Я поняла тебя,сказала она сыну.Мне всегда было страшно, что это когда-нибудь случится Но все к тому идетдаже если «Каратель» уничтожил «Затишье».
Дэйвис не удержался и с изумлением посмотрел на Морн. Ее озабоченность амнионским кораблем начинала тревожить его. Она уловила настроение сына. Уныло улыбнувшись, Морн погладила его по щеке, словно хотела смахнуть с лица Дэйвиса недоуменное выражение.
Я уверена, что кто-то в системе Вэлдора услышал наше сообщение о вакцине,сказала она.Мы не знаем, как они теперь поступят и поверят ли нам вообще. Но какой бы ни была их реакция, они уже имеют формулу. А значит, наши усилия не пропали даромдаже если нам не удастся добиться большего. Теперь представь, что «Затишье» уцелело.
Тревожные мысли затуманили ее взор. Хмурясь от недобрых предчувствий, она сердито пояснила свои страхи:
В этом случае амнионы тоже приняли наше сообщение. Они получили формулу. И у них имеется нечто худшее.
Страшные воспоминания исказили ее лицо, как приступ тошноты.
Я уверена, что у них есть образцы моей крови Когда я попала к ним в плентам, на Биллингейтеони ввели мне мутаген. Но я не изменилась. Я находилась под защитой иммунного лекарства Ника. Поэтому они взяли у меня кровь для анализов.
Дэйвис начал понимать угрозу, о которой она говорила. Он забыл о том, что Морн провела какое-то время в амнионском секторе на Малом Танатосе. Его мать пережила ужасы, которые ему не доводилось видеть даже в кошмарах. Над ней проводились жестокие и смертельные опыты.
Если они уцелеют, если они достигнут амнионского космоса, их ученые узнают, как противодействовать формуле Вектора,мрачно подытожила Морн.Тогда все сделанное нами окажется напраснымособенно если мы попадем в руки не тех людей. Возможно, колонисты «Вэлдор Индастриал» примут наше сообщение и отнесутся к нему серьезно. Но они ничего не смогут предпринять, потому что амнионы улучшат мутаген, и лекарство станет неэффективным.
Дэйвис кивнул. Хотя он не был уверен в этом. Его голова отказывалась двигаться. И он больше не мог говорить о различиях между усталостью и отчаянием. Да, он вывел Энгуса из стазиса, но что это меняло? Тоскливо вздохнув, он спросил:
Что будем делать?
Какое-то время Морн молчала. Затем она отодвинулась от него, словно приняла решение.
Ты должен отдохнуть, пока есть такая возможность,сказала она.Что толку рассуждать о будущем? Мы даже не знаем, сколько у нас осталось времени, и кто прилетит за «Трубой». Нам не известно, как сильно ранен Энгус, и что стало с его оборудованием. Сбой программного ядра мог сжечь его мозг. У Термопайла должны быть в запасе какие-то козыри. Но он может оставить их в рукаве, если не захочет делать то, о чем мы его попросим. Все слишком запутано, а у тебя глаза закрываются от усталости. Отдохни. Оставь все заботы мне.
Она тихо фыркнула, словно подумала о чем-то смешном.
Если бы безопасность человечества зависела от моего таланта беспокоиться, то нам бы вообще не понадобилась помощь копов.
Дэйвис промолчал. Морн поднялась и потянула его с собой. Он уже не мог сопротивляться ей. Его тело стало невесомым, несмотря на тонны усталости. Мать развернула его в воздухе и уложила на кроватьпод защиту гравитационного купола. Она поцеловала сына в щеку и тихо прошептала:
Спасибо. Я поняла, почему ты тогда так разозлился.
Однако он уже спал. Ее поцелуй стал началом какого-то доброго сна.
Морн
«Мне необходимо лучшее решение».
Странно, но из всего того времени, которое «Труба» провела на краю черной дыры, она запомнила только эти слова. Морн оставалась в сознании достаточно долго. Она успела поговорить с Дэйвисом, убедиться в том, что он жив. Затем боль раздробленной руки вернула ее во тьму. И дальше...
«Я не могу повторять это вновь и вновь. Когда я оказываюсь в проблеме, то могу думать только о нанесении себе вреда».
Кто-то отнес ее в лазарет. Наверное, Дэйвис. Это доказывали гипс и повязки на руке. Ее боль заглушили лекарствами. Ей вкололи много лекарств, иначе она не спала бы так долго. Однако Морн ничего не помнила. Сохранилось только неожиданное обобщение, которое она сделала. Несмотря на беседу с Дэйвисом, ее мысли двигались медленно, цепляясь за остатки сна и преграды лекарств.
«Мне необходимо лучшее решение».
Сказать это было легкокуда труднее сделать. За кораблем велась погоня. Их преследовали силы, которые она не могла оценить. Из-за позывных первого класса «Труба» была на виду у всей вселенной. Саботаж на борту привел к поломке двигателей. Бедный Сиро. Хотя, возможно, Энгус знает, как починить неисправность. Но после битвы в космосе он получил серьезные ранения. Если он пострадал слишком сильно, лазарет не вылечит его. Кроме того, могла вмешаться его программа.
Через некоторое время погоня возобновится. Морн не находила путей к спасению. Все они влекли за собой большие жертвы: она могла купить свободу для своих друзей только ценою собственной жизни. Тут уже не до больной руки. Если она хочет найти лучшее решение, ей следует быстрее начать его поиск.
Тем не менее Морн оставалась с сыном до тех пор, пока тот не заснул. Что значили для нее несколько минут в сравнении с тем, что он был жив и относительно цел, а значит, достоин сражения за его бесценную жизнь? Дэйвис неподвижно лежал под плетеным гравитационным куполом. Его обычная напряженность покинула тело. Время от времени из горла вырывался тихий храп, который быстро угасал. Во сне он выглядел мальчишкой и почти не походил на отца. Он казался уязвимым и нежнымне приученным к жестокости. Господи, как он нуждался в радости и любви! Но наследственность давала себя знать: в нем было больше от Энгуса, чем от Морн Хайленд.
Глядя на него, она чувствовала острую боль, от которой ее не мог избавить ни один анальгетик и каталепсор. Энгус издевался над ней со звериной жестокостью, пытаясь сломить ее дух. В результате его забав она родила ребенкасына, который стал ее бесценным сокровищем. Затем Морн обзавелась друзьями. К ней примкнули Вектор, Мика и отважный Сиб Макерн, защищавший ее, как преданный рыцарь.
Однако теперь их спасение зависело только от Энгуса. Несмотря на этот факт, боль в сердце Морн взывала к мести. Она трубила сигнал к атаке во всех направлениях. Но Морн помнила, что в порыве измученной души Энгус отдался на волю ее решений. Сначала он спас ее от амнионов, затем поддался уговорам и доставил Вектора на Лабораторную станцию, где генетик проанализировал иммунное лекарство. Какое-то время Термопайлу пришлось выполнять приказы Ника. Он едва не сошел с ума от душевных мук.
«Я не защищался»,сказал он, умоляя Морн освободить его от приоритетных кодов. Служба безопасности Рудной станции не нашла никаких доказательств, подтверждавших его вину. Однако Майлс Тэвернер запер Энгуса в камере. Он пытал и унижал его, силой и болью выбивая признание в совершении серьезных преступлений. Он ничего не добился, но это не помогло Термопайлу. «Я позволил им делать с собой все, что они хотели. Лишь бы ты осталась на свободе». Почему? «Потому что мы с тобой заключили сделку. Я отдал тебе пульт импланта, а ты позволила мне жить. Я просто выполнял свое обещаниенезависимо от того, как ты выполняла свое».
Он говорил ей правду. Энгус знал о махинациях Тэвернера. Если бы он начал давать показания, то сговор Бюро по сбору информации с Ником и Майлсом был бы раскрыт. Термопайла не сделали бы киборгом полиции Концерна, и им не управлял бы человек, который мучил его в тюремной камере. Морн не могла отрицать, что Энгус хранил ей верность. «Когда мне приходилось причинять тебе боль,с горечью признался он,я вредил себе».
С тех пор как Морн и Дэйвис освободили его от приоритетных кодов, он не раз спасал их жизни. Она не знала, каким образом изменение программного ядра Термопайла поможет ее поиску «лучшего решения». Результат мог оказаться новой формой саморазрушения. Впрочем, Морн так не думала. Она могла начать поиск истины только с тем человеком, который оголил вину в самом центре ее сердца.
Морн осторожно направилась к двери. В ее распоряжении была лишь одна рука, и это сильно усложняло перемещения в невесомости. Вначале ей не удавалось останавливать вращение. Усилия здоровой руки все время создавали крутящийся момент движения.
Но затем она обнаружила, что может использовать пальцы правой руки. К счастью, гипс и бинты оставляли их свободными, а анальгетики по-прежнему притупляли боль. Она притушила свет в каюте, прикрыла дверь и, перебирая поручни, полетела в лазарет.
Ее поразила неестественная тишина на корабле. Низкий и равномерный гул импульсного двигателя отсутствовал. Аккумуляторы «Трубы» хранили достаточно энергии, чтобы питать системы жизнеобеспечения. Экипаж по-прежнему мог пользоваться светом и теплом, очищенным воздухом и услугами лазарета. Большая часть электронного оборудования продолжала функционировать: командные пульты, сканеры, системы связи и диагностическая аппаратура. Но движущая сила корабля, включая генератор контактного поля, поддерживалась импульсным двигателем. Отсутствие его вибраций создавало впечатление, что, несмотря на освещение и тепло, люди покинули «Трубу», и она превратилась в дрейфующий склеп, населенный призраками.
Как долго протянут ячейки аккумуляторов? Возможно, день или два. Если Энгус не починит двигатели, кто-то на борту захочет, чтобы их нашлипусть даже амнионы. Новая тревога подстегнула Морн, словно удар хлыста. Ее движения ускорились. Подлетев к лазарету, она уцепилась правой рукой за поручень, открыла дверь и проскользнула в комнату. Инерция толчка направила ее в проход между переборкой и хирургическим столом. Ее взгляд скользнул по телу Энгуса и перешел на Вектора. Генетик отвернулся от стойки с приборами и с улыбкой посмотрел на нее.
Морн! Рад видеть тебя живой. Мне жаль, что ты травмировала руку. Значит, ты уже можешь двигаться?
Она оставила его реплики без ответа. Сейчас ее волновало состояние Энгуса.
Термопайл лежал на животе, прижатый к хирургическому столу ремнями и ограничительными скобами. Его скафандр был стянут ниже пояса. Свежие бинты закрывали рану между лопаткамиразрез, который Дэйвис сделал для доступа к чипу программного ядра. На белой марле проступали пятна крови. В воздухе чувствовался запах метаболина и антибиотиков. От ритмичного дыхания грудная клетка Энгуса медленно поднималась и опускалась. У стены под потолком парил шлем с закрытой лицевой пластиной.
Энгус не осознавал ее появления. По словам Дэйвиса, система лазарета не нашла в его физическом состоянии серьезных отклонений от нормы. Он просто очень усталтак же, как и ее сын.
Энгус спит,сказал Вектор, опережая ее вопрос.Диагностика лазарета удовлетворена его состоянием, но я не знаю, будет ли он в форме, когда проснется. Сейчас им управляют импланты. Мне кажется, программное ядро погрузило его в сон, чтобы он восстановил свои силы. Мы не можем остановить действие программы и пробудить его. Для этого нужно запустить в действие какие-то рефлексы выживания. Я даже не представляю, как он выжил за бортом корабля, и во что ему обошлось это пребывание в полях сингулярности.
Вектор задумчиво помолчал, а затем продолжил с показным спокойствием:
Наблюдая за приборами, я пришел к заключению, что система лазарета проверяет оснастку Энгуса. Вероятно, люди, превратившие его в киборга, разработали для этой цели особую диагностику.
Он скорчил унылую гримасу.
Однако у меня нет доступа к результатам проверки. Я не знаю нужных кодов.
«Да,подумала Морн.Наверное, ты прав».
Она наконец отвела взгляд от Энгуса и повернулась к Шейхиду, чтобы поблагодарить его за заботу. Ее обеспокоил вид генетикапепельный оттенок кожи и странная медлительность движений. Несмотря на обычный налет спокойствия синие глаза Вектора потемнели от боли. Округлые щеки казались впалыми. Скулы выпирали, как голые кости.
Ты в порядке?спросила она.Дэйвис сказал, что это ты вернул Энгуса на корабль. При твоем артрите выход в космос был тяжелым испытанием.
Некогда в прошлом Орн Ворбалд избил Вектора до полусмерти и нанес необратимый вред его суставам.
Почему бы тебе не отдохнуть? Мне кажется, ты нуждаешься в отдыхе.
Вектор пожал плечами. Несмотря на невесомость, это движение вызвало приступ боли. Он поморщился и отрешенно, словно не имел интереса к этой теме, ответил:
Его транспортировка на корабль оказалась нелегким делом. Мне было тяжело как никогда. В физическом смысле, конечно. Нас затягивало в черную дыру. Мне пришлось использовать лебедку для передвижения. Ерунда. Заменю полдюжины суставов, и все будет в порядке. Я собираюсь попросить лазарет вколоть мне псевдосеротоновую серию. Она должна уменьшить воспаление суставов.
Взглянув на Морн, он быстро добавил:
Я в порядке. Невесомость помогает. К тому же нам нужно позаботиться о более важных вещах.
Морн хотела возразить, но он не дал ей такой возможности.
Мика сказала, что собирается немного поспатьпосле того, как проверит Сиро. Но я ей не верю. По-моему, она безумно страдает и винит себя в поступке брата. Если один из нас не присмотрит за ней, она пойдет чинить двигатели.
Морн нахмурилась. Неужели он не понимал, что имелись более серьезные проблемы? К сожалению, она была слишком слаба, чтобы браться за большие дела. И ее тоже беспокоило состояние Мики.
Как себя чувствует Сиро?
Вектор развел руками.
Не знаю. Честно говоря, я этим не интересовался. Пока Мика и Дэйвис находились здесь, мы были заняты другими неприятностями.
И что вы делали? Дэйвис не сказал ей об этом.
Вектор ответил не сразу. Наверное, он гадал, как много Дэйвис не раскрыл ейи по какой причине.
Затем, встряхнув головой, он отмел свои сомнения в сторону.
Когда я принес его внутрь,сказал генетик, указывая на Энгуса,он не спал, но и не был в сознании. Капитан Термопайл находился в стазисе. Программное ядро отключило его от внешнего мира. Мы не знали, как вернуть его обратно. Насколько я мог судить, он застрял в стазисе надолго. Мы провели какое-то время, стараясь пробиться к его сознанию, но это нам не удалось. Тогда Дэйвис решил вытащить чип программного ядра.
Флегматичный тон Вектора никак не акцентировал этой важной подробности.
Когда он вытащил и вставил чип обратно, компьютер Энгуса перезапустился и возобновил свою работу. Сразу после этого зонные импланты ввели Термопайла в сон.
«Вытащил чип»,с изумлением подумала Морн. Ее постнаркотическое оцепенение начинало рассеиваться. Она почувствовала гордость за Дэйвиса. Он придумал гениальное решение. Морн призналась себе, что не додумалась бы до этого. Но почему он ничего не рассказал?