Разбойники
А что здесь такого? Мы разбойники честные. Все чин по чину. Захватили в плен, плати выкуп или отвезем подальше и продадим. Вот и сейчас у нас трое пленных. За них семь золотых. Шесть за барона и золотой за этих. Не хотел я их отдавать за выкуп, но раз такое дело, что приходится самим уходитьотдам.
Но у меня с собой наберется всего один золотой.
На парней хватит.
Я сбегаю за остальными деньгами.
И приведешь солдат? Нет.
Даю слово барона!
Кто верит слову барона? Каждое второе слово у аристократов лживо. Нет. Твоего барона придется забирать с собой.
Но его нельзя тревожить. Акси сказала! вмешался Эйгель.
Вот я человек слова, продолжил Ламинт. Дал я его позавчера тебе, держу. Иначе сейчас просто взял, да перерезал бы глотку твоему хозяину.
Хелг схватился за меч. Но двое бородачей споро натянули луки, направив острые стрелы на Хелга. Да и Ламинт положил руку на рукоять своего меча. А сзади, держа меч в руке, подходил Риум.
Хелг с досадой бросил наполовину вытащенный меч обратно в ножны.
А оружием возьмешь?
Оружием?
Меч, кинжал, кольчуга. Куртка, сапогипять золотых.
Мальчишек, значит, выкупать не хочешь?
За шесть золотых все отдаю.
За все готов заплатить три золотых, да и то, потому что меч, гляжу, хороший у вашей милости.
Этот меч стоит пять золотых!
Но я смогу продать только за два. Перекупщик больше не даст. Два даже много.
Хочешь сказать, что все остальное на мне тянет всего на один золотой?
Нет, больше.
Тогда ты не знаешь счет.
Знаю, милорд. А мой навар?
Если милорд так сильно ранен, то почему дорого оценен? Как за здорового.
Баронов обычно выкупают за десять золотых. Но мы назначили только шесть частей из десятишесть золотых. Будь он баронетом, то вместо обычных пяти монет, мы сказали бы три. И так далее. Уценка. Но здоровый он или болезный, нам без разницыцена одинаковая.
Тогда берите меня вместо него. Меняемся?
Ламинт опешил.
И что мне с вашей милостью делать?
Везти, куда хотели, а потом за меня пришлют выкуп. Я здоровый, дорогу перенесу.
А потом, на новом месте нас окружат и зашинкуют? Ваши же солдаты. Вместо выкупа. Или выкуп состоится, а после опять пошлют солдат. Нет. Опасно это. Мы не настолько жадны и глупы, чтобы самим лезть в петлю. Никто не должен знать, куда мы уйдем. По крайней мере, барон Краст, он слишком большая птица в этих краях. Три золотых за меч и остальное, один золотой у вас, итого четыре. Барон Севир стоит шесть и не на медянку меньше. Через час мы снимаемся отсюда. Барона берем с собой. Выживет, нетна все воля богов. А пока ваша милость пусть посидит в сторожке.
Милорд, подал голос Эйгель. Пожалуйста, выкупите меня. Прошу вас! У вас же есть золотой. И Серри тоже.
Нет, меня не надо. Я буду здесь. Эйгель, ну как же ты можешь. Я думал, что ты, а ты ну, нельзя же так. Ведь милорда не оставляют здесь, берут с собой Я буду с ним.
Нет, всетаки ты оказался маленьким негодником, презрительно сказал Хелг, доставая из кошелька серебряные монеты, и не считая их, протянул деньги Ламинту:
За обоих.
Милорд, я остаюсь с ними! воскликнул Серри.
Оставайся, но будешь выкупленным, будешь свободным.
Ламинт пересчитывал монеты, и отложив несколько лишних, опустил сорок серебрянок себе в кошелек.
Эти ваши. Лишние, сказал лесной главарь.
Значит, я свободен? спросил Эйгель.
Свободен.
Вы даете слово?
Э, как задергался, свободы захотел, а позавчера другое пел. Да, даю слово.
И вы подтверждаете, что возьмете меч и все остальное за три золотых?
Да. И что?
Даете слово, что отдадите раненого милорда за шесть золотых и ни медянкой больше?
Вот пристал. Да.
А баронета возьмете за три золотых?
Баронета? непонимающе спросил Ламинт. Ну, да. Только где этот баронет?
Тогда вы дали слово. Все это слышали. Ябаронет. Берите меня за три золотых.
Что?! Ты?!
Да, но бывший баронет, хотя, насколько мне известно, хаммийцам это без разницы. Вот если бы я купил этот титул, я стоил бы для них много меньше, но я баронет по рождению.
А как докажешь?
Вот они подтвердят.
Солгут.
Спросите их порознь.
Успели сговориться в сторожке. Знаем такие штучки.
Нет. Мы ведь не знали, что вы собираетесь быстро уходить. Милорд принес бы шесть золотых, и выкуп состоялся бы.
Хм. Больно гладко у тебя получается. Ладно, проверю. Спрошу про тебя у них порознь. А ты молчи. Не смей им сейчас чтолибо говорить, даже намекать.
Уважаемый
Молчи!
Эйгель покачал головой.
Уважаемый, два слова только вам одному.
Ламинт раздумывал над словами парня. С чего бы это? Но наединеэто можно.
Хорошо, отойдем, а вы смотрите за этими. Чтобы не сговорились
Ламинт отвел Эйгеля на угол сторожки. Отсюда было видно, как обитатели маленького лесного поселка собирают нехитрый скарб, готовясь уйти с насиженного места. Но и оставшихся пленников и лесных разбойников, их сторожащих, было видно хорошо.
Ну, что хочешь?
Уважаемый. Сейчас вы узнаете одну тайну. Но вы давали слово. Слово, что раненого милорда, не называя его по имени и титулу, вы отдадите за обговоренную сумму выкупа.
Так. И что же?
Дело в том, что ябаронет Севир. Бывший.
Брови Ламинта удивленно взметнулись.
А тот твой брат, что ли? Или, погоди, это новый хозяин твоего родового замка, а ты у него слуга?
Нет. Тот раненый милорд вовсе не барон Севир.
А кто же?
Вы давали слово!
Давал. Я помню. И кто же он?
Его светлость граф Ксандр Каркельский.
Ламинт застыл.
Ах ты, паскудник. Тяжелый удар в грудь свалил Эйгеля с ног, а Ламинт, не останавливаясь, начал пинать извивающегося от боли парня. В глазах у Эйгеля потемнело, а когда он проморгался и боль отступила, он увидел лежащего на земле в скрюченном положении Серри. Возле него стоял один из бородачей и ухмылялся. Эйгель догадался, что Серри бросился ему на выручку, вот и огреб от разбойника.
Ламинт подошел к Серри и спросил:
Ты тоже знал, что раненый не барон Севир, а граф Каркел?
Серри молча кивнул, а лесные разбойники только ахнули.
Сопляки меня смогли провести.
Ламинт, они обманули, твое слово не считается!
Главарь только покачал головой.
Но, Ламинт, сто золотых! Даже больше!
Он же дал слово, что выкупит не барона Севир, а раненого милорда. Имя я не называл, откликнулся все еще лежащий на земле Эйгель.
Ламинт развернулся и посмотрел на говорившего, а затем, повернувшись к Хелгу и снимая с пояса мешочек с деньгами, сказал:
Милорд барон, здесь ваши сорок серебрянок. Вы заплатили за двух парней. Я покупаю за эти деньги одного этого, и кивнул головой на Серри.
Нет.
Жаль, хотя, его вина малая. А вот этот заслужил.
Убьете? приподнимаясь на колено, спросил Эйгель, подавая всем своим видом, что ему это безразлично.
Нет, зачем же терять три золотые монеты? Но я тебя накажу. Есть у меня знакомый хаммиец. Гафур. Жадный очень. Купленных мальчиков все отводят в Хаммий и там тех, кто будет продан в дома почтенных людей, кастрируют. Но умирает каждый третий. Этот Гафур кастрирует мальчишек прямо здесь. Не здесь именно, а в одном из мест в Атлантисе. И знаешь, почему здесь, а не в Хаммие? Не знаешь. А я ведь подсказку дал. Жадный он. Каждый третий умирает, а на них в дороге деньги, пусть совсем мелкиенесколько медянок на покупку гнилых овощей, но тратятся. Я сделаю крюк и продам тебя ему. С условием, что он тебя кастрирует. Поживешь без уды и погремушек. Хочешь, в этом поклянусь?
Все ошеломленно молчали, только лесовики угрюмо кривились, они до сих пор не могли оправиться от мысли, что потеряли громадные деньги.
Нет, не надо, пожалуйста! крикнул Серри.
Эйгель испуганно молчал, его застывшая фигура говорила о многом. Ламинт, довольный происходящим, усмехнулся и продолжил:
Слово давать не буду. Вдруг Гафура не встречу. Все может статься. Но если увижу, то продам с таким условием. Вот это обещаю.
Еще раз довольно оглядев окружающую картину, Ламинт повернулся к Хелгу.