и уселась на стол, взметнув тонкими медными крылышками всякие бумаги.
Ну и как ты открываешься?спросила я у птички, которая притихла и смотрела на меня стеклянным мертвым глазом. Брр. Жуть.
Присмотревшись, увидела тонко вырезанный квадрат на грудки птицы. Коснулась его, ведя пальцами по контуру. Механизм сработал быстромягкая пружинка открыла мне птичью грудку. Белая плотная бумажка, свернутая особым образом несколько раз. Я уже знала, что даже загнутый на миллиметр уголок листка что-то значит. Сложенная пополам бумажкаочень срочно. Загнут правый крайсекретно. Загнут левый крайгосударственная бумага. Свернуто наподобие японских канзаши, сложно и мудренодокумент от какого-нибудь правителя. И так далее. Я даже не особо вникалаДерек крутил бумажки сам.