И что же изменилось, святой отец? Фесс продолжал усмехаться, но уже больше по инерции. Взгляд инквизитора в этом взгляде единственного глаза появилось что-то совершенно новое. Тоска. Страх. Неуверенность. «Или это мне очень хочется их там увидеть?»постоянно остужал себя некромант.
У нас вышел небольшой спор с магами Ордоса и Волшебного Двора. Этлау поморщился, отчего-то потёр грудь. Они, изволите ль видеть, сударь мой Неясыть, попытались меня уничтожить.
Не могу не заметить, что с радостью встал бы с ними плечом к плечу, заметил Фесс.
Благодарю за откровенность. Инквизитор светски улыбнулся. Но речь сейчас не об этом.
«И даже не об орке, гноме и Рысе-первой, с которых ты начал разговор», подумал Фесс.
Некромант. Отец Этлау глубоко вдохнул, словно набираясь решимости. Ты умный человек и, конечно же, уже догадался, чего я хочу.
Нет, в эти игры я играть отказываюсь, покачал головой Фесс. Ты привёл нас сюда, преподобный. Тебе и речь вести. А я буду слушать.
Этлау вновь скривил тонкий рот, вроде как любезно и приятно улыбаясь. Так, наверное, улыбалась бы змея, умей она это.
Неправильно, вдруг сказал он. Неправильно играть, надеясь, что соперник совершит ошибку, где-то проговорится или что-то в этом роде. Я так больше не хочу, некромант. Похоже, тыединственный, кто может ответить на мои вопросы. Точно так же, как и ятоже единственный, кто знает ответы на твои.
И что? стараясь выдержать спокойный тон, отозвался Фесс. Да, у меня много вопросов. Первый и самый главныйчто изменилось по сравнению с Чёрной башней? Ты уже не рвёшься уничтожить меня любой ценой, святой отец?
Ответ очевиден: нет, не рвусь. Этлау устало потёр ладонями щёки. Мы оба стремимся к Истине, некромант. Только разными путями.
Поразительное признание из уст верного слуги Спасителя, съязвил Фесс.
Рысь одобрительно подмигнула.
В этом-то всё и дело, медленно произнёс Этлау. Верного слуги, это верно. Но вот Спасителя ли?
Фесс лишь немалым усилием удержал на месте готовую отвалиться челюсть. Этлау усомнился? Светоч веры, кремень, готовый отправить весь мир в Серые Пределы, если это будет означать победу его бога?..
Я не случайно упомянул наш, м-м-м, спор с магами, тем временем продолжал инквизитор, явно заметив растерянность Фесса. Они замыслили покушение. Попытка уничтожить меня с помощью магии провалилась. И тогда Мегана в отчаянии решилась на последнее средство. Вместе с наёмником пырнула меня ножом. Ударила в лёгкое, а её головорез полоснул по горлу. Вот, смотри. И Этлау решительно распахнул инквизиторский плащ, распустил завязки рубахи.
Рыся целомудренно отвернулась.
Горло инквизитора действительно пересекал тонкий багровый шрам, совсем ещё свежий. Свежим оказался и след на боку.
Удостоверься, что этоследы от настоящих ран, некромант. Этлау оставался убийственно серьёзен. Мне нужно твоё доверие.
Я верю, спокойно отозвался Фесс. Неважно, на самом деле, подлинные это шрамы или нет. Гораздо важнеечто же в конечном итоге хочет ему предложить этот хитрый лис?
Раны, как ты понимаешь, смертельны. Но я подготовился, я хорошо подготовился. Я остался в живых, а Мегану пленил и доставил в в соответствующее место, не в Аркин, предупреждаю сразу, искать её здесь бесполезно. Сейчас она под надёжной охраной
Зачем мне это знать, святой отец?
Этлау облизнул пересохшие губы.
Я стараюсь быть откровенным, Неясыть. Поверь, это вовсе не просто после долгих лет когда говорить можно только то, что Он махнул рукой. В общем, Мегана сейчас в наших руках, в руках святых братьев. Однако ей ничего не угрожает. Я не собираюсь мстить.
Фесс выразительно поднял одну бровь.
Да-да, не собираюсь. Потому что я понялотчего они хотели убить меня.
Не будет ли досточтимый отец-экзекутор любезен развеять тьму моего невежества по этому предмету?
Язвишь, Неясыть вздохнул Этлау. Ну, неужто сам не догадаешься? Или уже догадался, но просто не хочешь говорить, всё ждёшь меня? Ладно, оставим. Инквизитор запахнул плащ и подался вперёд, глядя некроманту прямо в глаза. Они решили, что яслуга Тьмы. Такой же, как и ты.
Вот даже как, только и смог вымолвить Фесс. Похоже, отец-экзекутор преуспел по крайней мере в одном из своих начинанийсегодня ему уже дважды удалось удивить некроманта.
Не «даже как», а именно так. И не смотри такими глазами, дочь моя, я говорю чистую правду. Рысь сердито фыркнула. У тебя славная дочурка, некромант. По-хорошему завидую.
Девочка-дракон скорчила гримаску.
В нашем мире тьма-тьмущая обездоленных, нищих, сирот. В любой деревне крестьянин в голодное время с радостью продаст тебе младенца, да ещё и будет молиться за твоё здоровье, потому что так выживет и этот малыш, и другие его дети, бросила она. Возьми ребёнка, стань просто отцом, а не только лишь «святым» или «преподобным».
Твоя дочь умна, откровенна и справедлива. Этлау повернулся к Фессу. Да, ты права, прекрасное дитя. Очень надеюсь, что у меня останется достаточно мирных, спокойных дней, чтобы вырастить Он резко оборвал сам себя. Речь не о том, Неясыть. Маги Ордоса и Волшебного Двора решили, что яслуга Тьмы
Это ты уже говорил, инквизитор. Пожалуйста, переходи к главному.
Щёки Этлау покрывал лихорадочный румянец, единственный глаз блестелинквизитор явно пребывал в страшном волнении.
Ректор Ордосской академии, Анэто, взбунтовал ряд полков армии, что была собрана для штурма Чёрной башни. Они двигаются на юг, к Аркину.
О-о, как мог насмешливо протянул Фесс, хотя ему, конечно, было совершенно не до смеха. Святой Престол оказался меж двух огней. С севера надвигается армия магов, полная решимости довести до конца начатое Меганой, с востока подступили птенцы Салладорца, да ещё и моя армия мёртвых!
Ты совершенно прав, без тени улыбки ответил инквизитор. На самом деле Святому Престолу угрожает ещё больше врагов, просто ты не о всех слышал. Из добровольного заточения вышли эльфы Нарна, вступив в альянс с Вечным лесом. Королева Вейде отринула давнюю унию с Инквизицией.
Надо же, притворно удивился некромант. Все предали, ну буквально все! Никому нельзя верить в наши дни, решительно никому!
Ты, Неясыть, сегодня изрекаешь исключительно прописные истины. Этлау и глазом не моргнул. Нолюбезность за любезностьзачем ты проник в Аркин?..
Нет, преподобный, покачал головой Фесс. Ты хотел говорить, не я. Вот и договаривай до конца. Предложить мне союз?
В известной степени, кивнул инквизитор. Но меня волнуют не полки поури, не подъятые тобой мертвецы и даже, как ни странно, не птенцы Салладорца. Меня волную я, если можно так выразиться.
Костяшки стиснутых и переплетённых пальцев отца-экзекутора побелели.
После того удара, глухо сказал он, морщась, словно от боли, и проводя пальцами по шраму на горле, после того, что я пережил под заклятьем магов во мне родились сомнения. Я ведь умирал один раз, Неясыть, умирал в Арвесте, и был возвращён к жизни Спасителем. Возвращён для особой миссии, как мне тогда казалось. А сейчас знаешь, некромант, где-то я даже благодарен Мегане и остальным. Они, конечно, мятежники, вольнодумцы и ересиархи. Но они оказали мне великую услугу. Догадываешься, какую? Они явили мне поразивший меня недуг. Страшный и, возможно, неизлечимый. Но я, скажу просто и без патетики, предпочитаю смотреть прямо в лицо грядущему, пусть даже и лишь одним глазом.
И ты хочешь, преподобный
чтобы ты, с кем непосредственно говорила Тьма, понижая голос до шёпота, наклонился вперёд инквизитор, чтобы ты помог мне отыскать ответ.
За просто так? За твои красивые глаза, то есть один-единственный красивый глаз?
Ну, почему же «за просто так», оскорбился святой отец. Ты помнишь, с чего я начал разговор? Прадд, Сугутор и Рысьэти имена для тебя ещё хоть что-нибудь значат?
Предположим, как можно спокойнее отозвался некромант. Предположим, отец-экзекутор. И что дальше? Ты хочешь сказать, что они были живы всё это время? Ложь, Этлау. Я бы знал.
Я тебе их покажу. Инквизитор не отвёл взгляда.
Живых или мёртвых? Кулаки у Фесса сжимались сами собой. Рядом глухо ворчала Рысь-драконица, по-прежнему тискавшая рукоять сабли.