Знаешь, у меня была подруга, неожиданно начала она. Мы давно дружили, хотя она гораздо моложе была, можно сказатьдругое поколение. Она экономистом работала в какой-то нищей конторке, а потом, когда другие времена начались, свое дело открыла: лесом торговать стала. Очень хорошо у нее пошло: крупное предприятие, процветающий бизнес. Деньги делала колоссальные! И все никак остановиться не могла, даже в отпуск больше чем на неделю не ездиланекогда! Гингема притормозила на светофоре, пропуская пешеходов. Так своим бизнесом занята была, что постоянно только о нем и думала. В храме ей священник говорит как-то: «Исповедуйся, дочь моя»! А она ему: «За какой отчетный период, батюшка»? Бедный батюшка дар речи потерял! Гингема покачала головой. Зарабатывала она, зарабатывала и вдруг в позапрошлом году умерла. Инфаркт.
Машина тронулась и, плавно набирая скорость, помчалась по бульвару.
И вот как-то совсем недавно она мне сказала интересную вещь
Дарин удивленно заморгал: Гингема явно заговаривалась и путалась в рассказе.
А как же она что-то сказать могла? осторожно уточнил он. Она же вроде как того умерла?
Гингема хмыкнула.
Да, такая удивительная история случилась! Я и не рассказывала никому, подумают, чего доброго, что из ума выживаю!
Она покачала головой.
Прошло примерно полгода, как она умерла, сижу я дома и вдругтелефонный звонок. Звонит межгород ну, мне часто из других городов звонят. Беру трубку, а там так странно
Гингема с недоумением пожала плечами.
Голос моей подруги! Той, что умерла.
Может, просто похожий? усомнился Дарин.
Нет, это она. Она сказала: «Леля». Лишь один человек в мире меня так называл.
И вы что, на самом деле общались?
Гингема усмехнулась.
Да я вымолвить-то ничего не успела, так растерялась. А она сказала: «Леля вот мы все говорим: деньги, деньги а они здесь совсем не нужны»
И все?
И все, вздохнула Гингема. Больше ничего не сказала. Только голос у нее уж очень усталый был
Машина свернула в маленький переулок, миновала здание с вывеской «Общество спасения на водах Титаник» и затормозила возле большого кирпичного особняка, в котором размешался музей. Дарин первым вылез из салона и настороженно огляделсявроде все спокойно.
Ну вот, приехали, проговорила Гингема. Иди за мной. Буду представлять тебя, как моего аспиранта. Так уж и быть, совру, возьму грех на душу
А пергамент из музеяэто разве не историческая ценность? поинтересовался новоявленный «аспирант». Разве нам его дадут?
Неужели ты думаешь, что любой клочок пергамента является исторической ценностью? усмехнулась Гингема, направляясь к музею. Палимпсест попросим пергамент, с которого первоначальный текст был когда-то соскоблен, а затем написан новый. К этому способу в Европе, кстати, прибегали еще во времена раннего средневековья.
Но зачем?
Затем, что его постоянно не хватало, пергамента. Вот и приходилось использовать один и то же кусок несколько раз. Если б мы знали, сколько ценнейших текстов, особенно античных, утрачено из-за этого! В некоторых монастырских библиотеках фонды были сплошь составлены из палимпсестов и монахи уничтожали труды Тита Ливия, Вергилия, Евклида, чтобы заменить их сочинениями «отцов» церкви.
Вот ведь как люди без компьютеров-то мучались пробормотал Дарин.
Гингема пропустила его замечание мимо ушей.
Худо-бедно, почти все вещи, необходимые для проведения ритуала мы соберем. Попозже отыщем подходящий перекресток, возьмем земли. Но где серебряные ножницы взять? Ума не приложу
Еще последний ингредиент остался, напомнил Дарин. Помните?
Гингема вздохнула.
Помню. Но тут уж мы с тобой ничего сделать не можем.
Они поднялись на крыльцо музея и скрылись за дверью.
Оставшись дома в одиночестве, Тохта основательно подкрепилсямиска почти опустела, оставался лишь один кусок рыбы, но каким бы аппетитным он не казался, съесть его кобольд не смог: желудок не безразмерный. Но и оставлять угощение не годилоськто ж так делает? Прихватив недоеденный кусок, Тохта задумчиво прошелся по квартире, размышляя, куда бы припрятать лакомство: за письменный стол Гингемы? Под кровать в спальне? Закопать в вазе с цветами? Места для тайников были одно другого лучше, но, побродив по комнатам, кобольд с сожалением отказался от этой мысли: что-то подсказывало ему, что хозяйка не обрадуется, обнаружив под подушкой или за письменный столом кусок рыбы. Сердить Гингему Тохта опасался, поэтому с сожалением вздохнул и бросил рыбу обратно в миску.
Хорошенько облизав морду, кобольд подошел к окну, выглянул во двор: никого подозрительного, лишь на скамейке за кустами сирени обнаружились люди: средних лет мужчина, белокурая женщина в нарядном летнем платье да девочка-подростоквидно, присели отдохнуть после похода в магазин, вон и полные сумки рядом с лавочкой стоят.
Тохта вернулся к письменному столу, вспрыгнул на стул. Листки с жизнеописанием бесстрашного кобольда-одиночки лежали посередине, яркий синий фломастер был приготовлен заранее.
Тохта подпер лапой голову и задумался. Вместо приятных размышлений о приключениях кобольда, в голову лезли совсем другие мысли, и приятными назвать их нельзя было даже с большой натяжкой. Как ни крути, Гингема с Дариным были правы: следовало как можно скорее дать знать драконам, где находится амулет. И для того, чтоб драконы определили местонахождения артефакта, существовал только один способ, с этим Тохта тоже был согласен. Беда заключалась только в том, что этот самый способ кобольду категорически не нравился.
Тохта почесал лапой за ухом. На душе было тревожно и неуютно, от близкого предчувствия чего-то опасного по хребту пробегал морозный холодок.
То ли еще будет, когда драконы явятся! мрачно пообещал сам себе кобольд и прищурил рубиновые глаза. Потом закрыл их вовсе и прислушался к внутренним ощущениям: помимо страха от неминуемой встречи с кем-нибудь из драконов, было еще что-то: как будто серебряный колокольчик звякал, предупреждая об опасности.
Тохта открыл глаза, решительно встряхнулся и отыскал взглядом арбалет: тот лежал на журнальном столике. Рядом, в потертом кожаном мешочке, покоились арбалетные болтыпять штук.
Тохта спрыгнул со стула и направился к окну. Поставив передние лапы на подоконник, кобольд осторожно отодвинул штору острой мордочкой и еще раз внимательно оглядел тихий двор. Старушка с матерчатой сумкойпрошла под окнами и скрылась в подъезде. Девушка с собакой на поводкепересекла двор и направилась к парку. Семья по-прежнему сидит на лавочке возле кустов сирениотец разговаривает с дочкой, а мать роется в сумке
Тохта сузил глаза. Ну-ка, ну-ка, что за компания на лавочке?
Некоторое время Тохта, нервно подергивая хвостом, разглядывал этих троих. Так и есть! Выглядели они точь-в-точь, как люди, но людьми-то как раз и не были! Кобольд сердито оскалил зубы. Вот что его беспокоило, предупреждало об опасности: люди во дворе! Верней, вурдалаки, легко принявшие человеческий облик. Но, хоть и выглядели они, совсем как люди, было в их облике что-то Тохта потер лапой морду что-то ненастоящее. Кобольда сменой облика не проведешь!
Тохта еще немного понаблюдал за подозрительной компанией. Кобольда, да, не проведешь. А человека? Дарина с Гингемой? Они-то приедут скоро, вылезут из машины, направятся к подъезду, ничего не подозревая
Тут-то на них и нападут. Не зря ведь вурдалаки тут сидят, не свежим же воздухом подышать они явились к дому Гингемы
Кобольд в беспокойстве заметался по квартире. Как же предупредить Дарина и Гингему, как дать им знать об опасности?
Тохта налетел на журнальный столик и едва не сшиб на пол телефон. Дарин, конечно, прихватил с собой обрез, но Тохта имел большие сомнения по поводу того, успеет ли приятель пустить в ход оружие, когда на него нападут неожиданно и застанут врасплох. Вурдалакитвари смертельно опасные, а у Дарина, что ни говори, ни опыта боевого не имелось, ни предковотважных и бесстрашных воинов
Тохта снова задел журнальный столик, телефон жалобно звякнул. Кобольд повернулся и уставился на аппарат с надеждой и ожиданием: вспомнил, что Гингема через эту странную штуковину собиралась с ним, Тохтой, каким-то образом связаться. Кобольд уселся, гипнотизируя телефон немигающим взглядом: звонка не было. Тохта подождал еще немного, осторожно приблизился и с опаской взял в лапу трубку. Дарин всегда делал именно так, и после этого трубка говорила разными голосами, даже голосом самой Гингемы.