Урсула, замотавшаяся во сне в покрывалокак сосиска в тесте, вытянулась вдоль стены. Середин посмотрел на ее розовые пятки, на уткнувшиеся в стенку, неровно подрезанные ноготки, вздохнул, подобрал со стула ремень и открыл сумку. Денег в документах осталась какая-то мелочь. Плюсдоисторические монетки, что так и болтались на самом дне, под хрустальными подвесками от люстры.
Олег выложил стекляшки на стол, осмотрел, потом наклонился и вытащил из-под стола фанерный ящик со всяким хозяйственным мусором, который держал на всякий случай. Обрезок капроновой веревки для белья лежал сверху. Середин аккуратно разделил его на пять волокон толщиной миллиметра в два, протиснул одну из получившихся нитей в отверстие на «капельке», сложил вдвое, затянул узел у самого грузила, потомна локоть выше, и еще одинвыше примерно на полторы ладони. Отрезал лишнее, просунул руку в петлю, взмахнул получившимся оружием. Вид у кистеня вышел донельзя праздничный, но ощущение он оставлял точно такое же, как и потерянный серебряный. А тем, серебряным ведуну доводилось кирасы рыцарские до ребер проминать.
Интересно, расколется, коли в железный лист ударить или выдержит?
Проверить было не на чем, а потому оружие Олег отправил в сумку, оставив снаружи только верхний узелокчтобы выдернуть можно было одним движением. Опять поворошил пальцем старые потертые монеты.
«А ведь это все же деньгинеожиданно пришло ему в голову. В кассе ими не расплатиться, но вот нумизматы Нумизматы могут и купить. Вот оно! А я мучаюсь. Продамглядишь, Урсуле на тряпье хватит. Нафиг они мне в этом времени?»
* * *
Первую половину вторника Середин потратил на выгибание кронштейновк обеду от кучи заготовок осталось всего полсотни штук. Бросив кузню открытой, Олег переоделся, оседлал мотоцикл и помчался в центр, к любимым туристами проулкам с якобы старинной мостовой, украшенным фонтанами и новомодными памятниками, с домами восемнадцатого века и множеством магазинчиков, торгующих тем, что не нужно никому из нормальных горожан: сувенирами, картинами, буклетами и всякого рода старьем.
Ах, простите, древностями, поправился ведун, протискиваясь к тротуару между сверкающим аэрографией «Мерседесом» и допотопной «Победой», что стоила на сегодня примерно в три раза дороже «немца». Извините, ребята, я ненадолго.
Пройдя метров триста вглубь пешеходной зоны, Середин толкнул украшенную четырьмя окошками, тяжелую железную дверь, плохо замаскированную под мореный дуб, спустился по ступеням в прохладный подвальчик небольшого, в три комнаты, антикварного магазина и медленно двинулся вдоль прилавков, разглядывая медальончики, янтарные четки, рубиновые кулоны, яхонтовые браслеты и прочие безделушки.
Вам помочь? моментально ринулась навстречу миловидная девушка в синей юбке и такой же жилетке, надетой поверх белоснежной мужской рубашки.
Вы продаете старинные монеты?
Разумеется. Какой именно век и какие страны вас интересуют?
Русь и Средняя Азия, примерно девятый век.
Да, это здесь, в большом зале, обрадовалась продавщица и заторопилась в соседнюю комнатку.
И я хочу не купить, а продать, добавил Олег.
А-атут же обмякла девушка, словно из нее воздух выпустили. Это к Вячеславу Григорьевичу надо, он у нас ассортимент отслеживает.
И где его найти?
В конце оружейного зала крашеная дверь, за ней коридор и первая дверь направо.
Спасибо на добром слове, юная леди
Оружейный зал оказался комнаткой метра четыре на четыре. В углу за прилавками имелась низкая, метра в полтора, дверца, покрашенная под цвет стены, внешне более похожая на дверцу стенного шкафа или пожарного крана. Однако за ней обнаружились еще четыре ступени, ведущие в узкий коридорчикчуть больше полуметра шириной. В двух шагах далее и была дверь из кровельного железа, но с медной ручкой и замочной скважиной. Ведун постучал.
Да, я здесь! отозвались изнутри.
Олег толкнул створку и с облегчением оказался внутри конурки где-то метра два на два. Во времена Екатерины Великой здесь, наверное, держали ведра и метлы местные дворники. Теперь, учитывая стоимость площадей в «исторической застройке», подобный кабинет стоил очень много. Солидный, в общем, был «офис»: со столом, плоским стеллажом для бумаг, креслом для хозяина и маленьким окошком у него над головой, под самым потолком. За окошком то и дело мелькали ноги, но разглядеть что-либо выше колен было невозможно.
Вячеслав Григорьевич? на всякий случай уточнил ведун у сладко пахнущего мачо средних лет и средней же упитанности, но с тонкими усиками, тонкой бородкой и черными, как каменный уголь, волосами, гладко прилизанными к затылку.
Чем могу быть полезен, уважаемый уважаемый?..
Можно называть меня просто Олегом, разрешил Середин. Я привык. А полезен Я могу быть полезен вам тем, что готов расстаться со старыми монетами, что завалялись у меня дома.
Копейки, полтинники, гроши? презрительно дернулась верхняя губа мужчины.
Не уверен. По-моему, в девятом веке их называли немного иначеВедун раскрыл сумку, нащупал в ней несколько монет и выложил на стол.
Чешуя? встрепенулся мачо. Ну, хоть что-то! А то тут иные даже пятаки брежневские впарить пытаются Ну, могу взять по рублю за штуку. У вас их много?
Електрическая сила! не удержался от возгласа Середин. Монеты девятого века?
По рублю, молодой человек. А вы думали? Вячеслав Григорьевич откинулся в кресле и довольно расхохотался:А вы думали, что добыли сокровища капитана Флинта? Клад, наверное, попался, да? Бывает, бываетОн поелозил ухоженными пальчиками с ровными, чистенькими ногтями по столу вокруг монет. Понимаете, молодой человек Дело в том, что большая часть кладов наполнена именно этими новгородками. Самая ходовая, видать, была монета. Так что денег этих много, а собирателей на них, увы, мало. Это во-первых. А во-вторых, в чистоте металла в те времена разбирались слабо, серебром считали чуть ли не все, что блестит. Ныне же вся эта чеканка проходит под грифом «изделие металлическое с примесью серебра» и никакой иной, кроме музейной, ценности не представляет. Вы их даже в лом не отнесетене примут. По современным меркам, это не серебро. Хотя, чего я убеждаю? Пойдите в зал, там ваши сокровища по двадцать два рубля в сувенирных пакетиках лежат. Причем уже начищенные, отборные и вместе с упаковкой.
Все же двадцать, а не один.
Повторяю, они уже начищенные и красиво упакованные. А ваши монетыгрязные и истертые. К тому же, новгородки продаются очень плохо, и брать их у вас вообще не имеет смысла. По рублю я еще готов вложиться. Года за три-четыре как-нибудь разойдутся. Дорожесмысла нет. Можете оставить себе на память. Детям будете показывать, что наши предки тысячу лет назад в руках держали, чем им зарплату выплачивали.
ПонятноСередин забрал «чешую», поворошил содержимое сумки, достал крупные монеты, начал выкладывать по достоинству: три дирхема, дукат, динар, змеевик.
Какие истертыеВячеслав Григорьевич покрутил между пальцами дирхемы. По достойной цене не выставить. Но по двадцатке за каждую могу дать. Не сувенирные это монеты, не наши. Спросом у туристов не пользуются. Дукатик венецианский! Странно, что он здесь у кого-то в кладе оказался, они чаще на юге попадаются. Три грамма золота. Жалко только, низкопробного. Но золото есть золото, да и падки на свои денежки итальянцы. Пожалуй, рублей в триста я такую монету оценю. Так, динар: золота в нем побольше, качеством похуже, туристы из Европы их почти не знают. Ну, пусть будет триста. А это что такое?
Ведун заметил, что руки антиквара дрогнули, как дрогнул и голос. Даже на висках как будто проступили капельки пота.
Змеевик золотой. Похоже, согдианский, из Средней АзииМачо пытался вести беседу так же непринужденно, как и раньше, но голос его звучал фальшиво. Ну, я вам говорил, каково было качество драгметаллов в те дикие времена Азиатские монеты, они не очень Но вы знаете, такого у меня нет. Для ассортимента разве Эх, была не была! Рискну. Тысяча. За одну эту монетутысяча! Цокнув золотом о столешницу, антиквар положил змеевик перед собой и полез во внутренний карман. Итого за все вместе Тысяча семьсот