Сергей с опаской посмотрел вверх и ускорил шаги. До станции явно не успеть, хотя бы добраться до леса Не успел. Через несколько шагов упали первые и сразу крупные капли дождя, и вдруг неожиданно ударил град, больно стегая открытые руки и голову. Сергей выругался и, не выбирая дороги, напрямую через лесок, рванул к видневшемуся среди деревьев хуторку. Град усилился, по листьям березняка били крупные, размером с хорошую фасолину, градины. Сергей перемахнул через забор и навалился на дверь небольшого приземистого домика, крытая старым шифером крыша которого гремела от отскакивающих льдинок. Незапертая дверь легко поддалась, в темных сенях он остановился и отдышался.
Перед ним темнела обитая войлоком и деревянными планками крест-накрест дверь с обычным в деревнях язычковым замком. Сергей зябко передернул мокрыми от дождя плечами, постучался и вошел внутрь:
Здравствуйте
Двое мужчин, что-то рассматривающих на столе у окна, обернулись и удивленно уставились на него:
Здоров
Дождь и даже град. Можно переждать?
Проходи
Крепкий на вид, с широкой бородой старик многозначительно посмотрел на второго, помоложе:
Вот примерно об этом я и говорил.
Второй, со светлыми волосами и не такой крепкий на вид, глянул на Сергея и равнодушно махнул рукой.
Сергей огляделсяобычная деревенская изба, разделенная надвоенапротив виднелась закрытая дверь на вторую половину. Слева, у большой печи, суетилась хозяйка в почти сдвинутом на затылок платке. Справа, под окнами, тянулась широкая лавка, наполовину уставленная пустыми чугунками, крынками с молоком и сливками или сметаной, пакетами с творогом, марлей с твердеющим сыром «под спудом» и тазом с нагретой для мытья посуды водой. В углу над столомзадернутый узорчатой занавеской скромный иконостас.
Старик и молодой у стола разглядывали широкую, потемневшую от времени доску, поворачивая ее разными ракурсами на свет от окна.
Садись к столу, не стесняйся.
Сергей присел на лавку, пригладив рукой мокрые волосы и продолжая оглядываться. Широкобородый, прищурившись, отводил доску на вытянутую руку и тихо причмокивал языком, усиленно стараясь что-то рассмотреть, потом подносил почти к самым глазам и, надев очки, трогал ногтем темную краску. Светлый заглядывал ему через плечо и беззвучно шевелил губами. Наконец старик положил доску на стол и, сняв очки, наклонился к окну:
М-м-мда, погодка
Молодой ухмыльнулся, глядя на Сергея:
С проселка? По дороге не забило?
Сергей вежливо усмехнулся и тут только заметил третьего, который полулежал на широкой деревянной кровати напротив, за печкой. От двери его видно не было. У него было волевое лицо немолодого, битого жизнью человека, какой-то странный с прищуром взгляд и густые черные, чуть подернутые сединой брови. И он внимательно разглядывал Сергея. Сергей слегка поежился.
Почти
Доска лежала посреди стола, привлекая внимание древностью и уважением, с которым к ней относились. Сергей издали любопытства ради попытался рассмотреть изображение. Нет. Плохо видно. Похожа на икону, проступали неясные линии, но почему-то казалось, что это не изображение святого лика Почему?
Старик присел за стол напротив:
Издалека?
Из города. А это икона?
Широкобородый осторожно провел пальцами по краю:
Икона Можешь посмотреть. Если хочешь.
Сергей наклонился над столом. Темное лицо, чуть видимые глаза Он присмотрелся. Глаза казались какими-то тревожными, словно кто-то хотел о чем-то сказать, а ему не дали Это не святой лик, всегда умиротворяющий своим спокойствием и тихой бесстрастной любовью, здесь присутствовало чувствои чувство, далекое от умиротворения. Глаза призывали
Смотри, как обновилась. Раньше вообще ничего не было видно
Сергей оторвался от доски и удивленно глянул на старика:
Сама?
Сама
Он не раз слышал про чудесные обновления, отражения изображений на стекле, слезы и разные чудеса православных икон. Но одно дело слышать, другоевидеть, к тому же здесь присутствовало нечто совсем другое. «Иконопись» пугала своей не бросающейся в глаза и не ярко видимой, но хорошо чувствуемой реальностью.
Существует легенда, что эта икона полностью обновится и станет как новая к концу времен.
«Икона» вызывала чувство какой-то неудовлетворенности и беспокойства. Изображение притягивало взгляд, удивляя древностью, легендой и чем-то еще непонятным и как будто зовущим, заставляя стучать сердце и вызывая в душе тревогу
Для чего она вам? Ведь не для молитв же
Старик усмехнулся:
Любопытный. Тебе дело? Это вы, молодые, только на зеленый доллар сейчас и молитесь.
Сергей не ответил. Очень распространенное теперь мнение, да вправду и не очень далекое от действительности.
Ладно, дед. У каждого свой путь.
Это сказал молодой, поглядывая на Сергея дружелюбным взглядом. Старик неожиданно встрепенулся:
Путь? Какой путь? К пьянству и дебошам? К разврату и лентяйству? Каждый хочет иметь сразу все и при этом ничего не делать! Вот ты скажи, мил человек, жизнь твоя для чего тебе? Чтобы прожить покомфортней?
Резкая смена темы разговора немного удивляла. Но он не у себя дома. Сергей посмотрел в окнодождь и град одновременно выстукивали по подоконнику непрекращающуюся дробь. Ему стало не по себе:
Я не хочу спорить. Я просто забежал от дождя.
Широкобородый тяжело вздохнул и замолчал. В комнате повисла неловкая пауза. Было слышно, как по крыше на чердаке и по подоконникам барабанит дождь. У печи возилась занятая своим делом хозяйка, открыв заслонку и что-то поправляя внутри рогатым ухватом. Чернобровый, по виду оставшийся равнодушным к словам старика, не сводил с Сергея неприятно изучающего взгляда.
Ничего в мире не происходит просто, парень, наконец сказал старик. И в маленьком, и в большом. Землетрясения и в Армении, и в Индонезии, и во всем мире не случаются просто. Чернобыль на Украине тоже не просто. И теракты повсюду, и злость людская, и равнодушие к бедам Ты не слышал о том, что, по статистике, за последние сорок лет в мире землетрясений произошло в четыре раза больше, чем за последние девятьсот лет? И резко увеличившиеся войны на Ближнем Востоке, и нескончаемые революции«цветные» или еще какие Везде кровь. В одних местахс жиру, в другихс голоду. А ты говоришь, просто
С этим Сергей был почти согласен. Только при чем здесь он? Сам же говорит, что все не просто так Сергей перевел взгляд на «икону»:
«Ибо восстанет народ на народ, и Царство на Царство; и будут глады, моры, и землетрясения по местам И по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь». Ясно. Армагеддон. И вы туда же
Старик удивился:
Начитанный Но до ума еще не добрался. Хоть и не зелен уже.
Молодой благодушно вступился:
Ладно, дед. Парень просто не там стоит. Не знает, что все вокругхимера. И есть другая, настоящая жизнь.
Ого. С подтекстом. Сергей нахмурился:
А смерть?
У Бога нет смерти
Сергей закрыл глаза. Искромсанные стены, изрезанные бороздами глубоких царапин, изрешеченные мебель и стулья, покрывающее пол сплошным покрывалом битое стекло, и много, много крови. В ушах на самой высокой ноте застыл пронзительный от ужаса женский крик Там просто не могло остаться ничего живого. Или благодарного Он видел это место. И этопереход в жизнь вечную? Он открыл глаза:
Я знаю.
Неожиданно молодой изумленно привстал:
О, о, о
Сергей не на шутку встревожилсяон побледнел прямо на глазах. Старик удивленно поднял брови.
О, она проступает Смотрите! Этоженщина
Все разом склонились к «иконе». Все, кроме чернобрового
Сквозь покрывавшую неровную черноту поверхности яснее проступили очертания красивого в своей правильности лица. Четче обозначился овал безукоризненной формы, темные волосы, убранные под ниспадающее мягкими складками покрывало, приоткрытые, словно что-то говорящие губы. Двумя пятнышками выделялись глаза с темными, почти черными зрачками. Усилился и эмоциональный фонсдвинутые изогнутые брови и сузившийся взгляд молил и почти требовал Чего? Какой-то странный взглядзнающий Как будто она все про него знает. Что-то в нем было знакомое Однако. Сергей с удивлением поднял голову и сразу встретился с пристальным взглядом чернобрового. Сходство было достаточно заметным.