Гарр, специалист в военном деле, предложил следующий план: установить на энергофуру лучевую пушку и ударить из нее по мекам. Большинство погибнут, а те кто выживет, пригодятся для работы.
Нет! воскликнул Ксантен, этого больше не будет. Все оставшиеся в живых меки, а также пейзаны, будут отправлены на их родные планеты.
Кто же по-вашему будет обслуживать жителей замка? холодно поинтересовался Гарр.
У вас остаются синтезаторы сиропа. Пришейте их на спинуи проблема питания решена!
Гарр надменно приподнял бровь.
К счастью, это лишь твое дерзкое мнение. Хагедорн, ты тоже считаешь, что цивилизация должна угаснуть?
Она не угаснет, отвечал тот, при условии, разумеется, что мы приложим к этому усилия. Но в одном я убедился окончательнорабства больше не должно быть!
Вдруг со стен замка раздался отчаянный крик:
Меки! Они проникли сюда и захватили нижние уровни! Спасите нас!! И ворота медленно закрылись.
Как это могло случиться? воскликнул Хагедорн. Ведь меки загнаны в туннель!
Думаю, у них был заготовлен ход в замок, сообразил Ксантен.
Нужно немедленно выбить их оттуда! Хагедорн бросился вперед, словно намереваясь в одиночку атаковать меков. Мы не можем позволить им грабить замок!
К несчастью, вздохнул Клагорн, стены защищают меков от нас гораздо надежней, чем нас от них.
Но можно использовать птиц!
Клагорн с сомнением покачал головой:
Они выставят стрелков. Даже если удастся высадить десант, прольется море крови. А ведь они превосходят нас численностью!
Хагедорн застонал:
Одна мысль о меках, роющихся в моих вещах, убивает меня!
Слушайте! Сверху донеслись хриплые выкрики и треск разрядов.
Смотрите, люди на одной из стен!
Ксантен бросился к птицам, напуганным и поэтому смирным.
Поднимите меня над замком! приказал он. Повыше, чтобы нас не достали пули.
Будьте осторожны, предупредила одна из птиц, в замке творятся страшные вещи!
У меня крепкие нервы! Поднимайтесь!
Птицы взмыли в воздух, стараясь держаться за пределами опасной зоны. Одна из пушек стреляла, за ней столпилось человек тридцатьженщины, дети, старики. На всей остальной территории, куда не доставали пушечные выстрелы, роились меки. Центральная площадь была усеяна трупамиджентльмены, леди, их детивсе, кто предпочел остаться в замке.
За пушкой стоял Гарр. Заметив Ксантена, он издал бешеный вопль, развернул пушку и выстрелил вверх. Двое из птиц были убиты, остальные, сплетясь в клубок вместе с Ксанте-ном, полетели вниз и каким-то чудом четыре оставшихся в живых сумели у самой земли затормозить падение.
Совершенно обессиленный, Ксантен пытался выпутаться из привязных ремней. К нему бежали люди.
Ты не ранен? кричал Клагорн.
Нет, только очень испуган.
Что там, наверху?
Все мертвы, осталось буквально несколько человек. Гарр совсем обезумел, стрелял в меня.
Смотрите! Меки на стенах! закричал Морган.
О-о! Смотрите, смотрите! Они прыгают Нет, их сбрасывают!
Страшно медленно, как в кино, маленькие фигурки людей и меков, сцепившихся с ними, отделялись от парапета и устремлялись вниз, навстречу гибели. Замок Хагедорн был теперь в руках меков.
Ксантен задумчиво рассматривал изысканный силуэт замка, такой знакомый, и теперь такой чужой!
Они долго не продержатся. Надо разрушить солнечные батареии у них не будет энергии для синтеза сиропа.
Давайте сделаем это немедленно, предложил Клагорн, пока они сами не догадались об этом. Птицы!
Вскоре четыре десятка птицкаждая несла по два обломка скалы величиной с человеческую головутяжело поднялись в воздух, облетели замок и, вернувшись, доложили, что солнечных батарей больше не существует. Осталось только заложить выходы туннелей, чтобы меки не вырвались наружу.
А что же будет с пейзанами? И с фанами? тоскливо заметил Хагедорн.
Ксантен грустно покачал головой.
Теперь мы все должны стать Искупающимислишком много грехов.
Меки продержатся не более двух месяцев, я уверен в этом. Клагорн попытался как-то приободрить окружающих.
Но прошло почти полгода, пока однажды утром отворились ворота замка и наружу выбрался изможденный мек.
Люди! просигналил он. Мы умираем от голода. Мы не тронули ваших сокровищ, выпустите нас или мы все уничтожим.
Наши условия таковы, отвечал ему Клагорн. Мы сохраним вам жизнь, если вы приведете в порядок замок, соберете и похороните убитых. Потом вы почините корабли, и мы доставим вас обратно на Этамин.
Ваши условия приняты.
Пять лет спустя Ксантен и его жена, Глис Лугоросная, находились по своим делам в окрестностях реки Сенц. Двое детей сопровождали их. Воспользовавшись возможностью, они посетили замок Хагедорн, в котором жили теперь всего несколько десятков человек. Среди них был и Хагедорн.
Он сильно постарел за эти годы. Волосы поседели, щеки ввалились. Трудно было определить его настроение.
Они стояли вблизи скалы с возвышающимся на ней замком, укрывшись в тени орехового дерева.
Теперь это просто музей, рассказывал Хагедорн, а я в нем смотритель. Этим же, по-видимому, будут заниматься последующие Хагедорны. Ведь здесь собраны бесчисленные сокровища, их нужно беречь. Замок дряхлеет, уже появились призраки. Я сам не раз их видел по ночам. Эге-ге, какие были времена, правда, Ксантен?
Да, согласился тот, но я бы не хотел их вернуть. Теперь мы стали хозяевами земли, а кем мы были раньше?
Они помолчали, оглядывая громаду замка, будто видели его впервые.
Грядущие поколениячто они будут думать о нас? О наших сокровищах, книгах, искусных вышивках?
Они будут приходить сюда наслаждаться, как это делаем мы сегодня, задумчиво ответил Ксантен.
Да, там есть, чем полюбоваться. Не пойдешь ли ты со мной, Ксантен? У меня еще сохранился запас старого благородного вина.
Благодарю тебя, но мне не хочется тревожить старые воспоминания. Мы продолжим наш путь.
Я понимаю тебя, Ксантен. Ну что ж, прощай, счастливого пути.
Прощай, Хагедорн! И они с сыном зашагали обратно в мир, снова принадлежащий людям.
Джеймс БлишЗемлянин, вернись домой!
Глава 1
Город сначала завис над землей, потом, в полной тишине, плавно опустился в указанном планетными прокторами местена обширной вересковой пустоши. В этот час Большое Магелланово Облако, похожее на влажный алмазный туман, только-только коснулось западного горизонта. Облако покрывало целых 35 градусов неба. В пять двенадцать утра облако зайдет, в шесть ровно должен показаться край родной галактики, но было лето, солнце поднималось рано, и поэтому видно ее не будет.
Обстановка вполне устраивала мэра Амальфи. Когда он выбирал эту планету, немаловажную роль сыграл тот факт, что родная галактика на ночном небосводе не покажется несколько месяцев. У города проблем хватало и без того, а возбуждать неутолимую тоску по дому ни к чему.
Город осел на грунт, растаял последний отголосок гула гирокрутов. Снизу донесся шум начинавшейся работы, с каждой секундойвсе громче: голоса, топот, лязг и рев тяжелых машин. Как всегда, георазведка времени не теряла.
Тем не менее Амальфи не испытывал желания сойти на землю. Он остался на балконе Городского Совета, наблюдая за густозвездным ночным небом. Плотность светил здесь, в Большом Магеллановом, даже вне скоплений, очень высока. В большинстве случаев расстояние между системами равнялись световым месяцам, не годам. Если окажется, что город уже не поднятьа это неизбежно, гирокрут 66-й улицы только что разделил судьбу собрата с 23-й, отправился в шахту металлолома. то можно будет наладить межзвездную торговлю на грузовых кораблях. Оставшиеся драйверы города, перемонтированные на корпуса по схеме один корпусодин драйвер, обеспечат ядро небольшой флотилии.
Конечно, это не рейсы среди далекоудаленных цивилизаций Млечного Пути, но все равно, что ни говори, торговля.
Градоначальник Амальфи смотрел вниз. В ярком звездном свете было хорошо видно, что опаленный вереск тянется до самого западного горизонта. С восточной стороны вереск кончался примерно в километре от города, далее шли аккуратные квадратики обработанной земли. Возможно, каждый квадратик принадлежал отдельному фермеру, но у Амальфи на этот счет имелись собственные предположения. В языке прокторов, когда они давали городу разрешение на посадку, явственно присутствовали феодальные интонации.
Прямо на его глазах между городом и восточной полосой вереска вырос черный скелет некоей конструкции: команда георазведки уже установила буровую вышку. Загудел телефон на поручне балкона. Амальфи снял трубку.
Начальник, мы будем бурить, послышался голос Марка Хейзлтона, городского администратора. Вы спуститесь?
Да. Что показывает локация?
Ничего особо обнадеживающего, но скоро будем знать наверняка. Нефть здесь быть должна, если хотите знать мое мнение.
Вашими бы устами проворчал Амальфи. Приступайте, я иду вниз.
Он едва успел положить трубку в гнездо, как тишину летней ночи взорвал грохот молекулярного турбобура. Между городских стен запрыгало беспорядочное эхо. Можно было поспорить, что впервые планета в Большом Магеллановом услышала протестующие возгласы дезинтегрируемых молекул, хотя на мирах Млечного Пути технология эта успела устареть лет на сто.
На пути к буровой площадке Амальфи то и дело застревал, улаживая мелкие проблемы, поэтому до вышки он добрался, только когда начало светать. Контрольное бурение кончилось, бур подняли. Команда собирала вторую вышку, с верхушки которой градоначальнику махал Хейзлтон. Амальфи помахал в ответ и поднялся наверх лифтом.
Здесь дул сильный теплый ветер, который растрепал волосы Хейзлтона, прижатые дужкой наушников. Но Амальфи было все равно, он был лыс. Впрочем, привычка к кондиционированной атмосфере города стала второй натурой, и наслаждения он сейчас не испытывал.
Что скажете, Марк?
Вы вовремя пришли. Вот он ползет.
Первая буровая завибрировала, качнуласьдлинный цилиндр керна вылетел из скважины, врезался в боковые балки. Черного фонтана за ним не последовало. Амальфи оперся о поручень, наклонился, наблюдая за группой аналитиков. Они заарканили обойму, заботливо опустили ее на грунт. Лебедка рокотала и пыхтела.
Голый, с отвращением произнес Хейзлтон. Я чувствовал: не нужно было доверять прокторам.
Главный геолог раскрыл обойму керна, прощупывал образец карандашом масс-анализатора. Когда на него упала тень плечистого Амальфи, он бросил на градоначальника быстрый холодный взгляд.
Купола здесь нет. Главный геолог не любил лишних слов.
Амальфи обдумывал сложившуюся ситуацию. Город навсегда отрезан от родной галактики. Деньги для него значения больше не имеют. В первую очередь им необходима нефть, городу нужно питаться. А о работе за хорошую цену в местной валюте можно подумать позднее, намного позднее. Пока город будет оплачивать своим трудом разрешение на скважины.
Первый контакт прошел достаточно легко. Местные жители не умели бурить современные скважины, самые богатые нефтеносные слои были им недоступны, следовательно, для города оставалось нефти в избытке. В свою очередь город могв виде побочного продукта бурениявыдать достаточно низкосортного молибдена и тангстена, чтобы удовлетворить запросы прокторов.
Но если не будет нефти для синтеза еды
Сделайте еще две скважины, прикачал Амальфи. Локация показывает нефть. В крайнем случае, мы выжмем нефтьесли не встретим купола.
Бифштекс вчера, бифштекс завтра, пробормотал Хейзлтон, а сегодняразгрузочный день, как обычно.
Амальфи дернулся, крутанулся, встал лицом к лицу с администратором. Кровь ударила в лицо, мощная шея набухла.
У вас есть другой способ прокормиться? Теперь это наш дом. Может, фермером станете, как туземцы? Я-то думал, после рейда на Горт с этим увлечением покончено.
Я не это совсем имел в виду, тихо сказал Хейзлтон.
Его покрытое густым космическим загаром, темно-бронзовое лицо не побледнело, но в нем появился чуть синеватый оттенок.
Я не хуже вас, Амальфи, сознаюмы здесь навсегда. Это наша последняя посадка. Просто как-то странномы бросаем мертвый якорь, но работа рутинная.
Ладно, прошу прощения, смягиив гнев, сказал Амальфи. Что-то я разволновался. Мы еще не определили точно нашего положения. Туземцы не имеют технологийони только пытались ковырнуть местные залежи, а очищают нефть в суповых кастрюлях. Если мы решим проблему еды, у нас останется приличный шанс раскрутить в Облаке неплохую корпорацию.
Он вдруг отвернулся и зашагал прочь от города, на восток.
Что-то погулять захотелось. Не присоединитесь ли, Марк? предложил он администратору.
Погулять? У Хейзлтона вид был озадаченный. Ну почему бы и нет? Прекрасная идея, начальник.
Они молча шли по вереску. Идти было не очень легкопочва оказалась глинистой, со множеством промоин, которые нелегко было заметить в обманчивом утреннем свете. Растительность была скудная: редкие кустики, низкорослые, изможденные, бурьянчто-то вроде ползучего сорняка, пучки каких-то толстых, вроде крапивы, стеблей.
Не очень-то подходящая для фермерства земля, сказал Хейзлтон. Хотя я, конечно, не специалист.
Дальше к востоку земля получше, ответил Амальфи. Но это в самом деле местность скудная. Пустошь. Я бы не поверил, что она не радиоактивна, если бы собственными глазами не проверил индикаторы.
Война?
Может быть, очень давно. Но скорее, естественная эрозиячернозема практически не осталось. За землей нужно ухаживать. И это страннов других областях они ведут тщательное хозяйство.
Они полусъехали в руслице высохшего ручья, вскарабкались на противоположный берег.
Начальник, не пойму я одной вещи, сказал Хейзлтон. Здесь уже имеется население. Планета уже населеназачем же мы решили осесть здесь? Мы миновали несколько вполне подходящих и ненаселенных. Мы что, намерены вытеснить отсюда местных? Это несправедливо и противозаконно, к тому же, вряд ли нам по зубам.