Но что, если она больше никогда не проснется? Что, если река грез унесет ее?
Она не знала в городе никого, к кому могла бы обратиться за помощью. «Ты должна полагаться только на себя», подумала Софарита, и эта мысль, как ни странно, ее успокоила.
Это верно: надеяться ей не на кого, зато и на нее никто не надеется. Впервые в жизни она обрела свободу. Она не зависит больше от прихотей отца, в грош не ставившего женщин, или мужа, которого она уважала, но никогда не любила по-настоящему. Исчезли цепи, приковывавшие ее к узкому деревенскому мирку.
А пугающая река грез по крайней мере не давала скучать.
Софарита положила голову на подушку, укуталась одеялом, закрыла глаза
И очутилась в подвале таверны. Бадж сидел за столом, уронив голову на руки, и плакал. Напротив него сидел пожилой мужчина с пшеничными, прошитыми сединой волосами и такой же бородой. На койке у стены спала маленькая девочка с золотистыми кудряшками. Сначала Софарита наблюдала за этой сценой бесстрастно, но горе Баджа трахнуло ее. Она хотела утешить его и поняла, что парит где-то вверху, оставаясь невидимой для мужчин.
Перестань плакать и расскажи, что случилось, сказал пожилой.
Он убил их. Это было ужасно. Бадж поднял искаженное мукой лицо. А я ничего не сделал, Бору. Стоял в темноте как вкопанный.
Он и тебя убил бы. Вы совершили вопиющую глупость, напав на Вирука.
Фориал видел, как он шел в Совет без оружия. Если бы я вступил в бой
Но ты не вступил, отрезал Бору.. Фориал сказал что-нибудь перед смертью?
Сказал только, что когда-нибудь Вирука убьют. Он не выдал тех, кто послал его. Но что, если тела будут найдены?
Фориал работал у меня, и на меня падет подозрение.
Хватит скулить! Если и найдут, то не беда. Головы я положил в мешок и бросил в море. Но запомни, Бадж: поодиночке действовать больше нельзя. Все должно делаться по плану. Вы с Фориалом рискнули всем ради своей глупой выходки. Теперь он и другой дуралей мертвы, а будь моя воля, я бы и тебе глотку перерезал. Но тебе дают случай исправиться. Впредь будешь повиноваться приказам. Никаких необдуманных поступков. Ты понял?
Бадж кивнул.
Прости меня.
Проси прощения у Фориала и его друга.
Софарита открыла глаза. Комнату освещала только луна.
Молодая женщина чувствовала себя на диво свежей и отдохнувшей, хотя проспала никак не больше часа. Свечи она задула перед тем, как легла, и теперь не знала, как зажечь их.
Стоило ей подумать об этом, один из фитильков замигал, и слабый свет наполнил комнату. Софарита села, посмотрела на второй огарок и представила себе, что он зажигается.
Свечка загорелась, и Софарита снова откинулась на подушку. Она больше не испытывала паники: ясно же, что это только сон. Она улеглась поудобнее и заснула опять.
Глава 15
Дом Метраса стоял на восточной окраине, близ салотопенных дворов и скотобойни, построенной здесь два года назад. В прошлом веке этот квартал населяли состоятельные, с хорошими видами на будущее вагары. Теперь он захирел, хотя и мог еще похвалиться добротными и даже облицованными мрамором домами.
Метрас прошел четыре мили от гавани, открыл калитку и увидел в своем садике двух привязанных лошадей. Это не порадовало его: он устал и ни с кем не желал разговаривать.
Мать в небесно-голубом атласном платье выбежала ему навстречу. На исходе своего пятого десятка она оставалась красивой женщиной, только располнела немного, и в золотистых волосах пробилась седина.
Добро пожаловать домой, сынок! Она поцеловала Метраса в щеку и повела в дом.
Кто у нас, мама? спросил он.
Твой старый друг пришел поздравить тебя с прибытием. И привел своего дядю, который живет за Луаном.
Метрас, задержавшись на кухне, напился холодной воды из глиняного кувшина и улыбнулся матери.
А ты у меня все хорошеешь. Это новое платье?
Эхо Великой Песни 169 Она, очень довольная, отошла немного и покружилась, раздувая тяжелую юбку.
Нравится?
Тебе идет. Надо полагать, ты опять влюблена?
Ишь, насмешник! По-твоему, я слишком стара для любви?
Больше двадцати пяти тебе нипочем не дашь, заверил сын. Кто счастливчик?
Купец, недавно из Пагару. Хороший человек, занятный такой и веселый.
А лет ему сколько?
Он говорит, пятьдесят, но мне сдается, что ближе к шестидесяти. Да хоть бы и такон еще хоть куда.
Для его же блага надеюсь, что это оправданно. Ну говори: кто меня ждет?
А сам посмотреть не хочешь?
Не люблю сюрпризов.
Раньше любил. Помню, когда ты был совсем маленьким
Я уже вырос, мама, мягко сказал Метрас. Кто?
Пендар. Он теперь разбогател, прошептала женщина, наклонившись к сыну. Надо было тебе тогда согласиться стать его компаньоном. Может, он и теперь тебя возьмет.
Уверен, что возьмет, с широкой улыбкой ответил Метрас.
Я не это имела в виду, покраснела мать. Я знаю, что Пендар любит общество молодых людей, но тебя он ценит за ум.
Да, конечно. За ум. Метрас чмокнул мать в щеку.
Что ему нужно, так это
Если ты хочешь сказать «хорошая женщина», то лучше промолчи. Ты слишком умна для таких избитых фраз.
Я хотела сказать, что ему нужен кто-то, кому он мог бы доверять. Пендар умеет наживать деньги, но при этом он как тростинка на ветру. Ты мог бы помочь ему, а заодно бы и сам разбогател.
Богатство и власть мне ни к чему. Я солдат, и меня это устраивает.
Как ты похож на своего отца!
Слишком похожно недостаточно, печально молвил Метрас.
В большой комнате, у двери, выходящей в палисадник, сидели двое мужчин. Пендар, как всегда, был одет изящно и дорого: в жемчужно-серые камзол и панталоны из плотного шелка и туфли из тонкой кожи. Высокий и по-юношески стройный, он красил отдельные прядки волос в золотой цвет. Второй гость был сложен покрепче, и желтизна в его бороде чередовалась с серебром.
Дорогой мой друг! Пендар, поднявшись, обнял Метраса и поцеловал в щеку. Счастлив тебя видеть. Как дела?
Отлично, Пендар. Познакомь меня со своим другом.
У нас скорее деловые отношения, чем дружеские. Этого славного надежного человека зовут Бору. Он из племени банис-байя, живущего близ Колодезя Жизни.
Бору, встав, протянул Метрасу руку, и моряк пожал ее.
Я рад видеть тебя, дружище, сказал Метрас Пендару, но я очень устал, и мне не терпится завалиться спать.
Мы задержим вас ненадолго, сказал Бору. Насколько я знаю, вы только что вернулись из долгого путешествия.
Да, мы ходили в южные льды. Плавание было удачным.
Вы хотите сказать
Мы нашли то, что искали.
Я слышал, что там, на льду, погибли вагары, а то, что вы нашли, сделает аватаров еще могущественнее. Кое-кто назвал бы ваше путешествие скорее гибельным, чем удачным.
Только не солдат империи.
Как сказать. Времена меняются. Песочные часы истории вот-вот перевернутся. Есть люди, которые верят, что через несколько лет этими городами снова будут править вагары. Что тогда станет с теми, кто хранит верность старой империи?
Метрас, не отвечая, посмотрел на Пендара. Тот хотел что-то сказать, но Метрас остановил его:
Ни слова, дружище. Вам лучше уйти, а если захочешь вернуться, приходи один. Чего я не услышу, о том и докладывать не придется.
Он прав, сказал Бору. Зачем терять время попусту.
Притом не ваше время, а мое, уточнил Метрас. Уходите.
Бору повернулся и вышел из комнаты. Сконфуженный Пендар задержался, и Метрас положил руку ему на плечо.
Будь осторожен, Пендар: ты вступил на опасный путь.
Бору прав, тихо ответил тот. Дни аватаров близятся к концу. Когда они падут, все их друзья и союзники будут убиты. Я не хочу, чтобы и с тобой произошло то же самое.
Неужели ты веришь, что вагаров допустят к власти? Если аватаров не станет, придут эрек-йип-згонады или партакивы всего лишь смените хозяев. Держись подальше от политики, Пендар, она погубит тебя.
«Вагары», говоришь ты? «Вы»? Выходит, твоя аватарская кровь одержала верх? Мы оба с тобой полукровки, разрываемые надвое. Если правда откроется, нас положат на кристаллы, будь уверен. Аватары никогда не примут нас как своих. С какой же стати мне отдавать свою преданность и свою жизнь людям, которые осудят меня на смерть, узнав о моем родстве с ними? Они наши враги, Метрас, и когда-нибудь ты тоже это поймешь.