- Йенс, боюсь, что ты уже знаешь мой ответ.
- Погоди, не спеши. Ты в курсе, что наш сиятельный принц Дагоберт женится?
- Это знают все. Ну и что?
- Мы все были в шоке, когда принц объявил о своем решении посвататься к дочери императора - в хорошем смысле слова, конечно. Видишь ли, наш милый принц заядлый охотник, и до недавних пор его не интересовало в этом мире ничто, кроме охоты. Весь его дворец в Эдельгаре сверху донизу завален капканами, силками, арбалетами, рогатинами, смрадными чучелами разных тварей, которых его высочество прикончил. Из-за этих милых сердцу принца трофеев во дворце его высочества воняет, как в лавке кожевенника или меховщика. Но это полбеды - гоняясь по лесам и полям за оленями и волками, Дагоберт совершенно не обращал внимание на прекрасных дам, и потому добегался до того, что в двадцать девять лет оставался холостяком. Но вот случилось чудо - год назад принц побывал с рабочим визитом в столице империи и увидел там Алисию, старшую дочь императора Бриссимуса Герценийского. Если я что-нибудь знаю о любви, Бере, то это любовь - страстная, безумная. И вот ведь какое дело: принцессочка тоже запала на нашего юного зверолова. Полгода они обменивались любовными письмами, а потом принц сделал мамзельке официальное предложение. Император, конечно, немного потянул резину, но дал, в конце концов, согласие на брак. И вот все счастливы, и наш двор активно готовится к помолвке. Но есть несколько щекотливых моментов. - Де Кейзер помолчал. - По слухам, при императорском дворе не все довольны решением императора отдать дочь за Дагоберта.
- А причем тут я?
- Погоди, я еще не закончил. У императора четыре дочери, а по закону в Империи наследует меч, а не кудель. Это значит, что наш юный Дагоберт, став императорским зятем, автоматически наследует трон империи. Это произойдет даже в том случае, если остальные дочери императора счастливо выйдут замуж - ведь Алисия старшая из сестриц, следовательно, став ее мужем, Дагоберт получает безусловную примогенитуру. Словом, для нас это отличный вариант, а для империи, как я понимаю - не очень.
- Это политика, а в политику я не лезу. Себе дороже.
- Тебя и никто не просит этого делать. Я всего лишь хочу, чтобы ты присмотрелся к одному человеку и помог ему. Его зовут Роланд Вестерик, и он твой будущий шеф.
- Роланд Вестерик? Я никогда о нем не слышал. Кто он?
- Он займет место профессора Бенедиктуса на кафедре, куда ты поступил на работу.
- Ах, вот как! - Бере понял, что сейчас услышит что-то очень важное. - Теперь понятно, почему Ван Затц был так немногословен. Вы решили посадить на место Бенедиктуса своего человека.
- Не говори чепухи, - Де Кейзер потянулся за бутылкой. - Вестерик не имеет к моему ведомству никакого отношения. Он такой же чокнутый книжный червь, как и старый Бенедиктус, только молодой. Его страсть - все эти пыльные траченные молью пергаменты и таблички, над которыми он готов сидеть день и ночь. Однако он очень талантлив, и потому место Бенедиктуса сразу предложили ему. Кто предложил, не спрашивай, это совершенно не относится к делу. Но кандидатура Вестерика устроила всех. Это хороший выбор.
- Скажи мне, Йенс, - Бере слегка улыбнулся. - А если я приму твое первое предложение и соглашусь поступить на работу в ваш оккультный отдел?
- Превосходно. В этом случае я завтра же выплачу тебе тысячу гиней подъемных и дам первое задание: работать у Ван Затца вместе с новым вторым лектором.
- Вот теперь мне все понятно, - Бере вытер губы накрахмаленной до хруста салфеткой и с сожалением посмотрел на опустевшую тарелку. - Ты с самого начала собирался предложить мне эту работу, Йенс. Начал издалека, но в итоге выложил на стол свои карты. Не понимаю, чего ты добиваешься.
- Я хочу порядка и спокойствия в государстве. Хочу, чтобы ты на старости лет получал приличную пенсию, а, засыпая, не боялся, что утром тебя разбудит доносящийся с улицы крик герольда, вещающего о начавшейся войне. - Де Кейзер постучал ногтем по своему бокалу. - Давай выпьем за то, что мы поняли друг друга.
- Я ничего не стану обещать.
- И не обещай, будь ты проклят! Мне надо одно, чтобы ты помог парню освоиться в университете. Надеюсь, такой пустяк не страшит твою трепетную, преждевременно состарившуюся душу?
- Ну, хорошо, - примирительно сказал Бере. - Я попробую что-нибудь для тебя сделать.
- О боги, неужто я это услышал? - Де Кейзер в показном ужасе закатил глаза. - Вредный ты человек, Беренсон. Из-за твоей вредности у тебя однажды будут большие проблемы. Твое здоровье!
- Я полезный человек. И я очень ценю свой покой и то маленькое счастье, которое у меня есть. Ты обещал мне мясо для грифона.
- Будет тебе мясо. И если тебе надо, могу ссудить тебя деньгами, - де Кейзер бросил на стол кошелек. - Сто гиней для начала. В счет будущего жалования. И попрошу тебя: сделай так, чтобы Вестерик ни в коем случае не догадался, что это я тебя попросил присмотреть за ним. Малый обидчив и мнителен, как истеричная барышня. Я бы не хотел, чтобы он отказался от твоих услуг.
********************
К ночи стало холоднее, начался снегопад. Фонари на площади перед кафедральным собором едва просвечивали сквозь летящий снег. Площадь была пустынна, даже постоянно ошивающиеся тут нищие ушли в тепло. Бере запахнул поплотнее плащ, надвинул на глаза шляпу и не спеша направился к центру площади.
Отсюда он вышел на великолепную Страда Дивина, Священную улицу и двинулся вдоль высокой кованой ограды Большого Королевского парка в сторону Нижнего города. Чтобы сэкономить энергию на случай возможных неприятных встреч, Бере не стал использовать заклинания камуфляжа. В конце концов, нет ничего необычного в том, что одинокий господин в простом поношенном платье разгуливает поздним вечером по богатому кварталу города, даже в такую собачью погоду. Но время от времени Бере все же оглядывался, проверяя, не идет ли кто за ним следом. Так он дошел до перекрестка с улицей Светлых Ангелов и, следуя указаниям странной записки, повернул направо, к рынку.
Куранты на башне городской ратуши показывали две минуты одиннадцатого, когда он подошел к нарядному, построенному в старованагримском стиле зданию компании "Цветение". Бере внимательно осмотрел второй этаж - в окне одной из комнат горел свет. Оглядевшись по сторонам, маг постучался в парадную дверь.
- В гостиницу? - осведомился открывший ему консьерж. - Вход со двора, по лестнице.
Бере кивнул, пошел искать вход во двор. Ему пришлось обойти все здание, а потом подниматься по заметенной снегом узкой лестнице на галерею, периметром охватывавшую все здание по сторонам двора-колодца. Вырезанные на деревянных дверях номера сильно упрощали поиски, и Бере довольно быстро нашел нужную дверь. В щели между дверью и косяком просачивался слабый свет. Он постучал в нее трижды, но никто не отозвался.
- Идиотство, - пробормотал маг. - Фес ошибся.
На всякий случай, для очистки совести, он толкнул дверь - она оказалась незапертой. Вздохнув, Бере шагнул в комнату. Ошибки не было: именно освещенное окно этой комнаты он видел с улицы. Она была пуста, но на столе светила мягким белым светом особая лампа, которой часто пользовались маги школы иллюзии - вставленный в медную оправу с ручкой для переноски шар из толстого стекла, внутрь которого заливался люмерум, ярко фосфоресцирующая алхимическая смесь. Рядом с лампой лежал конверт. Адресат не был указан, но Бере даже не сомневался, что это письмо предназначено ему. Он разорвал конверт, извлек письмо и прочел следующее:
"Долгой Вам жизни, любезнейший мэтр Бере! Если Вы нашли это письмо, значит, Вы разгадали мою маленькую головоломку. Мне очень нужна Ваша помощь. Происходят опасные вещи, может случиться настоящая катастрофа, последствия которой даже трудно вообразить. Вы единственный человек, которому я могу довериться. Если Вы согласны помочь мне, приходите в будние дни между пятью и шестью часами вечера в Королевский пассаж, в то крыло, где торгуют книгами. Прошу Вас, не откажите мне в этой встрече, чтобы мы могли с Вами серьезно поговорить. Я очень-очень надеюсь на Вас".
Подписи не было. Бере перечитал записку дважды, посмотрел на стол. Письмо было написано с помощью письменного прибора, стоявшего тут же, возле лампы. Письмо пахло лежалой бумагой и дешевыми чернилами, но, судя по изящному округлому почерку, писала женщина, причем очень образованная - стиль письма был изыскан, и Бере не нашел в тексте ни единой ошибки. Вместе с оставленной на столе необычной лампой все это наталкивало на мысль, что за помощью к Бере обратилась какая-то магичка. Странный, однако, способ связываться с нужным человеком. Если это магичка, то она вполне могла обратиться к нему без всякого риска быть узнанной - тот же магический камуфляж в таких случаях крайне нужная и полезная вещь. Бере сразу подумал о загадочном господине из "Дженны-распутницы", назвавшемся Френсом Лабером - уж не его ли это штучки? Нет, со всей этой историей надо разобраться.