Привет.
Всадник, прибывший на верблюде, кивком ответил на приветствие, снимая с головы тряпки.
Вальд продолжил:
А ты как это тут оказался и почему один?
Бардем, а это был он, ответил не сразу. Сначала напоил верблюда, потом, усевшись рядом с астрономом, заговорил:
Мы виноваты перед тобой.
Карта?
Да, карта. Но пойми, отец не хотел тебя обманывать преднамеренно. Ему пришлось это сделать.
Ага, и он теперь так стыдится, что даже сам не решился приехать и отправил тебя. Ах да, он же должен охранять Торговище. Вот я чудило, забыл совсем.
Бардем опустил голову, втянул ее в плечи:
Ты вправе так говорить. Наша семья, пусть невольно, но нарушила законы гостеприимства. Но выслушай меня, прошу тебя!
Говори.
Хрон похитил Зидони-Полденьги. Отец перед смертью сказал, что карта неверна. Мой отец мертв! Понимаешь! Мертв И мать отправила меня к тебе, я должен быть при тебе до тех пор, пока не искуплю свою вину.
А как ты узнаешь, что искупил?
Ну, не знаю. Может быть, ты скажешь? Или я почувствую свободу особенную какую.
А. Ну тогда оставайся. Мне помощник сейчас не помешает.
Щеки Бардема слегка покраснели:
А Стела где?
Ее крамсоны украли. Мне по голове досталось и, если бы не подоспел старик один, в оазисе свободнорожденный живет, там, в песках и загнулся бы. Он меня спас, подлечил и в дорогу собрал. И карту вашу исправил.
У старика еще была полянка с часами?
Почему была? Я их ему починил, время поверял. Сломалось там что-то?
Да нет. Старик тот мертв. Я своими руками похоронил его, только имени не знал. Часы все переломаны, я ими могилку обложил. Ручей едва пробивался его засыпать пытались.
Бардем не стал рассказывать, в каком именно виде он нашел старика язык не повернулся. Вальд помолчал, стиснул лишь зубы так, что желваки выступили под загорелой кожей.
И его тоже. Теперь и его нет.
Помолчали. Вальд вздохнул сквозь стиснутые зубы, резко, со свистом выдохнул:
Ну, пора выходить. До Крамбара осталось дня два пути.
Забирайся на Бурю, а я поеду сзади.
Вальд замялся:
Нет уж, лучше ты впереди садись. Я на верблюдах ездил всего один раз, да и то не помню, как это было. Я маленький совсем еще был.
Бардем как-то по-новому взглянул на астронома, словно только сейчас осознав, что они почти ровесники, смутился, буркнул себе под нос что-то и взлетел в первое седло. Развернулся, переложил сумки, расправил второе седло. Вальд забрался на Бурю не так шустро, как купец, да и усаживался долго, смущенно сопя. Верблюд поднялся с колен, громко и противно заревев.
Начало совместного путешествия омрачила неловкое молчание, что возникло между купцом и астрономом. Вокруг до самого горизонта расстилались пески смертоносной Крогли, ярко освещенные ночными светилами. Ночной свет изменил пустыню до неузнаваемости высокие барханы казались черными волнами, застывшими в тишине. Слышался лишь шорох песчинок под могучими ногами верблюда, несшего путников сквозь пески неспешным аллюром. Когда наступила полночь, остановились перекусить, а потом понеслись дальше, навстречу ночному свету.
Глава 6. Редкий товар
В сухом воздухе Крогли явно чувствовался запах морской соли скоро, совсем скоро покажется Большой океан, неутомимо катящий свои волны на песчаный берег. Де Аастр и Пергани достигли последнего оазиса, где остановились на днёвку. Вальд с грустью обошёл весь маленький оазис, с грустью вспомнив старика Тыкле и его часы. Здесь никаких встреч и никаких чудес не предвиделось, да и не случилось. Набрали воды, вздремнули, и, когда серые сумерки приглушили яростные лучи светил, двинулись дальше. До Крамбара остался день пути. Бардем поинтересовался, где они начнут поиски Стелы. Вальд задумался ненадолго:
А я думал, ты что-нибудь предложишь. Ты же купец, путешественник и переговорщик, ты и с Дикими всякими общался. А я ни обычаев, ни языка их не знаю.
Ну, да. Так-то оно так, но Я и путешествовал и договаривался только вот мне сейчас продать им нечего. Язык их я знаю, тут проблем нет. Но вот с ними договориться будет достаточно трудно. Верблюд им не нужен, карта наша тоже. Если мы не придумаем, чем их удивить говорить будет попросту не о чем, нас даже за городские ворота не пустят. И стоить мы будем дороже мертвыми крамсоны гостей не жалуют, или в рабы к ним попадем тоже удовольствие невеликое.
Ты так говоришь, как будто они не подчиняются никаким законам. У них кодекса крамсонов никакого случаем нет?
Бардем усмехнулся, только усмешка та была скорее горькой:
Ага, есть у них «законы империи». Вся империя это Крамбар. Но для крамсонов и этого достаточно.
Ну вот. Если есть законы значит и про иноземцев там должно быть что-то. Не всех же они продают и убивают?
Нет, не всех. Продают только тех, кто имеет цену. А остальных убивают.
А посольства других стран у них есть?
Посольства Мира точно нет, уж можешь мне поверить. Я бы знал.
Мда. И что мы им продадим?
Бардем почесал затылок, сдвинув тряпки, которыми с наступлением рассвета замотал голову, набок:
Эээ, есть у меня предложение. Но ты можешь не согласиться.
Почему это?
Э. Ну я могу тебя продать. Ты достаточная редкость на Зории. Сколько, говоришь, вас осталось? Астрономов твоего возраста?
Двое я и Кир. А женщин и того меньше. Ха! Ты здорово это придумал!
Бардем замялся:
Вот уж не думал, что тебе придется эта идейка по вкусу.
Ты сам не понимаешь, что придумал! Пленников, есть такая вероятность, могут держать где-то в одном месте. Вот Крамбар этот он больше Блангорры?
Нет. Такой же, наверное, даже чуток поменьше.
А у тебя есть там знакомцы, которым ты можешь довериться?
Если купцы мирские будут с торгом, тогда да. А! Вспомнил! Мне отец говорил, что во всех более-менее крупных городах ноёны наши должны быть это старшие купцы в чужестранье.
Будем надеяться на это. А как ты меня продавать будешь?
Для начала тебе надо будет товарный вид придать. Мы хотя и не торгуем людьми, но, как и что делать знаем.
Дневку устраивать было негде, поэтому путники отправились дальше. Вскоре вдалеке показалась неясная дымка, такая, что бывает только от воды. В полдень, когда дневной Прим оказался точно над головами молодых людей, они достигли Вороньего берега. Спешились. Бардем снял свой тюк и предложил искупаться:
Ты хотел товарный вид приобрести? Надо бы тогда для начала пыль и песок Крогли смыть.
Вальд безоговорочно полез в воду купаться он любил, и уговаривать не надо. Бардем присоединился. Они долго плескались в соленых теплых волнах, отдыхая от жары. Дневной Прим сместился на час, когда купец и астроном выползли на берег. Наскоро перекусив купание разбудило дикий аппетит присели возле чахлых невысоких кустов, невесть как выживающих тут среди песков. Бардем рассказал придуманный план. Что он-де идет с запада, купил там у кочевников астронома, кодекс Торга не разрешает приводить невольника в Мир, но и терпеть убытки купец не намерен. Вот кто из крамсонов купит и отпустит молодого астронома тогда купец имеет полное право помочь тому добраться до Мира. А так, нет, не может. Сказка невесть какая, но другой в запасе не было. Вальду пришлось поднапрячься, чтобы вспомнить подробности своего пребывания у Диких. Воспоминаний оказалось совсем немного, поэтому решили, что Вальду следует быть молчаливым и высокомерным, так сказать «последним из рода». Про Кира здесь могли и не знать, поэтому астроному можно быть «единственным из существующих ныне молодых астрономов».
До Крамбара добрались уже в сумерках. Городские ворота были открыты. Бардем прошептал, едва заметно шевеля губами, когда проезжали привратников, внимательно разглядывающих каждого входящего:
Ворота они не закрывают почти никогда. Только когда объявляют войну какому-нибудь племени, а так не боятся ничего. И стражники здесь звери. Не дай Торг им что-то заподозрить махом уволокут в Красные башни. А тех, кого привратники задерживают больше никто и никогда не видел.