Это не мое дело, если я не приведу помощь, город может погибнуть, так что не время отвлекаться на благородные порывы спасти всех. Этой мантрой я успокаивал себя, пытаясь понять, что тут происходит.
Оставьте бедный храм в покое, удивительно спокойный голос раздался из глубины двора.
Отдавай все ценное, и твой храм останется в покое, мои глаза привыкли к темноте, и я увидел неприятную компанию из десятка мародеров, подсвеченную одиноким фонарем, висящим у ворот. Самое хреновоемимо них мне не пройти незамеченным, а другой путь идет уже через портовый квартал и опасность там явно выше, чем кучка отбросов, решившая пограбить. Придется затаиться и ждать, наблюдая как ублюдки грабят храм. На душе стало мерзко до невозможности. Выбор между спасением города и спасением маленького храма, я уже сделал, но почему мне от этого так хреново?
Стук дорожного посоха о камни дорожки сопровождался мелодичным позвякиванием колокольчиков. А уличное отребье продолжало ломать дверь.
Да что вы возитесь! У него там такой куш, что все богачами станем! торопил своих людей вожак с неоднократно перебитым носом.
Два звероватого вида мужика обрушивали свои топоры на дверь с каким-то лютым остервенением. Вожак в это время закурил самокрутку, которую пустил по кругу, судя по довольным возгласам, там был какой-то легкий наркотик.
Не портите дверь. Я сейчас открою, вновь раздался этот голос, сопровождаемый перезвоном колокольчиков.
Ну давай быстрее, а то сами выломаем.
Иду я, иду.
Колокольчики стихли, и через несколько мгновений на пятачок, освещенный фонарем, вышел худой долговязый старик с повязкой на глазах. По его движениям видно было, что его звенящий посохэто палка для ходьбы.
Словно шакалы, мародеры начали его обступать со смешками. А тот лишь стоял и благостно улыбался. Сердце защемило от боли, я вспомнил как такие же уроды пусть и мельче глумились надо мной. Откуда-то из глубины души поднималось холодное пламя гнева. Я хотел сломать каждого из них. Втоптать в мостовую, заставить просить прощение у старика. Не знаю какое усилие воли мне пришлось приложить, чтобы не рвануть в бой прямо сейчас. Когда бешенство спало, я почувствовал вкус крови во рту. В ярости я прокусил себе губу.
Сынки, если вы хотите помолиться моей госпоже, то вам лучше прийти утром. Сейчас не ее время, старик стоял, опершись на посох и положив руку на статую каменного змея, свернувшегося в клубок.
Старик. Где сокровище, которое принесли сюда вчера паломники, вожак резко перебил старика.
Оно в обители госпожи.
С дороги, один из мародеров попытался отпихнуть старика с дороги и тихо осел, держась за живот. Молниеносный удар посоха заставил здоровяка обгадиться, судя по возгласам его товарищей. А дедуля знает, что делает, вот только один он их не потянет. Демоны! Я так не могу! Сдерживаемый гнев играючи смел все барьеры воли.
Мы рванули одновременно. Толпа грабителей на одинокого старика, и я ему на помощь. Вот только я остановился от непередаваемого ужаса, словно налетел на стену. Каменная статуя змея расправила свои кольца и нависла над одиноким монахом, закрывая его, словно курица цыпленка.
Госсспоже не нравится, когда в ее дом лезут воры, голос старика стал устрашающе шипящим, а голова змеи двигалась вслед за посохом. Что же вы, такие ссссмелые мышшшшата, затаилиссссь. Он сделал шаг, а посох очертил круг. Бегите, мышата.
Один из мародеров всхлипнул и тут же, повинуясь посоху, голова каменного змея врезалась в незадачливого вора, разрывая его тело в клочья. Ну и мерзость. От такого зрелища у уличного отребья не выдержали нервы, и они рванули врассыпную, вот только змей умел охотиться и сам. Старик махнул посохом, и, словно выпущенная стрела, огромная каменная туша, вскрывая мостовую, начала охоту на мышей. Финал этой охоты был один и тот же, мгновенный рывок, и каменные челюсти разрывают очередное тело. Когда остался последний вор, он встал на колени и начал молиться, перемежая молитвы всхлипами и стонами. А змей раскачивался над ним, словно играя, каменная пасть распахнулась и уже готова была сожрать беднягу, как слепец махнул посохом, и тварь безмолвно уползла на свое законное местоохранять вход перед маленьким святилищем.
Мышшшшонок, можешшшшь бежать. Беги быссссстро и рассссссскажи всссссем, что трогать дом госссспожиплохая идея. Змеи любят вкуссссных мышшат.
Стоило вору осознать, что он остается живым, как он с воплями благодарности рванул с места, даже не пытаясь подняться на ноги. Когда я в последний раз так пугался? Наверное? Да нахрен! Никогда я так не боялся! Ни когда в фавелах я попал в перестрелку банд, ни когда на меня напал псих с мачете! Гребанный иррациональный ужас держал меня даже сейчас, кто знает, что у этого старика в голове.
Подойди ко мне, храбрый мальчик, голос старика почти перестал шипеть. Глубоко вдохнув, я задержал дыхание на несколько секунд и выдохнул. Шаг за шагом я шел к этому слепцу, который негромко выстукивал посохом по мостовой, Помочь старику в такое время, его губы растянулись в улыбке, и он протянул мне руку. Тело само взялось за предплечьепо римскому обычаю. Стальные пальцы старика впились в мою руку. Ты боишься. Боишься до ужаса, но контролируешь себя. Хорошо. Зачем ты тут?
Уважаемый, мне надо выбраться из города, а зачемэто не твое дело, старик.
Госспожа любит смелых и честных. Ниже тебе не пройти, туда подходит отряд чужаков. Я помогу тебе, старик начал говорить шипящим голосом, но с каждым словом его голос все больше становился снова тем самым спокойным голосом. Иди за мной, ты сможешь оказаться сразу за храмовым кварталом.
Старик провел меня извилистыми тропами через храмовый двор. Глаза все больше и больше привыкали к темноте. Пока мы шли по саду, я отовсюду слышал шуршание и шелест, которые заставляли меня нервничать. Лишь когда ветер разогнал тучи и луна осветила все вокруг, у меня по коже начали бегать целые стада мурашек. Надпочечники вырабатывали адреналин в промышленных масштабах.
Мы шли по сплошному ковру змеиных тел
Глава шестая. Борьба за власть
Выбраться из города оказалось куда сложнее, чем я думал. То тут, то там вспыхивали короткие схватки, и мне пришлось двигаться змеиными тропами. Твою ж мать! От воспоминаний о змеях меня передернуло. Когда этот старец вывел меня в какой-то переулок, я поклонился ему, а после того, как потайной ход закрылся, стоял, прислонившись к стене, и пытался продышаться. Все тело колотило от озноба. Что тут творится? Как гребаная статуя могла двигаться словно живая? «Мать змей защищает свои храмы.» Опять этот голос в голове. «А тебе стоит поторопиться, пауки не будут ждать».
Черт! Голос то прав. Продолжая двигаться в тенях, я крался используя любую возможность не засветиться, хватит мне таких приключений. Контроль дыхания позволил очисть мозг от лишнего мусора, я снова чувствовал спокойствие и уверенность в своих действиях.
Шаг за шагом, я выбрался практически к самой стене. Схоронившись в тенях я принялся наблюдать за ситуацией. Никакого лишнего риска, только работа по плану. Судя по равномерно двигающимся фигурам с факелами, никаких происшествий на воротах не было. Значит главное убедить охрану, что меня надо выпустить.
На воротах все оказалось куда проще, чем я думал. Его охранял небольшой отряд бойцов в цветах губернатора. Тяжелые доспехи, арбалеты и как везде тут прямые мечи цзяни на поясах. Глядя на них пришло осознание, что это не бойцы, а так мусор который по недоразумение сумел стать стражей. Хотя много ли настоящих бойцов среди полиции? Единицы да и то по большей части в отрядах специального назначения. Вдох-выдох и я пошел.
Выйдя на центр дороги я двигался небыстрым шагом ожидая когда же меня наконец-то заметят. Да они что ворон считают? Заметили меня лишь когда я подошел почти вплотную к воротам. Раздался свист и тут же мне крикнули:
Стой! Кто идет! в мою сторону сразу направили пару самострелов, я, недолго думая, поднял руки. Нахрен-нахрен нервировать таких товарищей, еще шмальнут. Нет опаснее противника, чем союзник идиот.
Ву Ян, по поручению губернатора. Если позволите, я подойду и покажу доказательства, я старался говорить максимально спокойным тоном, чтобы никого не провоцировать. Мне хочется жить и желательно без лишних предметов в теле.