Не рано ли его к делу приучать? спросила жена вожака. Осмотрелся бы немного.
За седмицу осмотрится, Мезеня сжал ее плечики своими ладонями. А там видно будет. Надо теплое ему справить, на что Зейда с улыбкой кивнула.
Она молилась всем богам, которых знала, за своего мужа, не понимая, за какие заслуги ей достался такой мужчина? Счастьем теплели его черные глаза, когда он гладил ее округлившийся живот, когда обнимал, прижимая к себе. Только бы никогда это не закончилось. А теперь в доме появился еще один ребенокмальчикединственный белый волк, оставшийся в Бору. Она думала, что он не помешает им в доме, хоть дом и небольшой. Днями Мезеня пропадал теперь в тайге, выискивая лес для постройки своего дома. Каким он будет, жене не говорил, однажды ответил только, что ей понравится, на том Зейда и успокоилась. Мужчина знает, как сделать любимую женщину счастливой.
Промчалась с ветрами и метелями сибирская зима, весна радовала своими теплыми денечками, в полях и на огородах началась посевная страда. Сибирское лето короткое, а в горах еще короче, с ранними туманами да росистыми рассветами. Большой живот Зейды никак не вязался со щуплым телом. Мара наказывала ей под сарафаном подвязывать его, переживая, как невестка, которую она считала своей дочерью, будет рожатьплод был слишком крупным для девушки.
Тур все так же жил в доме вожака. Поправился, подрос и казался высоким для своих двенадцати годов. Кузню, что отдал Мезеня в его подчинение, он привел в порядок с особой тщательностью. Первые дни вожак заходил к нему, проверяя что умеет маленький кузнец, убедившись в некоторых его навыках, успокоился, давая несложные задания. За зиму Тур поднаторел в своем ремесле, даже старейшины стаи относились к нему с уважением. Зейда и Мара искренне полюбили мальчика, а возле них он сам отогрелся душой.
С первыми лучами летнего солнца в доме Мезени раздался надрывный детский крикприняла Мара внука-богатыря на руки, передавая верной помощнице Купаве. Как она и подозревала, мальчик родился крупный, роды оказались на редкость тяжелыми, а Зейда лежала без сознания. Приведя роженицу в порядок, лекарки вынесли новорожденного к отцу.
Береги его пуще глаза, сын, серьезно напутствовала Мара, больше твоя жена не сможет зачать младенцаребенок оказался слишком крупным.
Бережно держал отец на руках единственного сына, из-за которого так люто распорядилась судьба. Все равно он будет любить свою Заюшку, за сына, за всю радость, которую дарит она ему и будет дарить дальше.
Зейда пришла в себя только через день; уставшая и бледная, она попросила принести ей сына. Мара выполнила просьбу молодой матери. Малыш мирно спал, закутанный в пеленки. Смуглое личико с раскосыми глазами и черными длинными ресницами воплотило в себе и отца, и мать. Немного побыв с сыном, отдала его обратно свекрови, за что та не осуждалабольная после родов молодая женщина еще не один день проведет в постели.
Чем вы его кормили? едва слышно спросила Зейда.
Берем у Зори козье молоко. Она за тебя переживает, вздохнула свекровь.
Спасибо вам, матушка.
Как назовете-то?
Не думала еще. Надо с Мезеней советоваться.
Тебя мы с Купавой спасли, только детей ты...
Мара не договорила, покачав головой, но Зейда все поняла, она в боли прикрыла веки, две светлые дорожки проложили пути к вискам. За что ее теперь любить мужу? Как она ему в глаза смотреть станет бесплодная? С этими нерадостными мыслями она уснула. На дольше ее сил не хватило, а Мара унесла ребенка к себе. Понимала она невестку, но ничего не могли поделать, они с Купавой и так сделали все, что смоглиспасли ее для ребенка.
Мезеня присел на краешек кровати, с тоской глядя на жену. Как сделать, чтобы она не казнилась из-за детей? Ведь хоть одного сыночка-то подарила. Долгожданного, желанного. Отвлекая от горестных мыслей, увидел, что она проснулась, вскинулась она плакать да причитать слабым голосом:
Мезенюшка, не смогу я больше тебе детей подарить!
Оторвал он ее плечи от подушки, прижал к себе.
Есть у нас сынок, хоть и люто он нам достался, но ведь ты жива, а мне боле ничего не надо. Только вы, шептал он в черную макушку. Вырасти Лютомира, Заюшка моя.
И снова Зейда вознесла молитву неизвестному богу, что так бережет ее, и сына муж назвал в память о жестокой судьбе, которая на них свалилась.
Лютомиркрасивое имя, властное, такое и должно быть у сына вожака большой стаи, как их. Сохранит она сыночка, только за время болезни молоко перестало бежать. Будет он козий выкормыш, так ведь живой. Все эти дни Мара ухаживала за внуком, да и отец нянчился с сыном, пока слабая мать старалась выздороветь.
Изредка забегала Зоря, постоит, печально посмотрит на подружку, поможет Маре с ребенком да домой. Хоть все в становище поздравляло с новорожденным, а Мезеня отвечал благодарностью, только Зуб да Шмель знали переживания друга, стараясь не докучать расспросами. Седмица подходила к концу, а Зейда почти постоянно спала. Лишь к концу второй седмицы Мара разрешила ей первый раз ноги не слушались, дрожали. Как же она сильно ослабла. Мезеня помог ей дойти до люльки с Лютомиром; малыш спокойно спал. Зейде показалось, что он за это время сильно вырос. Она любовалась имкрасивый получился.
Еще через неделю отправлялся караван в Бухару. Хотела Зейда отправить отцу весточку, да передумала; она для него все равно что умерла, не стоит бередить прошлые раны, когда новые не заросли. Все это видел и понимал Мезеня, находясь рядом, стараясь поддержать жену во всем. Солнышко помогало забыть молодой матери о своих бедах, когда она сидела около дома с сыном. На днях Зоря разрешилась дочкой. Они всей семьей ходили поздравить ее с рождением. Постепенно все приходило в прежнее русло. Зейда уже помогала свекрови по хозяйству, беря маленького Лютомира с собой. Сам Мезеня занимался делами стаи.
Глава 8
Наше время
Два огромных волка бежали во весь дух через лес с разных сторон. Что их несло навстречу друг другу? Странный запах, напоминающий ванильдурманящий и манящий. Они бежали, не замечая, как нещадно по мордам хлестали ветки кустов. Странный незнакомый аромат манил так, что мысли летели вперёд к нему. Едва не столкнувшись мордами, они остановились возле старой, поросшей мхом, ели.
Её ветки опускались почти до земли, образовывая некое подобие шалаша. В их сени, в полутьме еловых лап, на усыпанной иголками, поросшей зелёным мхом земле, лежала молодая девушка, лет шестнадцати-семнадцати, и спала. Ее грудь мерно поднималась от спокойного дыхания. Она спала, ни о чём не заботясь. Пшеничные длинные волосы рассыпались по плечам и мху. По всему видно было, что девушка не деревенская: джинсы с голубой футболкой, руки ухоженные, кроссовки на ногах совсем новые, только вся одежда была грязной, а на нежном личике прекрасной незнакомки виднелись кровоподтёки, глубокие ссадины. Брюки порваны и сквозь дыры виднелись странные порезы, от чего одежда пропиталась её собственной кровью, на голове, среди волос запеклась бордовая бляшка, слепившая волосы. Тяжёлый запах отпечатался в сознании одного из чёрных.
Волки несколько минут стояли, рассматривая предмет, вызвавший их забег, потом уставились друг на друга. Янтарные глаза сверкали растерянностью и страстью одновременно. Чёрный волк в ярости приподнял губу, глядя на такого же чёрного собрата, обнажая ряд зубов, но чёрный, что был помоложе, не замедлил с реакцией, оскалившись в ответ. Рычать они не спешили, боясь разбудить прекрасное видение. Обошли по кругу, не разрывая визуального контакта. Через минуту, вместо волков, на земле рядом со спящей красавицей, лежали два рослых обнаженных молодых мужчины, лет, эдак, по двадцати пяти, похожих друг на друга, как две капли воды. Отличить их можно было лишь по длине волосодин имел длинные чёрные волосы, а у другого была короткая стрижка на таких же смоляных волосах.
«Яр, откуда она здесь?»спросил длинноволосый, не отрывая взгляда от незнакомки.
«Понятия не имею», заломил бровь брат. «Пока она на нашей территории ей ничего не грозит, а вот за холмом...»
«Город недалеко, может, её отнести поближе к людям?»
«Возможно, ты прав, Даня».
Яр обернулся волком, а Даниил аккуратно положил девушку ему на спину. Она во сне обвила мощную шею животного руками, прижавшись к шерсти щекой. Всё внутри волка сжалось, но он постарался сосредоточиться и быстро потрусил с драгоценной ношей к остановке, брат, снова ставший волком, сопровождал его сзади. Бежали они с полчаса, пока не вышли к обочине дороги. Возле бетонной автобусной остановки притормозили ход, вдыхая, пропитанный выхлопными газами, воздух, зашли вглубь остановки, аккуратно положив девушку на крашеную скамейку, еще раз вдохнули её запах и исчезли в лесу.