Хинфа пел тебе песню? изумленно переспросил Таонкрахт. Потом понимающе кивнул: Наверное, он хотел убить тебя взглядом. Я слышал, что самые могущественные Хинфа убивают, не прибегая к оружию. Выходит, это правда. У него нет при себе ничего, кроме священного жезла.
Ты имеешь в виду этот прутик? оживился я. Неприятная игрушка. Я его потрогал. Ничего особенного, но мне не понравилось.
Ты прикасался к жезлу Гремблех? уважительно переспросил Таонкрахт. А знаешь ли, что в это мгновение против тебя должна была обратиться вся сила Сох?
Прямо-таки вся? усмехнулся я. Ну, значит, не так уж ее у них много! Меня, правда, слегка встряхнуло но это все. А с чего ты вообще взял, что он хотел меня убить? Никогда не видел, чтобы убийцы вели себя таким образом. Он просто стоял рядом со мной и пел. Вернее, не то чтобы по-настоящему пел, а издавал монотонные звуки, весьма, надо сказать, приятные для слуха.
Хинфа появляются только затем, чтобы убивать, внушительно сказал Таонкрахт. Нет никаких иных причин, которые могли бы заставить Хинфа войти в человеческое жилище. Думаю, он умер потому, что никто не может убить такого могущественного демона, как ты, и его сила обернулась против своего обладателя.
Сделав сей глубокомысленный вывод, Таонкрахт внезапно помрачнел и объявил:
Теперь мне придется крупно поссориться с Сох! Не было еще такого, чтобы их убийца появлялся в замке альганца без разрешения хозяина. А я не простой альганец, не какой-нибудь задрипанный шархи без кола и двора! Я Великий Рандан Альгана!
Он очень быстро заводился: лицо раскраснелось, глазищи бодро полезли из орбит. Еще немного, и дядя, пожалуй, начал бы крушить мебель. Думаю, его сдерживало только мое присутствие.
Прежде чем ты отправишься ссориться с этими, как их Сох, скажи, могу ли я помыться? вежливо осведомился я. Мне это совершенно необходимо. И еще жрать хочется. Да, и самое главное. Объясни мне раз и навсегда, где у вас туалет?
А тебе это тоже необходимо? изумился Таонкрахт. Воистину загадочна и непостижима твоя природа!
Необходимо, признал я. И понял, что придется придумать какое-то простое, разумное объяснение этого, с позволения сказать, феномена, дабы обитатели замка раз и навсегда уяснили, что моя демоническая природа не освобождает их от некоторых обязательств.
Обычно я выгляжу, как жидкий огонь, и действительно не нуждаюсь ни в еде, ни в питье, ни в уборных, сказал я. Но поскольку ты что-то перепутал, когда читал свое дурацкое заклинание, я появился в твоем доме в человеческом теле. Что тут непонятного?
Прости меня, Маггот, кротко отозвался Таонкрахт.
Я так и не понял, за что он просил прощения: за ошибку в своих треклятых заклинаниях или за то, что мне пришлось столкнуться с бытовыми неудобствами.
В твоей спальне всегда будет стоять великое множество самых лучших, самых драгоценных ночных горшков, пообещал он. И я прослежу, чтобы кравчие не забывали их опустошать.
Я прыснул: до сих пор мне всегда казалось, что кравчий это тот, кто наливает вино, а не выносит горшки. Впрочем, в Мире, который озарен светом трех солнц, могли твориться еще и не такие недоразумения.
Ладно, все еще улыбаясь, сказал я, с горшками вроде разобрались. Я уже понял, что на постройку канализации вашего могущества пока не хватает. А как насчет ванной? Если я не помоюсь, я начну впадать в ярость, примерно через полчаса, а то и раньше.
Тебе постоянно нужно остужать свой жар, понимающе кивнул Таонкрахт. А я-то еще удивлялся, что ты все время требуешь воды
Остужать свой жар, вот именно, обрадовался я. Мне, можно сказать, повезло: рядом с Таонкрахтом не приходилось напрягать воображение, выдумывая какие-то головокружительные подробности физиологии демонов, он и сам отлично справлялся.
У меня есть хорошая большая ванна, сообщил мой гостеприимный тюремщик. Я сам иногда испытываю потребность освежить в ней тело. Думаю, она тебе понравится. Я прикажу слугам наполнить ее холодной водой
Ни в коем случае! запротестовал я. Только теплой! И сначала они должны хорошенько ее вымыть.
Вымыть что? Воду? изумился он.
Да нет, ванну.
У меня уже голова кругом шла от нашего идиотского диалога.
Хорошо, все будет, как ты хочешь, поспешно согласился он. Но на это уйдет около получаса. Ты сможешь подождать, не впадая в ярость?
Я попробую, пообещал я. Полчаса как-нибудь продержусь. И скажи своим слугам, что они должны готовить для меня ванну каждый день, утром и вечером Да, и еще: у вас принято чистить зубы?
А как же, с готовностью отозвался он. Достал с одной из полок склянку толстого стекла, наполненную прозрачной красноватой жидкостью, и протянул ее мне. Возьми немного, прополощи рот. Это очень хорошее средство. Только не глотай: если уж у тебя человеческое тело, живот может прихватить от такого пойла!
Я недоверчиво покосился на склянку, но потом вспомнил, как быстро исцелила меня давешняя чудесная мазь от ожогов, и решил, что местной фармацевтике, пожалуй, вполне можно доверять. Красноватая жидкость пахла медом и мятой одновременно, ее вкус тоже оказался приятным и освежающим.
Я прополоскал рот, огляделся, понял, что выплюнуть полоскание некуда, и вопросительно посмотрел на Таонкрахта. Он понял мою проблему и указал на окно. Я пожал плечами: уж если хозяин дома разрешает заплевывать свой двор, ему же хуже подошел к окну и наконец-то избавился от жидкости. К моему изумлению, она была уже не розовой, а темно-зеленой, а соприкоснувшись с пыльными камешками, которыми был вымощен двор, зашипела, как разъяренная гадюка, и испарилась, оставив на камнях едва заметные следы ожогов.
Ничего себе! присвистнул я.
Это значит, что тебе досталось человеческое тело с больными зубами, Маггот! заметил Таонкрахт. Как это может быть?.. Впрочем, теперь твои зубы будут очень долго оставаться здоровыми. Гораздо дольше, чем тебе понадобится сохранять этот облик, я уверен.
Вот это, я понимаю, чудо! одобрил я. Это была первая хорошая новость с тех пор, как я очнулся в камине Таонкрахта, и я преисполнился благодарности. А ты молодец! Сам изобрел это зелье?
Ну, кое-что осталось от Ургов, неохотно признался он. И гордо добавил: Но я тоже над ним поработал. Зелье Ургов было очень невкусным, и его надо было носить во рту несколько часов кряду.
Да, несколько часов это неприятно. Так что ты действительно молодец, улыбнулся я.
Сообщение о том, что у меня не осталось ни одного больного зуба, здорово подняло мое настроение. Вообще-то у меня железное здоровье, но злодейские зубы и их верные друзья стоматологи не раз умудрялись испоганить мою распрекрасную жизнь.
Может быть, ты хочешь поесть, пока мои слуги будут греть для тебя воду? предложил Таонкрахт. Я сам как раз собирался позавтракать. Потом мне будет не до того: думаю, посланцы Сох заявятся сюда, чтобы забрать своего мертвого, а я собираюсь излить на них свой гнев.
Да, излить гнев дело стоящее! подтвердил я. Ладно уж, пошли завтракать, уговорил.
По дороге в главный зал как я понимаю, Таонкрахт скорее дал бы себя убить, чем согласился принимать пищу в ином помещении у меня снова случился тяжелый приступ депрессии. Я осознал, что провел здесь уже больше суток. За это время я успел лишь выспаться, вылечить зубы и убедиться, что мой гостеприимный хозяин не собирается отправлять меня домой, по крайней мере не раньше, чем получит от меня могущество и бессмертие.
Но я уже стал закаленным бойцом с собственным настроением. Стиснул облагодетельствованные местной медициной челюсти и сказал себе: «Цыц!» А потом сочувственно добавил: «Теперь это и есть твоя жизнь, дружок».
* * *
За завтраком Таонкрахт осушил несколько кубков какого-то очередного пойла на сей раз оно было розового цвета и пахло, как хорошие дорогие духи. После этого он окончательно разрумянился и разразился гневной тирадой в адрес загадочных Сох, которых он называл не иначе как «ополоумевшими, зарвавшимися колдунами».