Через пару часов у ветра, словно разведчик, открылся сначала один глаз, потом он смачно потянулся и уставился на меня. А я на часы: половина восьмого вечера. Задания были сделаны, и я теперь полностью свободна.
«Уже конец мая и осталось учиться чуть больше двух недель до сессии. Но и сессия мне была не страшна. Почти все зачеты я уже получила. Осталось сдать три и допуск к экзаменам будет получен», размышляла я, пока не услышала тихий смех.
Ты чего? Не поняла и хотела обидеться.
Ты бы видела всю свою мимику, пока о чем-то думала. По последним выражениям твоего личика я понял, что ты собой довольна, объяснил ветер.
«Постеснялся залезть ко мне в голову?»
Ну-у-у, правильно! Да мне осталось сдать всего три зачета и к сессии буду допущена. Осталось-то чуть больше двух недель учиться и ка-ни-ку-лы! Закрыла глаза, предвкушая, как буду отдыхать.
Две недели? Хм Так это совсем ничего! Воскликнул довольный ветер. Пройдут незаметно.
«Две недели до совета старейшин»Вспомнил он и серые глаза вдруг потемнели, губы поджались и темно-рыжие брови сошлись на переносице. Он застыл, глядя в одну точку.
Эй! Я потормошила его за рукав камзола, заглядывая в глаза. Ты чего?
А? Он очнулся и с улыбкой добавил:Ничего, малышка, все хорошо. Это так Он поднялся с кресла, осторожно привлек меня к себе и легонько обнял.
Первый раз меня называли «малышкой». Всегда казалось, что словцо отдает пошлостью, но сегодня оно так не звучало. Несмело обняла его за талию и прижалась щекой к широкой груди. Ой, как хорошо-то. Под моей щекой ускоряло свое биение сердце. Даже через одежду чувствовала приятную щекотку.
«Интересно, а он тоже чувствует ее?»Ветер фыркнул мне в макушку.
Снова стало уютно рядом с ним. Дыхание его участилось и сильные руки крепче прижали меня к твердой груди, а подбородок лег мне на макушку. Мне так приятно было гладить его рукикрепкие, мускулистые. М-м-м Столько великолепия рядом со мной никогда не стояло. По телу разливалось непонятное тепло.
«А вдруг он подумает, что я какая-нибудь вертлявая финтифлюшка из-за того, что разрешила ему меня обнимать на втором свидании?»Ветер отодвинул меня от себя и, сдвинув брови, спросил:
Что такое «вертлявая финтифлюшка»?
А говорил, что в голову больше не полезешь! Постаралась обидеться. А «вертлявая финтифлюшка»это легкомысленная девица.
Пояснение он понял, стал серьезней и, чеканя каждое слово, сердито сказал:
Никогда. Слышишь? Не думай о себе, как о финтифлюшке! Ты не такая! Он с жаром принялся мне меня же защищать! Даже, если мы позволим себе вольности, то это будет наше обоюдное решение. И никого оно не касается! Он снова привлек мою тушку к себе.
Не знаю, сколько мы так стояли, но не было желания отпускать друг друга. Потом я подняла немного растерянные глаза к нему и встретилась взглядом с теплой сталью. Он медленно наклонялся ко мне. Ниже Ниже Дыхание мое сбилось и вот уже его губы рядом с моими От нахлынувшего, непонятного пока мне состояния, и сама потянулась к нему, почувствовав нежный поцелуй. Словно бабочка коснулась моих губ. Я ответила
Золтан чуть отстранился от меня с нежной улыбкой, как бы спрашивая разрешения. Я боялась пошевелиться, а ветер все еще стоял, склонившись над лицом в ожидании. В следующий момент он жадно припал к моим губам. В голове все завертелось, тело перестало слушаться, ноги начали предательски подкашиваться. Одним движением, не отпуская губ, меня подняли на руки. Я обвила его шею своими тонкими руками и пальцы сами переплелись с золотом волос.
Ветер пил меня, как воду. Жадно. Мои пальцы плутали в его распущенных волосах, а мы никак не могли оторваться друг от друга. Наконец, мои отпустили губы и мы смогли открыть глаза. Ветер все держал и держал меня на своих сильных руках. Я перебирала пальчиками его золотистые волосы, гладила по голове, а потом прижалась щекой к его плечу, обнимая за шею.
Глава 5
Он, сел на мою кровать и я оказалась на коленях, как в колыбели. Мои глаза, наверное, говорили ему многое, чего нельзя объяснить простыми словами. Сколько нежности, радости, благодарности передавал ему мой взгляд. Он разомкнул руки и погладил меня по голове, потом провел пальцами по лини подбородка и нежно поцеловал в уголок губ.
Я так долго мечтал об этом, сдавленным голосом произнес ветер, прикоснулся губами к моим волосам и снова прижал меня к своей широкой груди, вдыхая мой аромат.
Но мы же знакомы всего несколько дней, удивленно подняла бровь.
Это ты со мной знакома четыре дня, только мы с тобой уже пять лет знакомы и смотрю на тебя, как на что-то прекрасное и недоступное, он снова провел ладонью по моим волосам.
Пять лет?! Тут я задохнулась от неожиданности.
Ну, да ветер не понял, чего это я так заверещала. Пролетал случайно у твоего балкона в день твоего пятнадцатилетия и впервые увидел тебя в шелковом желтом платье. Ты была вся такая солнечная С тобой были две девочкиодна с тебя ростом, а вторая повыше. Я тогда засмотрелся на тебя и так больно врезался в дерево, что чуть не появился перед людьми от боли, засмеявшись, он почесал лоб.
Пять лет ты за мной следил? Я была удивлена и ошеломлена такой новостью! Постой-ка, снова уставилась на ветра, прищурив глаза. Так я пять лет ни с кем не могла познакомиться по твоей инициативе?
Вихрем слетела с его колен, бросила на него испепеляющий взгляд и принялась мерить комнату быстрыми шагами, стараясь о чем-то подумать, но все мысли покинули мою бедную головушку. Эта рыжая противная зараза пять лет портила мне жизнь! Пять лет! Самые интересные годы, когда влюбленность бьет по голове, ни о чем не спрашивая! Когда гормоны вырываются из растущего организма фонтанами! Самое интересное время для всех ошибок, которые только возможно совершить.
Пять лет считала себя изгоем, с которым все парни и поговорить-то боялись! Ты понимаешь? Все время думая, что это со мной что-то не так и потому они меня бросают! А оказывается, меня, замечательную, таким образом, охраняли? Аааааа! Твою дивизию! Схватилась обеими руками за голову и снова бросила на Золтана недобрый взгляд. Что? Доохранялся до того, что у меня развился комплекс собственной неполноценности! Уставившись на него страшными глазами, в которых читалось: «Убью! И меня оправдают!»
Бедный ветер сидел на кровати такой весь виноватый-виноватый, несчастный-несчастный и не знал, что сказать. Так ему и надо! Он теперь казался таким маленьким. А меня оказалось та-ак много! Я стояла над ним подобно скале, уперев руки в бока. Какая там щекоткау меня искры из глаз, наверное, так и сверкают. Жаль, что не могут поджарить его тощий зад! Золтан хотел как-то оправдаться, но слишком уж грозная я сейчас была.
Для себя что ли берег? Потребовала ответа.
Да, тихо подтвердил он. Я тебя давно люблю. Надо мной все братья смеются, а мне все равно.
И много у тебя братьев? Эх! Не умею я метать молнии!
Три старших брата. Ясамый младший.
И самый умственно вредный! Заявила, ткнув в него указательным пальцем.
Неа. Они говорят, что просто умный, виноватая улыбка не сходила с мордахи этого собственника.
И какое же у них мнение о том, что ты мне пять лет жизнь портил? Ух, грозна же я в гневе! Сама себя боюсь!
Говорили, что все это ни к чему. Что нам нельзя связывать себя серьезными отношениями с людьми.
Чтоооо? Почему?
Мы живем долго, а у людей век короток, хотя можно удлинить их годы.
И сколько же тебе лет, дитятко? Мне было страшно услышать ответ.
Девятьсот шестьдесят два, робко прошептал ветер.
Всё. Добил! Запустила в волосы обе свои пятерни и взбила их, как будто это может в данный момент освежить мои кипящие мозги. А выглядит-то как мой ровесник! Дисфункция моей мозговой деятельности была на лицо и на лице.
Мать моя! Мое тело плюхнулось в соседнее кресло. Дяденьке тысяча лет без малого, а он с двадцатилетней девчонкой решил связаться! Тебе что, своих, тысячелетних, не хватает?
Ветер готов был провалиться сквозь землю, а не взлететь в свои облака. Он глядел на меня глазами нашкодившего щенка. Еще немного и из серых глаз прольются ручьи, нет, реки слез раскаянья. И пусть льются! Пусть он знает, каково жить с думами о том, что ты недоженщина!