«Не задавай вопросов,безмолвно крикнул Энгус.Делай, что тебе говорят».
Мы вытащим его программное ядро,ответил Дэйвис.Команда на стазис имеет высокий приоритет. Однако изъятие чипа остановит действие системы. Если мы отсоединим программное ядро, а затем вставим его обратно, компьютер автоматически перезапустит себя.
Затем он добавил, передразнивая Мику:
Как будто мы что-то теряем от этого!
«Эй!внезапный импульс изумления пронесся через ум Энгуса.А ведь у них могло получиться!»
В этот раз он не был парализован. Программа завела его в одну из логических поддиректорий, из которой он не мог вернуться самостоятельно. При таких обстоятельствах все, что вынуждало ядро к пересмотру и оценке своего состояния, могло освободить его из стазиса.
Энгус почувствовал, как его опустили на живот. Ремни и скобы вновь прижали тело к датчикам стола.
У нас проблема,сообщила Мика.Система лазарета требует код. Она не будет выполнять операцию, пока мы не введем пароль для допуска в систему.
Дэйвис не колебался.
Тогда дай мне скальпель. Я сам его вскрою. Прошептав проклятие, он тихо добавил:
Как же мне это не нравится! Я никогда еще не резал человека.
Через несколько секунд Энгус почувствовал, как по коже между его лопатками побежала горячая струйка крови. Он задыхался бы сейчас от боли, если бы программное ядро не отрезало его от внешнего мира. Казалось, что он находился в другой реальности. Все это было ему знакомо. Однажды Энгус уже лежал на хирургическом столе под ярким светом, пока глава полиции Концерна вскрывал его плоть, вытирал кровь тампоном, отсоединял программное ядро и вставлял в гнезда новое. И Диос говорил ему тогда:
«Если бы Мин узнала, почему я это делаю, она бы отвернулась от меня. Мы называем этот процесс «вязкой». Когда мужчины и женщины становятся киборгами добровольно, то это похоже на брачную ночьна единение с техникой. Но если их принуждают к такому «спариванию», то это уже «вязка». Ты перестал быть человеком. Ты адское устройствомашина инферналис. Мы лишили тебя выбора, а заодно и ответственности».
Дэйвис непрерывно ругался. Он повторял трюк Диоса, но делал это по другим причинам. Энгус вновь осознал момент изъятия программного ядра. Там, за потемневшим окном интерфейса, который связывал его с компьютером, он почувствовал бездонную пропастьтакую же глубокую, как провал между звездами. Однако теперь он ощущал неловкие рывки, пока Дэйвис вытаскивал чип. Впрочем, это ничего не меняло. Энгус принадлежал пустоте. Ее власть над ним не могла стать хуже.
Тем не менее он знал, что была и другая истина. Сначала, задыхаясь в детской кроватке своего скафандра, Энгус привел в действие сингулярную гранату и уничтожил «Завтрак налегке». Он стрелял из плазменной пушкистрелял с удивительной точностью, несмотря на хаос нестабильных полей и плотность астероидного роя. Боль разрывала его на части, но он хитростью и мастерством создал вихрь сингулярности. Морн дала ему свободу, чтобы он мог сражаться за самого себя.
Затем его оттащили от края черной дыры. Энгуса вернули на корабль: кто-то вышел в открытый космос и спас его. Эти люди могли оставить Термопайла умиратьчертовски верно. Он сам бы так поступил, чтобы избавиться от убийцы и насильника, который выглядел, как жаба, и вонял, словно свинья. У них была такая возможность, и никто не уронил бы по нему слезинки. Умирай, придурок! Скатертью тебе дорога! Но экипаж «Трубы» не бросил Энгуса в беде. Они вытащили его из пасти смерти. И теперь они пытались сделать это еще разтолько уже по-другому. Жаль, что власть пустоты была сильнее. Дэйвис, Вектор и Мика могли потерпеть неудачу. Лютый страх сожрал бы Энгуса живьем, если бы он чувствовал мощь собственного ужаса. К счастью, тело оставалось невосприимчивым. Только ум был уязвим.
Как долго нам придется ждать?спросила Мика.
Откуда я знаю?ответил Дэйвис.Энгус мой первый пациент. И я могу поклясться, что не участвовал в разработках программных ядер.
Послышался спокойный голос Вектора:
Орн Ворбалд обычно говорил, что для выхода злых чар из чипов необходимо некоторое время.
Мика чертыхнулась.
Орн Ворбалд был ослиной задницей.
Это имя Энгус слышал впервые. «Был. Значит, умер. Еще одна смерть. Неужели она проглотит и его? Давайте, ребята, попробуйте вставить чип,стонал он в камере черепа.Разве уже не достаточно? Сколько вы будете мучить меня? Вставляйте, ради Бога! Спасите или дайте умереть... »
Черт с ним,прошептал сквозь зубы Дэйвис.Думаю, этого достаточно. Дай тампон. Тут все в крови, и я не вижу разъемов.
«Мы совершили преступление против твоей души».
Энгус почувствовал толчок, затем мягкое трение ваты о кожу. Края разреза жалили холодом, они словно обрастали коркой льда в теплом воздухе лазарета, словно абсолютный холод космоса сочился в рану и еще раз заявлял о себе.
«Это надо остановить».
Второй толчокболее сильный и точный. Чип входил в его спинув ось бытия.
Тишина.
Неужели не помогло?прошептала Мика.
Я не знаю,ответил Дэйвис.
Однако Энгус уже знал. Перед его внутренним взором открылось окно интерфейсаокно такого мощного облегчения, что он застонал бы вслух, если бы ему позволили это зонные импланты. Прежде чем программное ядро отправило Энгуса в забвенье сна, хронометр интерфейса информировал, что он находился в стазисе более четырех с половиной часов.
Дэйвис
Затаив дыхание, Дэйвис смотрел на кровавую брешь в спине Энгуса, куда он вставил чип программного ядра. В его голове не осталось никаких идей. Если они сейчас потерпят неудачу, Термопайла можно считать мертвецом. Лазарет будет поддерживать его физиологические функции, но он уже никогда не выйдет из стазиса. И экипаж «Трубы» лишится капитана.
У них ничего не получилось. Дэйвис не находил себе места. Энгус лежал на столе под ремнями и стяжками, как труп. Только звуки дыхания указывали на то, что искры жизни еще теплились в его неподвижном теле.
Еще одна неудача. Последняя и фатальная. В ней Дэйвис винил только самого себя. Он оказался недостаточно хорош, чтобы спасти корабль. Если бы Морн не отважилась на риск гравитационной болезни и не помогла ему, они бы все погибли. Поддавшись усталости, он бросил Энгуса и Морн на произвол судьбы. Его несостоятельность продлила их страдания на долгие минуты. А затем он позвал в рубку Мику, несмотря на ее раны и состояние больного брата. Дэйвис оторвал ее от Сиро, потому что не мог уследить за приборами, одновременно управляя кораблем.
Он не знал, как починить двигатели. Ему не удалось отключить позывные «Трубы». Но было нечто худшее. Дэйвис не мог понять самого себя. Черт, он даже не пытался! Он боялся взглянуть на то, что скрывалось за его приступом ярости на «Потрошителе». Позволив Нику совершить то эксцентричное самоубийство, Дэйвис погубил и Сиба Маккерна. С таким же успехом он сам мог нажать на спусковой крючок. А затем он выплеснул злость на мать, замаскировав ужас гневом, словно Морн чем-то провинилась перед ним; словно она была недостойна.
«Я воплощаю в себе дочь Брайони Хайленд, ту женщину, которой ты была до того, как продала душу за зонный имплант».
Теперь ему не удалось вывести Энгуса из стазиса. Двигатели «Трубы» молчали. Корабль потерял управление. Он не мог совершить прыжок сквозь провал подпространства или выполнить торможение, утратив все полетные качества. Он, как гроб, брошенный в океан вселенной, был обречен на дрейф до той поры, пока его не выловят неводы смерти или крейсеры полиции.
В эти минуты Дэйвис имел три желания: чтобы его сердце разорвалось на части; чтобы в нем заглох пульс жизни; и чтобы все это случилось быстрее. Иначе ему придется столкнуться с последствиями своей несостоятельности.
Он почти не обратил внимания на слова Вектора, когда тот произнес:
Хм, ты знал, что делал. Эй, может, посмотришь на экран?
Непривычная эмоциональность в тоне генетика заставила его повернуть голову. Мика, затаив дыхание, уже смотрела в том направлении, куда указывал Вектор. Дэйвис недоуменно заморгал. Его попросили взглянуть на один из дисплеев лазарета. Но на который? И какой в этом толк?
Дэйвис Хайленд,весело произнес Шейхид,мой юный друг, ты гений. Или, как скоро нам скажет Энгус, ты мозговитый чертов умник.
Электрокардиограмма,подсказала Мика.Посмотри на кривые.
Она была на грани слез. Дэйвис не верил своим глазам. Только несколько секунд назад этот экран был заполнен слабыми нечеткими сигналами, исходящими от зонных имплантов Энгуса. Датчики не могли проникнуть через «белый» шум и зафиксировать активность нервной системы. Но теперь на всех шкалах и по всей длине спектральной электрокардиограммы пульсировали нормальные волны с обычными пиками амплитуд.
Энгус спит,пояснил Вектор, прежде чем Дэйвис успел разобраться в показаниях приборов.Он не в коме. И не в стазисе. Просто спит.
Сверившись с кривыми сигналов, он указал на несколько синусоид.
Данные не совсем естественные. Эти линии слишком равномерные, что объясняется работой зонных имплантов. Ему нужно время для исцеления. Однако он не в коме. Его системы находятся в рабочем режиме. Скорее всего, Энгус проснется, когда его диагностическая аппаратура подскажет ему, что он готов к активной деятельности.
Генетик мягко усмехнулся.
Похоже, мы можем на что-то надеяться.
Волна облегчения была такой мощной, что Дэйвис согнулся, словно от удара в пах. Мика окликнула его, но он не мог ответить. Непонятная боль свела судорогой мышцы груди и живота, скручивая тело в эмбриональный узел. Он слишком долго находился под большим напряжением; жил на чистом адреналине. Плоть имела ограничения, и даже его улучшенный метаболизм не мог выходить за их пределы. А он давно переступил через них. Внезапное изменение в стимулах нервной системы привело к бесконтрольной разрядке. Нервы посылали импульсы во всех направлениях, сжимая Дэйвиса в шар. Отдавшись на волю невесомости, он отлетел к стене, ударился о переборку и начал дрейфовать к столу.
Дэйвис!
Мика поймала его за руку и остановила бесцельное движение.
Что происходит? Что с тобой?
Если бы ему удалось открыть рот, он стал бы звать на помощь Морн. Но Дейвис не мог говорить и дышать...
Вектор не колебался.
Я дам ему каталепсор.
Он повернулся к пульту и начал набирать команды для амбулаторной секции лазарета.
«Нет,молча запротестовал Дэйвис Хай-ленд.Никаких лекарств и каталепсоров! Мне они не нужны. Не бойтесь за меня. Это Морн нуждается в каталепсорахчтобы контролировать гравитационную болезнь, чтобы не дать себе убить всех нас,погружаясь в боль, словно возвращаясь в лоно матери, он постепенно менял перспективу.Я не она».
И тому были доказательства. Когда вселенная говорила с Морн и ускорение корабля выталкивало ее ум за грань разума, она желала самоуничтожения. Чтобы избавиться от этой тяги, Морн причиняла себе вред. Однако Дэйвис реагировал иначе. Хотя он тоже стремился к уничтожению. Страшась амнионов и их желания использовать его против человечества, он отправлял на смерть других людей. Дэйвис тосковал по насилию, а не самоубийству, и подавляя эту тоску, он погружался в бездну болибеспомощный, как эпилептик в апогее конвульсий.
Нет! Это он придумал, как вывести Энгуса из стазиса! И он не был Морн.
Осознание этого факта достигло глубин, которые прежде никогда им не затрагивались. Боль в мышцах груди и живота принадлежала ему, а не другому человеку. И отождествление с Морн тоже было его переживанием. Он спас Энгуса. Ему не требовался их чертов каталепсор.
Когда Вектор направился к нему со шприцем в руке, мышцы Дэйвиса начали расслабляться.
Он шевелится,сообщила Мика.
Дэйвис судорожно вздохнул. Он раскрепощал себя часть за частью. Повернув голову, юноша с усилием кивнул Вектору и Мике.
Я в порядке.
Голос был слабым, но он мог говорить.
Мне не нужен каталепсор. Я только...
Слова не выражали того, что он хотел сказать. ГлавноеДэйвис больше не отождествлял себя с Морн.
Мне просто нужно немного поспать.
Вектор перевел взгляд на шприц, затем вопросительно посмотрел на Мику.
Не спрашивай меня,устало ответила она, прижимая рукой повязку на ране.
Возможно, это уменьшало ее боль.
Нам всем нужно выспаться. Если он говорит, что обойдется без каталепсора, то пусть идет в постель.
Вектор со вздохом кивнул.
Я и сама собираюсь вздремнуть,продолжила Мика.Сразу после того, как уверюсь, что Сиро находится под наркозом. Нам нужен отдых. Мы все равно ничего не сможем сделать, пока Энгус не проснется.
В голосе Мики звучали нотки оправдания. Двигатели испортил ее брат, и она чувствовала себя ответственной за это.
Похоже, ты права,подбадривая ее, ответил Вектор.Иди. Я еще поработаю.
Он жестом указал на консоль телеметрических приборов.
Хочу сделать несколько анализов и убедиться, что с ним все в порядке.
Мика кивнула и направилась к двери. Проходя мимо Дэйвиса, она остановилась, положила руку на его плечо и тихо сказала:
Спасибо.
Ее здоровый глаз был полон отчаяния и печали.
Возвращение Энгуса дает нам шанс на спасение. Если бы ты не вытащил его из стазиса, я вряд ли перенесла бы тот вред, который Сиро нанес кораблю и команде.
Она хмуро открыла дверь и вышла. Вектор бросил шприц в мусорную корзину. Отступив к консоли управления, он по-прежнему смотрел на юношу.
«Шанс»,повторил в уме Дэйвис. Не так давно он был одинок, стоя на хрупком мосту между жуткими неудачами. Но теперь он вернул отца. Если Морн выйдет из беспамятства, куда ее унесли болезнь и боль в раздробленной руке, он, возможно, восстановит свою целостность.
Паря в воздухе, Дейвис развернулся, чтобы Вектор не мог увидеть слезы на его глазах. Шейхид прочистил горло.
Ты начинаешь взрослеть,смущенно заметил он.Но не насилуй себя. Сделай передышку. Я присмотрю за порядком на корабле. А ты послушайся Мику. Иди спать.
Конечно, надо пойти в постель.
Боясь повернуться к генетику лицом, Дэйвис оттолкнулся от хирургического стола и вылетел в коридор, который огибал ядро «Трубы». Слезы замутили зрение. Он почти не видел, куда направляется.
Когда дверь лазарета закрылась за его спиной, он ухватился за поручень и остановился. Ему действительно требовался сон, но Дэйвис не хотел возвращаться в свою каюту. Он слишком многое пережил. Грудь и живот болели от странного приступа. Он знал, что если найдет мать спящей, то будет бояться, что она не проснется. А если Морн уже проснулась, он все равно будет бояться последствий гравитационной болезнитого, что она может вонзить нож в сердце сына.