Глава 2
Некоторое время спустя. Луиза.
Видимо я задремала, офицер осторожно потрогал меня за плечо, чтобы обратила на него внимание. Пришлось вставать и следовать за ним. Привели меня в столовую, как хорошо, сейчас поем. Задержанных в участке немного, я и пара молодых парней с разбитыми лицами. С ними все ясно, задержали за драку, если сильного ущерба не причинили, то к вечеру отпустят, а со мной ещё не ясно, но мне торопиться некуда, свободная жизнь только началась. Обед был вполне сносный, в нашем мирном мире к заключенным относятся лучше, чем к отвергнутым. Хотя мне жаловаться не на что - будь у меня родители, я бы сейчас ехала к ним. После закрытой школы, всех передают на попечение родственников, но есть ограничения: нам нельзя заниматься публичными профессиями. Можно окончить ВУЗ для людей без магических способностей, но профессия должна быть тихой, мирной и не требующей общения с множеством людей, например бухгалтер или реставратор, или архивариус. Можно мыть полы или быть рабочим на заводе, или рисовать, если талант имеется, но нельзя работать учителем, журналистом, продавцом, различными консультантами и даже секретарем. Считается, что отвергнутые люди неадекватны и в любой момент могут выкинуть что-нибудь общественно опасное, мол, психика у нас неустойчивая. Значит, у тех, кто нас отверг, психика устойчивая, а мы все потенциальные психи и общественно опасны, такая вот интересная справедливость. Ещё предписывается не работать в городе, где родился, но это можно обойти, если родители за тебя поручатся. А вот об обучении магии, даже если ты маг в седьмом поколении, не может быть и речи. Считается, что маги должны быть счастливы в личной жизни и тогда они не превратятся в страшных убийц или полоумных мстителей. Потому о своих магических способностях, я не распространяюсь, отвергнутых магов ставят на специальный учет и за ними тщательно присматривают. Моя магия мирная, но тупым чиновникам, пишущим инструкции, этого не объяснишь, а значит нужно просто промолчать и тебя примут за простого человека. Обед закончился, я отнесла грязные тарелки в мойку и стала ждать офицера, который отведет меня в камеру, теперь можно не просто подремать, можно поспать, а что ещё делать после почти вкусного и сытного обеда.
Но мои мечты о сне пришлось отложить. Меня привели не в камеру, а в допросную комнату, указали на довольно комфортный стул за столом и даже поставили передо мной стакан с горячим напитком. Рядом со мной сел пожилой полицейский, а напротив молодой человек в строгом костюме. Положив перед собой пачку бумаг, он сначала оглядел меня, и только когда убедился, что я вроде как адекватна, заговорил:
- Меня зовут Ждан, я адвокат Велимира Мотойли, - он подождал пару минут, пока я переварю информацию, и продолжил, - мой наниматель хочет знать, что послужило причиной вашей выходки?
А дальше я поставила себе в уши магические заглушки и теперь могла только наблюдать за мимикой адвоката, по губам я читать не умела, а слушать его бред не хотелось, как и отвечать на поставленный вопрос. Магический дом Мотойли один из самых древних и самых известных. Глава этого дома и несколько приближенных к нему семей проживают в столице, все отпрыски получают прекрасное образование и часть денег семьи для открытия своего дела и у каждого есть адвокат, последних нанимают из людей без магических способностей, почему не знаю, но думаю, что у семьи на то имеются веские причины. А учились мы вместе в школе только потому, что мама настояла на этой элитной школе, она хотела, чтобы я получила хорошее многостороннее образование. В итоге я его получила, но только в закрытой школе для отвергнутых. Вот только сейчас я не уверена, пригодится ли мне это образование: писать и читать меня бы и в простой школе научили, ВУЗ мне не светит - на него деньги нужны и перед поступлением обязательно проверят на наличие магического дара и поставят на учет, а вот это мне совсем не нужно. Пока я по документам обыкновенный человек и за мной не будут так пристально приглядывать. Я могу чувствовать себя относительно свободно, а при моем положении это просто прекрасно, не всегда придется зарабатывать деньги честным путем, это я хорошо понимаю, а значит, когда-то придется обойти закон и под слабым контролем это сделать будет намного проще. А адвокат начал злиться, о чем он говорил не знаю, но отвечать ни на один вопрос не собираюсь, пусть отрабатывает свой гонорар в одиночку, ему заплатят, независимо от того отвечу я или нет. И тут он не выдерживает, схватив бумаги, ударяет ими по столу и, поджав губы, внимательно смотрит на меня. Убираю магические заглушки и, поворачиваясь к офицеру, тихо спрашиваю:
- Я могу идти в камеру, или он ещё не закончил выступление?
Офицер ухмыляется, глядя на пышущего жаром адвоката, и поднимается.
- Он хотел предложить тебе отработать ущерб в доме семьи, им нужны работники на ферме и половину срока, - сказал офицер.
- Я работы не боюсь, но убирать грязь за животными этих богатеев не хочу, пусть нанимают работников и платят им, как положено. Сэкономить решили богатеи?
- Мой наниматель хотел, чтобы ты отработала половину срока! - Восклицает адвокат.
- А мне некуда торопится и откуда твой наниматель знает, сколько мне дадут отработки? Или вы уже и с судьей договорились?
- Я знаю, сколько стоит машина! - Отвечает адвокат, - это новая дорогая машина...
- Очень дорогая? - Интересуюсь я.
- Очень, - отвечает офицер, глядя на меня.
- Прекрасно, вы подняли мне настроение на все время заключения.
Адвокат чуть ли не пускает пар из ушей, офицер ухмыляется и идет к выходу, ему понравилось это представление, он за свою службу на стольких богатеев насмотрелся, что уже наверное тошнит, а их лощеные адвокаты вызывают у него изжогу. Мы выходим за дверь, и офицер поворачивает в другую сторону.
- Тебя переведут в другую камеру до суда, там есть кровать и умывальник с туалетом и ты будешь одна, женщины к нам в полицейский участок попадают редко, - говорит офицер, - спокойно подумаешь над своим поведением, отдохнешь, а после суда сразу переведут в специальное охраняемое общежитие, оттуда и будут вывозить на работу.
- А суд когда?
- Дней через пять не раньше, у судей работы много, тебе общественного адвоката представят заранее, только ты его не игнорируй, может, удастся срок уменьшить.
- А вы в это верите? Вы же читали мои документы, кто будет заботиться о такой как я?
- Не верю, но всегда нужно надеяться на лучшее, - тихо говорит офицер.
- И я не верю.
В камере светло от большого окна, правда, оно зарешечено, но солнце светит и через решетку, кровать застелена свежим бельем, на ней лежат мои вещи из рюкзака, мыло и шампунь с полотенцем, а ещё комбинезон, когда будут на прогулку выводить нужно одевать обязательно, в него маячки вшиты, небольшой стол у окна, несколько потрепанных книг, бумага и карандаш, чашка, кружка, ложка и бутылка воды, просто пятизвёздочный отель и тихо как, прекрасно отдохну.
Семь дней спустя. Луиза.
Общественный адвокат появился в моей камере только за час до заседания суда. А мне понравилось: в этом отеле, кормят три раза в сутки, выводят на прогулку, книги меняют через день, душ раз в два дня и много свободного времени для сна, прямо райское место.
- Нужно собрать все личные вещи, - сказал адвокат, протягивая мне рюкзак, после суда тебя сразу отвезут в общежитие.
Вот он совсем не надеялся на лучшее и не считал нужным это скрывать. А зачем давать ложные надежды? Правда, пусть и горькая, в моем случае предпочтительнее. Опытный адвокат с усталыми глазами, он мало верил в жалость судей по отношению к таким как я, нас считали потенциальными преступниками. А какая есть альтернатива? Нет, можно найти работу, снять маленькую комнату и жить так до конца жизни, а можно пойти против закона, некоторое время прожить в свое удовольствие, а потом тебя обязательно поймают и отправят в тюрьму, но там тебе будет что вспомнить. А проживи жизнь тихо, мирно и законно, умирая, тебе и вспомнить будет не о чем, и глаза закрыть некому. Перспектива не радужная, что так, что так. В жизни ты проигравший, но я ещё не поставила на себе крест, нет, я подумаю над тем, как скрасить мои перспективы и обязательно это сделаю, унынию всегда успею поддаться.
Здание суда располагалось в административном квартале города и мне пришлось трястись на некомфортной машине с решетками, адвокат, сидя по другую сторону решетки, часто вздыхал и смотрел в окно мы не говорили о поведении на суде, он не давал мне никаких советов, единственное, что он сказал, что если я не хочу отвечать, то ответит он и чтобы я потом не обижалась, потому как врать он будет много и в основном вызывать у судьи жалость. Правда он сам не верил, что это сработает, но работу выполнит, а дальше будь, что будет. Ну хорошо, пусть врет, его вранье никому не повредит, мамы уже нет, а отца не было никогда и я ему ничего не должна.