Майор ненавидел тех, кто издевается над пленными. Если он замечал такое среди своих бойцов, то в первый раз объяснял кулаками. Но если замечал повторно, то списывал нахрен к чертям собачьим за профнепригодность. Потому что если ты не в состоянии держать в узде своих демонов, то можешь подставить всю группу. А это в лучшем случае сорванное задание.
Глава 4
В камеру я шёл на негнущихся ногах. А в голове крутилось: офицер Дэнки. Офицер с эмблемой рода Такаги на груди. Дэнки Такаги.
Получалось, представитель клана Такаги не просто работал в тюрьме! Он был в офицерском составе! И не потому ли он прекратил издевательства надо мной, чтобы потом самолично меня убить. Да уж, Шого! Тут не вполглаза спать надо, а всю ночь держать ушки на макушке! Да и то, поможет ли?
Освещение в тюремных коридорах было яркое, словно для того, чтобы заключённые не сомневалисьони тут как на ладони.
Если я правильно сориентировался, то коридор шёл вдоль чёрной городской стены, а камеры располагались напротивсо стороны города. Я глянул на стену и усмехнулсяя её ни с чем не спутал бы. А здесь её даже замаскировать не пытались.
Здесь в помещении городская стена давила. Она пожирала, вытягивала силы. На улице я такого не чувствовал. Да и дома Мой дом тоже примыкал к городской стене, но такого ощущения не было. Правда у меня дома между стеной и коридором были расположены порталы, возможно они поглощали вот это негативное воздействие стены.
Я прислушался к себе и понял, это не просто давление. Похоже стена поглощала магию. В общем-то это было логичнов конце концов, тут находятся благословлённые Всеблагой.
Но если это так, то мне нечего противопоставить Дэнки Такаги.
Шагая следом за надзирателем, я старался держать спину прямо, но всё равно при каждом шаге рубаха прикасалась к спине и мне приходилось сдерживаться, чтобы не шипеть от боли.
Чёртов ублюдок этот грёбаный палач! Придёт время и я эту брылястую суку достану! Чёрт! Как же больно!
Неожиданно раздалось:
Кизаму!
Я повернулся на голос.
К решётке камеры, мимо которой мы проходили, прижималась Ёсико. Она была в такой же длинной тюремной рубахе, как и я.
Я рванул было к ней, но тут же получил дубинкой под рёбра. Да так, что аж дыхание спёрло от боли.
Не трогай его, урод!закричала Ёсико.
И надзиратель тут же лупанул дубинкой по решётке её камеры.
Ёсико отшатнулась. И я подумал: «Неужели её тоже били?» И понял: не прощу!
Ты как, Ёсико?спросил я и снова согнулся от удара дубинкой под рёбра.
У меня всё хорошо!крикнула мне вслед Ёсико.
У меня даже слёзы навернулись от этого её: «У меня всё хорошо!» Какой нафиг хорошо? Ничего хорошего нет!
Я видел твою маму. У неё всё в порядке!крикнул я и втянул голову в плечи.
Потому что надзиратель на одном тычке не остановилсяотходил дубинкой по иссечённой спине. Ну и пофиг! Я своей цели добилсяхоть немного, а успокоил девушку.
Наконец, меня впихнули в камеру и закрыли за мной дверь.
Хоть один звук услышу,пригрозил надзиратель.Прибью!
Развернулся и пошёл, постукивая дубинкой по решёткам.
Идиот! Он думал, что играет на нервах, демонстрирует свою силу, а на самом деле докладывал нам, где он находится.
Едва охранник ушёл, из соседней камеры послышался шёпот:
Кизаму! Кизаму, это действительно ты? Отзовись!
Голос был мне знаком. И в общем-то я надеялся услышать его тут.
Я подошёл к стене и ответил:
Да, это я. А тут кто? Сэнсэй Макото?
Да Как же ты попался к ней в лапы, Кизаму?
Я усмехнулся от того, что «к ней», а не «к ним». Сэнсэй понимал что к чему!
Захотел вот и попался,ответил я, осматривая камеру.
Я был один в небольшой клетушке примерно два на два метра. Три стены глухие, однавыходящая в коридор, сплошная решётка. Вдоль одной стены нары. В углу в полу дырка. Небольшаяне сбежишь! Хотя, бежать я и не собирался. Не за тем я сюда попадал.
А вас за что сюда, сэнсэй Макото?спросил я не столько потому, что действительно хотел знать, сколько для того, чтобы слышать хоть чей-то голос.
Я получил благословение и теперь враг Всеблагой,ответил сэнсэй Макото.
Ясно,ответил я.
Что тебе ясно?вздохнул за стеной Макото.
Ясно, что дело тёмнопробормотал я.Ведь не всех, кого благословила Всеблагая, отправляют в тюрьму? Так ведь, сэнсэй? Кинпатсу вон не отправили!
Не всех,согласился старик.
Значит, мы особенные?я усмехнулся.
Она нас боится! И потому стремится избавиться от нас,горячо зашептал он.
Боится? Кто? Верховная жрица что ли?
Не знаю Когда я пел частушки на алтаре, верховная жрица ненавидела меня. И ещё мне показалось, что она была в бешенстве из-за того, что я не подчинялся ей. Но вряд ли она меня боялась. Хотя, кто его знает, что у этих женщин в голове?
Кизаму,потихоньку позвала меня Ёсико.
Да?тут же отозвался я.
Ты видел мою маму?
Да видел. Успокоил её. Сказал, что позабочусь о тебе
И поэтому ты тут?Ёсико негромко засмеялась.
Да, поэтому,ответил я, сам понимая, как глупо звучат мои слова.
Чем один заключённый может помочь другому заключённому? Но я действительно пришёл помочь! Во всяком случае, поддержать.
Поэтому, постаравшись, чтобы мои слова прозвучали чётко, я зашептал:
Мы с тобой завтра отправимся в академию магии
Что?!воскликнул сэнсэй Макото.Что ты сказал?!
Я немного опешил от реакции сэнсэя. А потому повторил уже для него:
Завтра мы с Ёсико отправимся в академию магии. А что?
Какой ужас!застонал сэнсэй Макото.
Скрипнула открывающаяся дверь, и надзиратель рявкнул:
Я кому сказал тихо! Заткнулись все! Быстро!
Мы помолчали, дожидаясь, пока он снова уйдёт, и я спросил у сэнсэя:
Почему ужас-то? Что там такого?
Так-то я уже имел представление об академии магии, но ещё один взгляд на ситуацию не повредит. Чем полнее будет картина, тем лучше.
Это же очевидно! Ёсико девушка. А ты Ты не для этого здесь. В книгах написано, что ты положишь конец власти Всеблагой
Чем так плоха её власть?спросил я.Я вроде не заметил, чтобы люди сильно страдали.
Ты не понимаешь,вздохнул старик.
Не понимаю.согласился я.Объясни!
Дело в томторопливо зашептал сэнсэй Макото.Всеблагая, она не из нашего мира. Она открыла врата, и к нам пришли демоны. И пока она в нашем мире, врата закрыть мы не сможем. А уходить она не собирается.
Ну так, может, пусть будет?спросил я.Вреда ж от неё нет? Даже наоборотмагией вон одаривает А с демонами как-нибудь справимся!
Те, кого она одарила, становятся её рабами,негромко сказал старик.Она приходит к человеку, который находится при смерти и дарит ему жизнь и магические способности. А взамен забирает его свободу. Ну или новорождённые Они вообще другой жизни не знают!
Я вспомнил Шого, который мечтал обрести магию, и сказал:
Новорождённые ладно. Не будем про них. А вот больные и раненыея пожал плечами и поморщился от боли.Я бы сказал, что взамен она даёт шанс жить.
Кому она нужна, такая жизнь!в сердцах выпалил сэнсэй Макото.
И тут я разозлился. Я вспомнил ребят, которые погибли, которые так и не встретились со своими родными и любимыми, не сказали им о своих чувствах, не успели проститься.
Ты, старик!прорычал я.Как ты смеешь решать кому нужна жизнь, а кому нет?
Иногда лучше умереть,продолжал упорствовать Макото.
Так чего ж ты не умер?спросил я с насмешкой.Почему ты тут?
Мне страшно,признался старик и всхлипнул.
Нет, я не испытывал к нему жалости. И презрения особого тоже не испытывал. Я видел много смертейи несправедливых, и заслуженных. И я не хотел о этом говорить.
Я подошёл к топчану.
Лечь на спину я не мог. Исхлёстанная спина болела даже от прикосновения одежды. Поэтому лёг на живот и задумался.
Если дать умирающему человеку выбор: умереть или жить дальше, но посвятить свою жизнь тому, кто тебя спас, что выберет человек? Я думаю подавляющее большинство выберет жизнь. И это правильно! Потому что пока человек жив, у него есть шанс что-то сделать. А вот если умер, то это навсегда.