Однако если земляне хотят владеть этой планетой, поедатели должны исчезнуть. Есть же разница, говорит он себе, между изгнанием индейцев из американских прерий в девятнадцатом веке и уничтожением бизонов в тех же самых прериях. Да, немного грустно при мысли об уничтожении громадных стад; жаль, что миллионы бурых мохнатых животных были истреблены. Но когда подумаешь о том, что было сделано с индейцами сиу, испытываешь не грусть и не жалость, а негодование. Разница есть. И прибереги свой пыл для подходящего случая.
Он выходит из своего полусферического домика на краю лагеря и направляется к центру. Мощеная дорожка поблескивает от влаги. Утренний туман еще не поднялся, и все деревца согнулись под тяжестью росы, капли которой покрывают их длинные зубчатые листья. Он останавливается и, нагнувшись, разглядывает паучка, плетущего асимметричную паутину. Неподалеку маленькая нежно-бирюзовая амфибия осторожно крадется по мшистой земле. Но все же он замечает крошечное существо, осторожно берет и сажает на тыльную сторону ладони. Жабры и бока амфибии трепещут от страха. Цвет ее медленно меняется, пока не становится таким же, как и медный загар руки. Мимикрия маленького существа совершенна. Он опускает руку, и амфибия поспешно спрыгивает в лужу. Он идет дальше.
Ему сорок лет, он пониже большинства членов экспедиции, у него широкие плечи, крепкая грудь, черные блестящие волосы и прямой широкий нос. Он биолог. Это третья его профессия — он не добился успеха как антрополог и не удался как строитель-подрядчик. Зовут его Том Две-Ленты. Он был дважды женат, но детей у него нет. Прадед его спился и умер, дед пристрастился к галлюциногенам, отец был вынужден посещать дешевые клиники обработки памяти. Том сознает, что нарушает родовую традицию, но своего способа саморазрушения пока не нашел.
В главном здании он находит Хэрндона, Джулию, Эллен, Шварца, Чанга, Майклсона и Николса. Они завтракают, остальные уже за работой. Эллен поднимается, подходит к нему и целует. Ее короткие волосы щекочут ему щеку.
— Я люблю тебя, — шепчет она.
Ночь Эллен провела в домике Майклсона.
— Я люблю тебя, — отвечает Том и в знак особой привязанности быстро проводит пальцем вертикальную черту меж ее грудей. Подмигивает Майклсону, тот кивает, подносит кончики пальцев к губам и шлет поцелуй. Мы все здесь друзья, думает Том Две-Ленты.
— Кто сегодня рассеивает гранулы? — спрашивает он.
— Майк с Чангом, — отвечает Джулия. — В секторе С.
— Еще одиннадцать дней, — говорит Шварц, — и весь полуостров будет очищен. Тогда можно двигаться на материк.
— Только бы хватило гранул, — замечает Чанг.
— Хорошо спал, Том? — спрашивает Хэрндон.
— Нет.
Том садится и, нажимая кнопки, заказывает себе завтрак. На западе туман начинает заволакивать горы. В затылке у Тома что-то пульсирует. За девять недель, проведенных им на этой планете, произошла единственная здесь смена времен года — кончилась сушь и начались туманы. Продержатся они еще много месяцев. Не успеют равнины пересохнуть снова, как поедатели будут уничтожены и начнут прибывать поселенцы. По лотку скользит завтрак. Том берет его. Подсаживается Эллен. Ей двадцать с небольшим, это ее первая экспедиция. Эллен ведет документацию, но умеет и обрабатывать память.
— Тебя что-то гнетет, — говорит она. — Могу я помочь?
— Нет. Спасибо.
— Не люблю, когда ты хмурый.
— Это расовая особенность, — говорит Том Две-Ленты.
— Весьма сомневаюсь.
— Наверно, восстановление моей личности кончается. Травма была слишком близка к поверхности. Я, знаешь ли, просто ходячая оболочка.
Эллен мелодично смеется. На ней только короткая спрейоновая накидка. Кожа у нее влажная, на рассвете они с Майклсоном купались. По возвращении на Землю Том хочет сделать ей предложение.