Окончательно будит Габи плеск воды в ванной. Открыв глаза, Габи понимает, что заснули они с Раду на диване в гостиной. Бодрийяр бодр и весел, Габи ему говорит:
- Вневременность и внепространственность есть вечность и вездесущность. Доброе утро, дорогой.
Габи надевает футболку, подростковую и цветастую, с рисованными мороженками разных видов и форм, идет на кухню и не торопясь делает себе кофе с пятью ложками сахара. В какой-то момент, плеск, доносящийся из ванной, становится очень уж сочным, и Габи идет проверить, не разучился ли Раду обращаться с водопроводом за время своих путешествий.
В ванной Габи застает картину, которую могла бы предотвратить, будь она чуть более расторопной. Вода переливается через край ванной, в которой плавает маленькая, тощая лесная куница, безуспешно пытающаяся достать лапкой до крана.
Габи, шлепая по воде, уже разлитой на полу, идет к крану, выключает его и садится на край ванной.
- Тебя постигли откровения, с которыми невозможно смириться, и ты решил утонуть? Или у тебя проснулась тяга к вандализму? Вчера шторы, сегодня ванная.
Куница выбирается из воды, устраивается у Габи на коленках, измочив футболку. Ее блестящие, черные глазки смотрят вполне осмысленно. Через некоторое время куница снова спрыгивает в ванную, начинает плавать от одного края до другого, будто в бассейне, а Габи слышит в голове голос Раду, отчетливо и привычно, как слышала его все эти десять лет, когда он рассказывал о чем-то особенно впечатляющем из того, что происходит на другом конце мира.
- Я решил принять ванную, но оказался слишком длинный, чтобы мне было удобно. У меня мерзли коленки, поэтому я решил сменить форму, но тогда я оказался слишком маленький, чтобы выключить кран. Ты все равно меня любишь, моя радость? А если и когда я стану недееспособным и блохастым зверем навсегда, ты выбросишь меня на неприветливые улицы Будапешта? Или ты будешь вывозить меня в парк и ждать, пока я буду охотиться на пташек?
- Подчас я хочу сыграть в того, кто не ждет; я пытаюсь чем-то заняться, опоздать; но в этой игре я всегда проигрываю - что бы ни делал, я всегда оказываюсь освободившимся точно в срок, а то и заранее. Именно в этом и состоит фатальная сущность влюбленного: я тот, кто ждет.
- Это положительный ответ?
- Нет, просто ни к чему не обязывающая цитата из Ролана Барта. В конце концов, я обречена на вечную жизнь, и мне нечем заняться, кроме псевдоинтеллектуальных игр с гипертекстом.
- Тогда помой меня, ладно? - безмятежно говорит его голос в голове, и Габи фыркает. Она ловит куницу, вынимает ее из воды и берет с полки шампунь с кокосовым запахом. Намыливая куницу, жмурящуюся от удовольствия, Габи говорит:
- Мы скучали по тебе.
И слышит его мурлыкающий голос:
- И я по вам, вы же мои девочки.
Раду - ее Учитель, когда-то он отдал часть своей души, чтобы дать ей магию, силу, жизнь, в конце концов. Связь между Учителем и его учеником совершенно особенная. Габи чувствует его, чувствует, когда ему очень больно или слишком хорошо, она может общаться с ним мысленно, как далеко бы они не находились друг от друга. Но самое главное, когда они рядом, становится тепло и спокойно, будто бы завершено.
Впрочем, когда-то это связь пугала Габи, особенно первое время, когда она начала замечать в себе повадки Раду, начала замечать, что говорит его словами, заимствует его привычки и движения.
Довольно скоро, это прошло, и все же до сих пор Габи ни на секунду не может забыть, что у нее внутри часть его души, как у него внутри часть души его собственного Учителя.
Куница дремлет, пока Габи намыливает ее шерсть. Теоретически Раду может превратиться в любое животное, в часть вечного круга жизни, но Габи никогда не видела его никем, кроме куницы. Заметив, что зверек не реагирует на ее движения, мирно задремав, Габи скидывает его в воду, смеется.
- Ты что с ума свихнулась, любовь моя?! - его голос в голове ужасно громкий, почти оглушает.
- Я не говорила, что не буду мстить за шторы.
А потом Габи слышит, как открывается входная дверь.
- Кристания, - шепчет Габи, смывая с куницы шампунь. Через несколько секунд Кристания издает душераздирающий визг.
- Сестрица! - верещит Кристания. - Твои чертовы ножницы! Черт бы тебя побрал и твои чертовы ножницы! Я на них наступила!
Да, вчера она бросила их где-то в коридоре, так и забыв подобрать.
Габи оставляет куницу барахтаться в мыльной воде, открывает дверь ванной. Кристания вертит на пальце окровавленные ножницы, из пятки у нее сочится кровь.
Ее бледная кожа, прозрачные глаза, светлые волосы и вздернутый нос, усыпанный веснушками, придают ей вид загробный, и в то же время очаровательный.
Кристания вполовину младше Габи, но выглядит лет на семь старше. Когда-то Кристания была богатой дочерью словацкого купца и мечтала заниматься медициной, но будучи девушкой, не могла исполнить это иначе, чем заняться колдовством. Она сама нашла Раду, и он оценил ее усердие. Кристания мечтала о магии жизни, но Слово у нее вышло совсем другое. Ее идея фикс - оживить мертвого, поэтому она и работает поблизости от морга, проводит при случае свои эксперименты. За четыреста лет она пробовала поднимать едва убитых, сшивать новое существо из многих и даже восстанавливать скелеты. Пока у Кристании не получилось ни единого раза.
Зато у нее потрясающе получается кое-что другое. Ее слово было Смерть, и она убивает, как богиня. У Кристании невероятный талант, она умеет множество вещей, связанных со смертью - от простой остановки сердца до подстроенного несчастного случая. Кристания умеет вызывать смерть физически и призывать ее, как проклятье. Но все это совершенно не то, чего она когда-либо хотела.
- Ну? - говорит Кристания, хрупкая, как куколка и злая, как собака.
- Что "ну"?
- Извинись, или я отделаю тебя так, что...
- Это если ты меня найдешь, - безмятежно говорит Габи, а потом добавляет. - И если вспомнишь об этом после того, что я тебе покажу.
Габи отходит, пропуская Кристанию в ванную, и та останавливается, как вкопанная.
- Раду? - шепчет она, глядя на куницу. Судя по всему, Раду что-то отвечает ей, но Габи не знает, что именно. Она выходит, не собираясь им мешать. Как бы ни были они близки с сестрой, Габи не стала бы вмешиваться в дела настолько личные, как встреча с Учителем.
Она возвращается на кухню, допивает свой остывший кофе и закуривает сигарету. Курить Габи тоже нравится оттого, что этого не делали в том месте и времени, где она росла.
Сладкий кофе Габи заедает сладчайшим шоколадом, и горький дым сигарет только делает вкус ярче. Минут через десять, когда Габи закуривает уже третью сигарету, раздается звонок в дверь, Бодрийяр надрывается в пении с новой силой, вообразив себя, вероятно, сторожевой канарейкой.
Кристания и Раду открывают дверь раньше, и, выбравшись в коридор, Габи видит довольно своеобразную картину. Раду, совершенно обнаженный и Кристания, еще крутящая на пальце окровавленные ножницы, дверь нараспашку, а за ней самый христианский из всех виденных Габи мальчиков: застегнутый на все пуговицы с крестом под воротничком и беззащитно-строгими глазами. Габи пролезает под руку Раду, смотрит на мальчишку, который открывает и закрывает рот, будто аквариумная рыбка.
- Здравствуйте? - подсказывает она.
- З-здравствуйте, - говорит он.
Габи легко ловит его взгляд, вглядывается в темную радужку, но видит не ее, а картинку перед глазами мальчишки. Скалящегося и голого Раду, Кристанию, с ее ножницами, саму себя в одной только длинной майке с мороженками. Габи изменяет все, что ей захочется, и вот Раду уже одет точно так же, как мальчишка: белая рубашка с застегнутым наглухо воротником и черные брюки, а Кристания и Габи в воскресных платьях, и никаких ножниц. Габи моргает, возвращая себе собственное зрение. Простые иллюзии делать легко, а держать только чуточку сложнее. Внутри разливается тепло ее Слова, и Габи жмурится от удовольствия.
- Простите, - говорит мальчишка шокировано. - Мне на минуту показалось, что...
Он протирает глаза, сглатывает.
- Это бывает, - говорит Раду. - Нереализованные желания и подсознательные страхи.