Он поморщился и кивнул. Глянул на Ларну. Молча принял новую кружку пива из рук человека, подкравшегося со спины. Смахнул без жалости на пол последние лотки с нитками со столика, очистил место для подноса и кубка. Прибыли пирожки, сладкие сухие фрукты и питье. Кубок, кстати, подвинули мне. Приятно: и я с угощением. И не пиво получила их нелепое, а вкусный сок.
То есть заштопать нельзя никак, ещё раз уточнил Скрип. Глянул на Ларну, вздохнул и сменил тон, лицо исказилось в подобии улыбки. Прямо уж я доставучий сам не лучше. Зачем искал? Шаару я плачу сполна. С иными старостами живу в ладу, и с явными для города, и с неявными.
Сменится шаар снова у вас, у неявных, как ты это обозначил, вспыхнет война. Затянется на полгода, не менее, отозвался Ларна. Сменится он через неделю, не позже того. Ты бы новому-то подсунул тросн да и перебрался в явные. Выры сказали: если людям привычно жить подаянием, пусть узаконят себя и платят в городскую казну. Пришли человека к Киму. Надо обговорить всё толком. Обязанности ваши, например. А то сунется к вам кто, место попросит в городе, ему откажут, куда идти далее? Опять же, все твои слободчане живут без документа. Сам ты покупал пергамент у воров. И себе, и жене. Разве не так?
Скрип нехотя кивнул. Глянул на меня с каким-то даже сочувствием. Еще бы! Сижу, не шевелюсь, их разговор слушаю и колючки мне в шею впиваются. Так всё сложно, напряженно. Непонятно
Я обдумал твои слова, вышивальщица. Клубок можно просто спрятать? Засунуть подальше, под замок В речку бросить, наконец, и забыть о нем.
Вряд ли. Он тянуть будет хуже каната. Изведёт.
Делать нечего, мотай, кивнул этот странный староста, и щека его снова дернулась. Видно, верна присказка: от прошлого не убежать. Только зачем оно мне? И зачем я таков вот кому-то иному, нездешнему Да и лет минуло многовато.
Он осёкся, смолк. Я осторожно подцепила кончик нитки. Жёсткая она оказалась, толстая и немного колючая. Вроде шерстяной, что ли? Не знаю. Цвет в нитке смутный, словно весь он в тон с самими Скрипом: вылинялый, стёртый. Осталась лишь серость всех оттенков. Наматывалась ниточка споро, в охотку. Клубок получился довольно крупный. Я рассмотрела его, покосилась на Ларну и Скрипа оба тоже видят. С моими нитками всегда так. До поры их вроде и нет, а как выявятся уже не спрячешь
Левую ладонь раскрой, попросила я у своего заказчика.
Он послушно протянул руку. Принял вес клубка, под которым чуть дрогнула ладонь. Нахмурился: сжал кулак, раскрыл снова пусто Усмехнулся.
По крайней мере, не фальшивый, тут и не придраться. Он тянет, ты права. Сильно тянет. Как им пользоваться по назначению?
Как в сказках описано, в точности, заверила я. Кинуть и идти следом. Ну плыть, ехать на страфе не важно. Для отдыха поймать, он снова пропадёт в руке. Потом опять кинуть и идти. Приведет, до ниточки размотается там, куда указывает.
Скрип кивнул, сквозь зубы пробормотал нечто вроде спасибо. Покосился на Ларну.
Шаар, значит, скоро поменяется Я подумаю. Дороговато в оплате встанет мне клубок, как оно видится уже теперь. Захочу узаконить слободу лишусь места старосты. Это яснее ясного. И золота немало отдам, закрывая счета с ворами. Они, кстати, не искали твою Тингали?
Ларна оскалился и промолчал. По моей спине сползла тяжеленная капля пота. Искали Ох, сходила дуреха по городу за нитками. Никому она не нужна, как же! Сама-то не нужна, а вот шитьё в нем уже многие рассмотрели пользу, издали ничуть не приметив вреда. Скрип усмехнулся и подмигнул мне, подражая Ларне. Получилось криво и очень страшно: всё его лицо смялось, исказилось.
Не будут более искать, полагаю. Я им подробно расскажу о цене. Им от такой цены вся польза в деле станет не нужна. Как, впрочем, и многим иным. Страшные у тебя нитки, вышивальщица. И узоры они создают опасные. Пусть Ларна хранит их под замком. Пряхе платить это чересчур жутко. Понял бы прежде, не взял бы клубка. Хотя он усмехнулся. Такого меня с клубком даже из мести поостерегутся убивать. Не захотят переводить на себя расплату с Пряхой. Прощай, Тингали. Очень постараюсь не попадаться более на твоем пути и просьб не высказывать.
Он сгорбился, нашаривая пристроенный к стулу, до поры незаметный костыль красивый, резной. С серебряным узором. Скрип ловко опёрся и встал. Зашагал к дальней двери, припадая на левую ногу. Я уткнулась носом в плечо Ларны и всхлипнула от запоздалого страха. Само собой, он привычно это обозначил насмешкой:
Что, опять поджимаешь хвост после драки и в кусты налаживаешься? Пораньше не могла испугаться? Ещё дома, ну хотя бы у ворот города. Тогда бы следовало сообразить, а сообразив, назад повернуть?
Прости. Глупая я. Непутёвая. Можешь ругать и лупить. Виновата кругом.
Он расхохотался, азартно скаля свои волчьи зубы. Ему ничуть не было интересно ругать и лупить, облегчая мое самоедство. Так и пояснил: сама себя ругай, сама казни. Иного не будет Злодей! В косу как вцепился, так и не подумал освободить. Нитки, выбранные мною, комком свалил в мешок заплечный. Туда же ссыпал все бусины и ракушки, без разбора прямо из ячеек. Потащил за косу по лестнице в нижний зал, там ещё набрал ниток по своему разумению. Хищно прищурился на торговца, затравленно жмущегося к углу. Лавочник щербато улыбнулся от ужаса, продолжая прятать за ладонью синяк в пол-лица.
За счёт заведения, пискнул ушибленный гнилец, теряя голос.
Ума нет у того, кто дарит нитки вышивальщице, укорил его Ларна и звонко отсчитал золотые из горсти на прилавок. Я уже пропал, мне не выбраться вовек. Нитки подарил, пояс получил и жду исполнения желания, спасая котят. Но ты-то, немочь трусливая? Ты ж удавишься с того подарка в первый день, тьфу Живи, копти небушко и нам не дави на совесть.
Ларна прихватил еще пук ниток, усмотрев мой интерес к ним. Сунул в мешок. Меня толкнул к двери, и мы вывалились на улицу. Ох, как же мне стало жарко и жутко! Я мигом сообразила: сплетня с гробами утратила интерес для города.
Голодная, вечно ждущая зрелищ рыночная толпа оглянулась на Ларну, которого она всюду замечает. Толпа впилась в меня осиным роем колючих взглядов. И знать не желаю, что они подумали! И слышать не желаю. Сгорю на месте, угольки Ларна сгребёт в куль и оттащит в особняк ара Жафа
Косу резать станет, твердо и громко заверила баба, собирая с прилавка нераспроданные остатки вялой зелени. Видно, поделом.
Не-е, оттащит подалее и там стребует плату, зычно отозвалась другая.
А то и сам приплатит, добавили издали
Он человек сурьезный, просто зарубит, и все дела, строго изрек дородный возница, придерживая пару рыжих жирных страфов. Вона гля, в мешке ейном полно гадости. Надут весь. Небось, людей травила?
Отпусти косу, взмолилась я, уткнувшись носом в чешуйчатые ноги вороного страфа Ларны.
Чтобы ты снова пошла смотреть город, раз людям теперь дана полная свобода? усмехнулся злодей в усы. Тинка, терпи. Умнее будешь наперёд. Ты хоть знаешь, что воры усвоили из сказок? Вышить, мол, можно шапку-невидимку, а кошели бывают бездонные. И ковры летающие.
Так это же в сказках, всхлипнула я, усердно прячась за страфом и охотно шагая к белому городу, где нет толпы.
Как тебе сказать весело прищурился злодей. Я пообещал им с помощью топора без всяких там ниток и иголок вмиг намахать голов-невидимок. При первом подозрении, что сунутся к тебе с заказом или хоть попробуют завести беседу. После подумал, Кима отвлек от забот, мне сделалось интересно: можно ли сшить летающий ковер? Он сказал сразу и громко: нет! Из чего я сделал вывод
Ларна хитро изогнул бровь. Я охнула и подавилась возражениями. Неужто можно? Настоящую сказку соорудить, какие на юге в древности были в ходу, мне Ким так и говорил, много раз. Летали ковры над безводной пустыней, быстро и удобно. Товар возили и воду доставляли в эти города, которые среди песка. Название их не помню.
Нет, глупости! Не сшить мне вовек такого ковра. Я покосилась на Ларну с новым подозрением. А говорил ли Ким «нет»? Может, меня совсем уж бессовестно обманывают?