Чем могу служить? спросил он, с явным неодобрением оглядывая запыленную одежду Садау.
Господин Вирук привез меня сюда посмотреть его сад.
Мы с ним путешествовали вместе. Видя, что на слугу это не произвело впечатления, Садау добавил:
Спасали царя.
Это какого же такого царя?
Аммона. Мы привезли его в Эгару. Господин Вирук катал меня по городу. Показал мне библиотеку.
Господин Вирук уехал в Совет, любезный, и не сказал мне, что у него гость.
Забыл, должно быть.
Ты где остановился, любезный? Я пошлю за экипажем для тебя.
Нигде. Я побывал в том доме, где Совет, а потом господин Вирук привез меня сюда.
Тут снова появился садовник:
А, вот ты где! Я тебя искал. Меня зовут Кейль. Он протянул горшечнику здоровенную ручищу.
Садау, представился тот.
Господин Вирук велел тебе нынче ночевать у меня. Мой домик в миле отсюда.
Садау хотел что-то сказать и запнулся.
Ты чего? спросил Кейль.
Да я уже два дня как не ел. У тебя дома найдется еда?
Господин Вирук всем хорош, только гостей принимать не привык, усмехнулся садовник. Дай-ка нам остаток того пирога и хлеба с соленым маслом, велел он слуге. Мы поедим в саду. Прихвати фонарь.
Слуга, к удивлению Садау, поклонился и пошел выполнять приказание.
Ты, видать, тут важная персона, сказал горшечник Кейлю. На меня он глядел, как на грязь под ногами.
Я всего лишь садовник, улыбнулся Кейль, зато садовник господина Вирука, а стало быть, почти что царь.
Первая алмекская армия подошла под стены Пагару, как только стало смеркаться. Раэль на том берегу прочел послание, которое ему передали вспышками фонаря с восточной сторожевой башни.
Четыре тысячи солдат, перевел его адъютант Катион, но осадных башен и других орудий не видно. Враг разбивает лагерь за пределами поражения зи-луков. На южном берегу реки враг пока не показывался. Госпожа Межана, маршал, доложил Катион.
Раэль, повернувшись, слегка поклонился вагарке. Она надела теплый плащ от вечерней прохлады и казалась старой и уставшей, как никогда прежде.
Я получила ваше письмо, сказала она.
О его содержании лучше не говоритьпо причинам, которые я изложил там.
В этом квартале у нас две тысячи ополченцев, кивнула она. Я назначила гонцов на каждые двести ярдов стены.
Если кому-то из ваших офицеров понадобится подкрепление, гонцы приведут его.
Вы поработали на славу, Межана. Хвалю, рассеянно произнес Раэль, глядя на холмы.
Межана, опершись на парапет, в изнеможении закрыла глаза. Раэль впервые увидел в ней не предводительницу убийц-паджитов, а женщину, усталую и придавленную горем, делающую все возможное в этом безвыходном положении. Он вынул из своей сумки кристалл и протянул ей. Она отшатнулась.
Не нужна мне ваша проклятая магия!
Понимаю, вздохнул Раэль. Но в грядущие часы и дни вам понадобятся все ваши силы и весь ваш ум.
Может, оно и так, Раэль, но я буду обходиться собственным немощным телом. Какое ни есть, да мое. Но вам я благодарна и прошу извинить меня за резкость.
Раэль, удивленный ее словами, положил руку ей на плечо, Возможно, предстоящие волнения взбодрят вас. Но если этого не случится, предлагаю вам пойти домой и соснуть пару часов. Алмекам, когда они подойдут, понадобится время, чтобы установить боевые порядки и орудия. Я пошлю за вами гонца.
Не стоит. Мне уже лучше. Не возражаете, если я останусь?
Нисколько. Раэль спрятал кристалл обратно. Перехватив взгляд Катиона, он понял, что адъютант почувствовал излучение, и улыбнулся ему. Из Пагару опять стали подавать световые сигналы. Первую часть послания Раэль упустил, но через пару мгновений все повторили заново. Защитники Пагару со своего наблюдательного пункта увидели армию, идущую к Эгару.
Множество повозок, перевел Катион. Бронза на колесахчто это значит?
Бронзовые орудия на повозках, объяснил Раэль. Просигналь им в ответ и спроси, сколько солдат они насчитали.
Межана тронула его за руку, указывая на восток. На горизонте показалась первая шеренга пехоты. Межана смерила взглядом протяженность городской стены:
Нельзя удержать двухмильную стену с двумя тысячами человек.
Нельзя, согласился Раэль. Но всю стену им не разрушить. Пробьют в нескольких местах, и там завяжутся самые ожесточенные бои.
Позади послышались тяжелые шагина стену, пыхтя и обливаясь потом, взобрался Капришан.
Ну что, пробились вы к Дну? спросил Раэль.
Капришан кивнул, отдуваясь.
Насилу удалось, сказал он. Нас заметили алмекибольшой отряд, человек двести. Я думал, нас всех перебьют, но они отошли прочь, ничего нам не сделав. Что вы об этом думаете, Раэль? Для меня это загадка.
Для меня тоже, сказала Межана.
Никакой загадки тут нет, с горечью ответил Раэль. Вспомните, чем занимается Ану: он воссоздает Белую Пирамиду.
Она будет черпать энергию от солнца и насыщать наши кристаллы. Королева Кристаллов, как сказала нам Софарита, постоянно испытывает голод и тоже рассчитывает на нашу пирамиду, чтобы питаться от нее.
В таком случае Ану нужно остановить, заявила Межана. Он не должен завершать пирамиду.
Я не мог бы остановить его, даже если бы захотел. Но мы не сможем больше снабжать его провизией и сообщаться с ним. Потому-то он и попросил второй сундук, чтобы питать своих рабочих энергией кристаллов. Он отрезан от нас, Межана. Остается надеяться, что мы побьем алмеков до того, как он достроит пирамиду.
Есть еще новость, кузен, продолжил Капришан.
Надеюсь, хорошая?
Толстяк пожал плечами.
Царь грязевиков бежал из города. Попросил коня, чтобы покататься в парке, и сбежалне знаю уж, к добру это или к худу.
Все равно. У нас нет времени поднимать племена. Будем драться в одиночку.
Капришан посмотрел на приближающиеся вражеские ряды.
В сумерках их движение казалось нечеловечески стройным, как будто на город надвигалась колонна муравьев, Капришан передернулсямысль о насекомых вызвала у него зуд.
Отменная выучка, проговорил он. Посмотрите, как они идут. Железная дисциплина.
Солнце за спиной у защитников погрузилось в кроваво-красное море.
«Седьмой змей» скрылся за горизонтом.
Метрас настоял на том, чтобы Талабан занял свою прежнюю каюту, и аватар с благодарностью согласился. Теперь, стоя на маленьком балконе, он смотрел назад, на башни Эгару, освещенные заходящим солнцем. Когда город скрылся вдали, по телу Талабана пробежала дрожь, и им овладело чувство, будто он простился с Эгару навсегда. У него было не так много друзей среди аватаров, но это не означало, что он не любил их. Этих людей он знал почти двести лет, уважал их, восхищался ими. В сущности, они были его семьейведь почти все аватары, пережившие катастрофу, состояли в родстве друг с другом.
Теперь он оставлял их на произвол судьбы.
Он поступил так, чтобы спасти их, и все-таки в это мгновение чувствовал себя дезертиром.
Это не так, сказала Софарита, и он медленно обернулся.
Она стояла на пороге, держа в тонкой руке кубок с водой, ослепительно красивая в своем голубом платье. Волосы она гладко зачесала назад, и стройная шея притягивала взор Талабана, Подслушивать некрасиво, заметил он.
Я не всегда могу удержаться. Особенно если люди поблизости от меня испытывают бурные чувства.
Близкие вам люди? с улыбкой уточнил он.
Те, что находятся поблизости, повторила она, залившись легким румянцем.
Раз вам известны мои мысли, то известно и то, что я испытываю к вам. Вас это беспокоит?
Теперь настал ее черед улыбнуться.
Нет. Порой мне даже приятно что меня так высоко ценят. Что порождает в тебе желание, Талабан? Мое тело?
Мой дар? Или то и другое вместе?
Он взял ее руку и поцеловал.
Хотел бы я на это ответить. Хотел бы найти нужные слова. Но в тот первый миг, когда я увидел тебя, меня словно молния пронзила. С тех пор ты всегда в моих мыслях.
Нам нельзя быть любовниками. Она осторожно отняла у него руку, и ему показалось, что в ее голосе звучит сожаление. Моя сила растет день ото дня, и я боюсь, что если мы предадимся любви, ты умрешь. Я вбираю не только энергию кристаллов. Я начинаю но не будем об этомСофарита вышла на балкон.