Коилла, у которой, несмотря на алкоголь и пеллюцид, глаза оставались прозрачными, как опал, жестом привлекла внимание Страйка. Они тихонько удалились.
Я беспокоюсь, призналась она, когда ты вот так исчезаешь.
Честно говоря, я тоже. Впервые Страйк разговаривал с кем-то из отряда вот так, наедине, когда других Росомах поблизости не было. Он был рад на время опустить внутреннее забрало.
В этот раз я подумала, что мы угодили в серьезную переделку, сказала Коилла. Мы не знали, исчез ли ты по своей воле или тебя пленили, и к тому же звезды были у тебя.
Их уже четыре. Страйк притронулся к поясному мешку. Никогда не думал, что удастся зайти так далеко.
Улыбнувшись, она кивком указала на остальных:
Только не говори этого им.
Его настроение по-прежнему оставалось печальным.
Но мы так и не приблизились к пониманию того, что эти звезды делают.
А также того, куда теперь отправляться нам.
Страйк кивнул. Через несколько секунд он продолжил:
Там, на вершине горы, произошло кое-что странное. Этот человек, Серафим, побывал там.
Глозеллан и его привезла туда?
В этом-то все и дело Она его туда не привозила. Он просто появился, непонятным образом. И так же исчез. И поверь мне, с этой вершины спуститься без дракона невозможно.
Ты с ним разговаривал?
Да. Но то, что он сказал, было непросто. Я вроде как понял, к чему он клонит, но Страйку не хватало слов, и он умолк. В общем, он сказал, что я должен продолжать поиски звезд.
Почему он так сказал? И кто он?
Страйк пожал плечами.
Коилла внимательно всматривалась в его напряженное лицо.
Выглядишь ты не слишком хорошо, заключила она. В чем дело? То есть, кроме всего того дерьма, которое с нами случается
Со мной все нормально. Разве что Ему захотелось рассказать ей о своих снах, о том, что он опасается за свой рассудок.
Ну? настаивала она.
Просто мне кажется, что я К нему подскочил рядовой:
Сэр! Капрал Элфрей просит дать задание для завтрашних рабочих групп.
Очень хорошо, Орбон. Скажи ему, сейчас иду.
Есть! Рядовой удалился.
Так что ты хотел сказать, Страйк?
Однако момент уже был упущен.
Нет, ничего.
Она хотела спросить еще о чем-то. Он остановил ее:
Это подождет. Надо заняться делом. А потом уходить отсюда. Дженнеста уже недалеко.
6
Кимбол Хоброу смотрел на несчастных последователей, кучками прибивающихся к бивуаку.
Он знал, что произошло. Передовые патрули его полка, окровавленные и унылые, доложили о поражении у Дрогана. Возмущение от того, что его разбили нелюди, не давало ему покоя, и ярость Хоброу не знала пределов. Он размышлял о мести и планировал следующий шаг.
Наконец он зашагал к палатке, служившей в качестве полевого командного пункта.
Под тяжестью миссии, которую проповедник на себя возложил, и недавнего поражения он горбился. В глазах его отсутствовал характерный металлический блеск. Несмотря на все это, выглядел он по-прежнему впечатляюще. Он был поразительно высок и невероятно худ. Эффект усиливался черным одеянием и высокой черной шляпой. Лицо у него было иссушенное ветром и морщинистое, как у крестьянина. Глаза от недавних испытаний запали. Рот напоминал щель, острый подбородок топорщился серебристой щетиной. Видно было, что смеется Хоброу редко и положительные эмоции испытывает тоже не часто.
Однако вид и одежда в этом случае создавали поверхностное впечатление. Хоброу был человеком, про котороговыйди он на улицу голым, улыбаясь во весь рот, все равно бы сказали, что в сердце у него горит холодное, но свирепое пламя.
Отец! Отец!
Вид дочери, встретившей его у входа в палатку, несколько смягчил Хоброу. Подойдя, он положил руку ей на плечо.
Что происходит, отец? спросила она. Приближаются дикари?
Нет, заверил он ее, язычники сюда не придут. Тебе нечего бояться, Мерси. Я здесь. Он провел ее в палатку и усадил.
Мерси Хоброу больше походила не на отца, а на свою мать, о которой они никогда не говорили. В отличие от отца, она не напоминала скелет. Девушка еще не перешла грань между подростковым возрастом и взрослостью, и щенячий жирок еще не сошел с нее. С волосами медового цвета, точеными руками и ногами и чистыми синими глазами, она слегка походила на куклу. Впечатление нарушалось лишь капризным выражением лица и злым ртом.
По сравнению с одеянием тех, кем окружил себя отец, ее одежда выглядела почти жизнерадостной. Чураясь черного, она носила узорчатые наряды и даже простые украшения. Все это говорило о том, что Хоброу ее балует, то есть обращается с нею совершенно не так, как со всем остальным миром.
Они побили нас, отец? Глаза Мерси расширились. Эти чудовища побили нас?
Нет, дорогая, не побили. Нас наказал Господь, а не эти нелюди. Он использовал их как инструмент, чтобы предостеречь нас.
А зачем Бог нас предостерегает? Разве мы что-то сделали не так?
Нет, ничего плохого мы не делали. Но вот хорошего сделали недостаточно. Он счел, что мы медлим с выполнением задачи, которую Он на нас возложил. Теперь я это понимаю. Мы должны делать больше.
Но как, папочка?
Он хочет, чтобы мы стерли орков и им подобных вместе с примкнувшими к ним дегенератами-людьми в порошок и развеяли его по ветру. Из Троицы идут подкрепления. Кроме того, я разослал гонцов в Гекстон, Терпение, Волну, Клипстоун, Коптильню и во все остальные богобоязненные поселения Центразии. Когда там услышат призыв Господа, мы станем больше чем армией. Мы начнем крестовый поход.
При упоминании орков по лицу Мерси скользнуло облачко.
Ненавижу этих Росомах, прошипела она.
И правильно делаешь, детка. Эти звери вызвали особенно сильную божью ярость. Они разрушили мои планы по очищению земли во имя Господа, и они украли реликвию.
А этот урод, дворф, он прикладывал нож к моему горлу.
Знаю. Хоброу слегка сжал ее плечо. Этот жест был одновременно и нежным, и сдержанным. Им придется за многое ответить.
Сделай так, чтобы они умерли, папочка. Голос дочери звучал безжалостно.
Их души будут гореть в вечном огне, пообещал он.
Но мы не знаем, где они.
Мы знаем, где они были в последний разгде-то в районе Дрогана, с бандой других безбожных тварей, полу лошадей-полулюдей. Мы пойдем по их следу.
Если Бог так сильно презирает низшие расы, то для чего тогда сотворил их?
Может быть, для того, чтобы испытать нас. А может, их создал вовсе не Господь. Может быть, онидело рук рогатого. Хоброу перешел на шепот. Это дело Сатаны, насылать чуму на чистых.
Мерси передернуло.
Господь сохранит нас, выдохнула она.
Воистину сохранит. И сделает так, что мы будем процветатьпри условии, что распространим Его Слово. Если понадобится, с мечом и копьем. Такого Его повеление. Глаза Хоброу загорелись новым светом. Он устремил их в точку где-то за крышей палатки. Ты слышишь меня, Господь? Если Ты направишь нас, мы вынесем славное бремя расовой чистоты, которое Ты возложил на нас. Вооружи меня Твоим мечом возмездия и защити щитом праведности, и я обрушу пламя Твоей ярости на дикарей!
Дочь смотрела на него с чем-то вроде благоговения.
Аминь, прошептала она.
Жирная задница!
Сраные штаны!
Со сжатыми кулаками, Джап и Хаскер надвигались друг на друга, горя желанием перейти от оскорблений к действиям.
Стоп! рявкнул Страйк.
Пылая гневом, буяны медлили на грани того, чтобы ослушаться приказа. Страйк, работая локтями, протиснулся между ними, уперся ладонями в грудь тому и другому и распихал по сторонам.
Вы в этом отряде офицеры или кто? А? Если хотите остаться сержантами, ведите себя как сержант!
Рыча, они попятились.
Я не буду терпеть ваши драки, добавил Страйк. Если вас распирает, приберегите силы для врагов. Или возьмитесь за работу, чтобы избавиться от лишней энергии. Назначаю вам обоим наряд. Он бросил на драчунов взгляд, от которого слова застряли у них в глотке. Хаскер, будешь чистить лошадей.
Джап ухмыльнулся. Страйк повернулся к нему:
А ты, сержант, видишь это дерево? Он указал на одно из самых высоких. Залезай на него. Там будет твой пост Шевелитесь!